Страница 12 из 22
***
— Сегодня твой день рождение, так что всё будет по-твоему, малышка, - женщина нежно потрепала рыжие волосы дочери, мягко улыбаясь.
— Но мам, мы и так всегда всё делаем по-моему, а это ведь нечестно.
— Ух, моя малышка знает, что такое честно?
Женщина, как две капли похожая на дочь снова улыбнулась. Такие же рыжие волосы, собранные в аккуратную причёску, такие же черты лица и такая же улыбка. Она ходила по кухне, смешивая ингредиенты и доставая запечённую курочку, а маленькая девочка с восхищением наблюдала за матерью.
***
— Здравствуйте, мистер Лейхи, меня зовут Джек Стоун, - пожав руку до боли знакомому Скотту мужчине, произнёс отец Кэтрин. — Сегодня, к сожалению, это невозможно. У моей дочери день рождение, поэтому мы хотели бы отметить этот день. Мы можем предоставить вам жилье, если вы останетесь ждать до завтра.
— Мистер Стоун, моя жена в очень плачевном состоянии. Мне, правда, нужна помощь вашей дочери.
Скотт перевёл взгляд за спину мужчины, который был моложе себя самого на двадцать лет. Он выглядел испуганным, в его глазах плескалась мольба. Позади него в инвалидной коляске сидела женщина — мать Айзека, как понял Скотт. Она походила на бездумный овощ, и только смотрела вниз поникшим опустошенным взглядом. МакКолл услышал смех, и воспоминания позволили ему увидеть его обладателя — маленький мальчик, что бегал по двору и звонко смеялся. Его голубые глаза были похожи на ясное небо, светлые кудряшки развивал тёплый ветер: беззаботный и счастливый, тогда ещё ничего не понимающий Айзек веселился и Скотт понимал, что никогда не видел оборотня таким счастливым.
***
— Прости меня, Кэтрин, - прошептал Эйдан, замахиваясь на девушку когтями и готовясь лишить её жизни.
Скотт чувствовал страх Кэтрин, как собственный, нарастающая паника, боязнь боли — парень не двигаясь сидел и чувствовал, как задыхается. Он был тринадцатилетней девочкой в тот момент, смотрел её глазами и готовился умереть.
— Подождите!
Она нашла в себе силы закричать, попытаться спасти свою жизнь и две жизни оборотней, которые собирались отнять её.
Кэтрин было тринадцать — первый поцелуй, первое свидание, выпускной и колледж — всё это было перечёркнуто, как только альфа объявил, что за «услугу», которую девушка ему окажет, он сохранит её жизнь. Нелепо, бессмысленно, пустая трата времени, но выбора не было. Скотт почувствовал, как девушка подчинилась, ведь… ей было тринадцать, было страшно оказаться вдалеке от дома и родителей — она отчаялась и упала в пустоту.
***
— Как думаешь, может, мы сможем сбежать отсюда?
Яркая вспышка света ударила Скотту в глаза — вокруг лес, солнце ласкало кожу тёплыми прикосновениями, а вода в озере приятно холодила ноги. Девушка болтали самыми кончиками пальцев, играясь с водой и совершенно не воспринимая предложение Эйдана всерьёз, ведь… куда им бежать? Может, Кэтрин и сможет вернуться к родителям, но ведь это только навлечёт на них опасность и ярость альфы, а они друиды и не смогут бороться с оборотнями. Да и куда деваться братьям? Если они уйдут из стаи, то снова станут безродными омегами, скитаясь по свету и опасаясь каждого шороха.
— Вы сами пришли сюда, вы знали, что этот альфа не Санта-Клаус, а жестокий убийца…
— Почему ты говоришь это, Кэтти?
— Просто… это ведь, правда. Каждый из нас совершил какую-то ошибку из-за которой мы здесь. Получается, мы сами выбрали этот путь, верно?
***
Скотт чувствовал невыносимую боль — даже не физическую, она перестала играть роль, когда умоляющие глаза девушки смотрели на оборотней, прося помощи, защиты, а те, развернувшись, ушли, позволив альфе использовать хрупкое и нежное тело в своих пошлых и бесстыдных целях.
МакКолл смотрел на девушку, что отчаянно сопротивлялась, стараясь как можно больнее ударить, оттолкнуть, крикнуть громче, прося помощи, но всё было бесполезно.
Кэтрин снова упала в пустоту.
***
Скотт горел. Перед глазами были заплаканные лица родителей, мать, что упав на колени, отчаянно рыдала и отца, что сдерживал женщину и не пускал в огонь вслед за дочерью. МакКолл чувствовал невыносимую боль, он чувствовал, как языки пламени обволакивали тело, как они обжигали кожу, оставляя уродливые отметины. Хотелось смеяться и плакать, бежать и наконец-то упасть и позволить огню поглотить его. Секунда облегчения, когда Кэтрин проваливалась в пустоту больше не в силах терпеть танец с огнём, и яркий свет снова ударяет по распахнутым глазам.
— с-снова? – тихий отчаянный шепот девушки не слышал никто, кроме леса, где она очнулась вновь — целая и невредимая с целым багажом болезненных воспоминаний о том, и каково это — гореть заживо.
***
— Малышка, прости, - отец целует руки дочери, тихо шепча, чтобы мать, находившаяся в кладовке, не услышала, как он задушено плачет, стоя перед своим единственным ребёнком на коленях.
— Это не твоя вина, - прошептала в ответ девушка. — Всё, что произошло — моя ошибка, расплата за что-то. То, что вы сделали — я сама попросила, сама умоляла.
— Что теперь? – руки мужчины обессилено упали вдоль тела.
— Встань, - Кэтрин потянула отца на себя, поднимая с колен и тут же прижимаясь к нему в поисках тепла. — Я пойду за ними…
— Ты с ума сошла? Они убили тебя!
— Мне больно, пап, - прошептала всего три слова девушка и мужчина сразу всё понял.
Он был друидом, его отец и дед были друидами, и ничего из их знаний не помогало излечить его дочь. Мужчина просыпался по ночам от криков дочери, которая проживала эти кошмары снова и снова в своей голове. Он понимал и одновременно не хотел понимать, принимать правду. Вот, его девочка счастливая бегает по двору, отмечая свой день рождение, а сейчас перед ним стоит безжизненная тень. Когда девушка появилась на пороге дома, избитая и вся в крови, мужчина постарел, казалось на тысячу лет. И сейчас, крепко сжимая ладони Кэтрин в своих всё, что он может сделать — лишь поцеловать в лоб, отпуская.
***
— Ну, давай же, уходи, - шептала Кэтрин.
Девушка пряталась на высоком дереве, где ветер скрывал любой намёк на её присутствие. Она уже достаточно долгое время наблюдала за тем, как нехотя Кали убивала бедняжку Джулию, которая умоляя, пыталась отползти подальше, спастись, выпросить прощение за что-то. Кали оскалилась и видя изуродованное тело своей советницы, резко отвернулась. В спину послышалось тихое: «я люблю тебя», но альфа решила, что уже слишком поздно для этого. Она направилась прочь, отдаляясь всё дальше и дальше, а Джулия теряла силы, ведь всё, что ей осталось — умереть. Кэтрин резко спрыгнула с дерева, спокойно приземляясь на обе ноги и быстрыми шагами направляясь к Беккари.
— Привет, малышка, - улыбнувшись до того слащаво, что если бы были силы, то Беккари непременно бы вырвало, но сил не было.
— Опять ты…
— Давай-ка помогу.
Кэтрин без особых усилий подхватило чужое тело, совершенно не обращая внимания на то, что буквально вывернутое, изуродованное, оно вызывало лишь тошноту и пачкало одежду. Завернув в лес, Кэтрин быстро нашла нужное дерево и аккуратно уложила Джулию туда.
— Моли, проси и унижайся. Оно исцелит тебя и даст сил доказать, что выбор Кали был неверным.
— Я люблю её… всё это неважно, я не хочу…
— Не хочешь?
Стоун вновь мягко усмехнулась и достав из кармана маленькое складное зеркальце, показало Беккари её отражение. Скотт видел всё голубыми глазами Стоун — страх, ненависть, желание мести плескалось в глазах малышки Джулии, которая вскрикнув закрыло лицо руками и уткнувшись лицом в дерево, начала читать молитву.
— Хорошая девочка.
***
Скотт резко вырвал руку, падая на колени и тяжело дыша от нахлынувших чувств: страх, боль, невыносимая боль, ненависть, усталость, холод — всё буквально заполнило его от самой макушки и до самых кончиков пальцев на ногах. Оборотень и сам не заметил, что с его глаз безостановочно текли слёзы. Парень до сих пор почти ощутимо чувствовал языки пламени на своём теле, которые боролись с холодом смерти, заставляя температуру то повышаться, то понижаться; когти альфы, что прошлись вдоль груди, и ему даже показалось, что его собственная грудь истекает кровью до того все чувства были ощутимы и болезненны.