Кареглазая моя

Получается, мои чувства повлияли бы на его решение? Даже такое серьезное? Я встревожилась. Но одновременно в глубине души что-то отозвалось — мне понравилось иметь такое на него влияние. Что обеспокоило еще сильнее.

— Пойдем в дом, — прошептал Джо, выводя меня из своего фотографического пристанища.

Изучая основной дом Джо, я вошла в небольшую спальню. Там стояла королевских размеров кровать, застеленная простыми белыми простынями и белым одеялом. Передняя спинка кровати была сделана из деревянных вертикальных перекладин. Смотрелось очень интересно.

— Где ты ее взял?

— Хейвен подарила. Это была дверь в старый грузовой лифт в доме, где она жила.

Присмотревшись, я увидела почти стертое слово «Опасность», написанное сбоку красной краской, и улыбнулась. Провела рукой по гладкой поверхности откинутой простыни.

— Отличное белье. С высокой плотностью ткани.

— Я понятия не имею ни о высокой, ни о низкой плотности тканей.

Сбросив обувь, я забралась на кровать. Устроившись на боку, бросила на него дерзкий взгляд.

— Вижу, ты не разделяешь мою любовь к роскошному постельному белью.

Джо сел рядом.

— Поверь, ты — самое роскошное, что я видел на этой кровати. — Он медленно провел пальцами по моим талии и бедру. — Эйвери… я хочу тебя сфотографировать.

Я вскинула брови:

— Когда?

— Сейчас.

Я посмотрела на свои безрукавку и джинсы.

— В этом наряде?

Джо лениво поглаживал мое бедро.

— Вообще-то… я надеялся, что ты разденешься.

У меня аж глаза на лоб полезли.

— О боже мой! Ты в самом деле хочешь, чтобы я попозировала тебе в голом виде?

— Можешь укрыться простыней.

— Нет.

Взгляд Джо стал расчетливым. Прикидывает, как получить желаемое!

— Зачем это вообще? — с тревогой спросила я.

— У меня две страсти — ты и фотографирование. Хочу насладиться и тем, и другим одновременно.

— А что потом станет с этими снимками?

— Я их делаю для своего личного пользования и никому не покажу. Позже уничтожу все фотографии до единой, если ты того пожелаешь.

— Ты уже занимался подобным прежде? — с подозрением спросила я. — Своеобразный ритуал для подружек?

Джо покачал головой.

— Ты первая. — После небольшой паузы уточнил: — Нет, вторая. Однажды меня наняли снять рекламу машины — с моделью, покрытой лишь серебряной краской. После съемок я встречался с ней пару раз. Ее даже подружкой назвать нельзя.

— Почему вы расстались?

— Без краски она оказалась не такой интересной.

Я не смогла сдержать невольный смех.

— Позволь мне тебя сфотографировать. Доверься мне, — упрашивал Джо.

Я умоляюще взглянула на него:

— Почему я вообще рассматриваю такую возможность?

В его глазах сверкнуло удовлетворение.

— Значит, согласна! — И поднялся с постели.

— Значит, что я тебя убью, если предашь, — крикнула я вслед. Услышав собственные слова, я закатила глаза. — Говорю прямо как героиня сериала. — Я быстро разделась и забралась в постель, дрожа от прохлады простыней.

Через минуту Джо вернулся в спальню с «Никоном» и маленькой отдельной вспышкой. Он открыл плотные шторы, оставив прозрачные занавеси, которые немного скрадывали яркий дневной свет. Когда он снял верхнее покрывало, я натянула простыню до подбородка.

Сейчас Джо смотрел на меня как-то иначе. Видимо, оценивая световые эффекты, тени, визуальную геометрию.

— Мне неловко от своей наготы, — призналась я.

— Проблема в том, что ты не так уж часто расхаживаешь обнаженной. Тебе надо ходить без одежды девяносто пять процентов времени и тогда привыкнешь.

— Ты явно в восторге от перспективы, — пробурчала я.

Джо улыбнулся и поцеловал меня в голое плечо.

— Ты так прекрасна без одежды, — прошептал он, продолжая целовать меня в шею. — Стоит мне увидеть тебя в просторной майке, как я сразу же вспоминаю о сексуальных округлостях под ней и мгновенно возбуждаюсь.

Я возмущенно зыркнула.

— Тебе не нравится, как я одеваюсь?

На мгновение перестав меня целовать, он ответил:

— Ты красива в любой одежде.

Самое странное в том, что Джо не врал. С самого начала я знала, что он не кривит душой, восхищаясь моим телом. Недостатки моей фигуры не были таковыми для Джо. Он всегда разглядывал мое тело со смесью одобрения и желания, что страшно льстило.

Тут я задумалась. Возможно ли, что я неосознанно его проверяла, пытаясь выяснить, действительно ли ему плевать на мои платья-рубашки, безразмерные майки и мешковатые штаны? И они его явно не волнуют. Джо считает меня красавицей. Так почему я сама должна думать иначе? И зачем тогда в моем шкафу все эти красивые ненадеванные наряды?

— Стивен помог мне выбрать несколько действительно стильных костюмов. Я никак не найду подходящего времени, чтобы их надеть.

— Ты не должна меняться ради меня.

Удивительно, но я тут же захотела, чтобы на мне было что-нибудь новое и красивое — то, что соответствовало бы тому образу меня, который сложился у Джо.

По его указанию я легла на бок, неловко подперев голову рукой.

Сев на корточки, Джо установил фотоаппарат. Щелкнул затвор, и на тумбочке включилась лампа. Так Джо уравновешивал яркость солнечного света, льющегося из окна позади кровати.

— Не надо стесняться. Каждая клеточка твоего тела невероятно соблазнительна. — Джо подправил вспышку, снова проверил настройки и повернулся ко мне.

— Покажешь мне ногу? — негромко попросил он.

Я колебалась.

— Только ногу, — уговаривал он.

Осторожно я вытянула ногу поверх простыни.

Скользя глазами по обнаженной плоти, Джо покачал головой, будто не мог вынести искушения. Отодвинув фотоаппарат, поцеловал меня в колено.

Я погладила его по черным волосам.

— Ты сейчас уронишь камеру.

— Мне плевать.

— Когда она разобьется, ты изменишь свое мнение.

Джо проник рукой под простыню.

— Возможно, прежде мы могли бы…

— Нет. Не отвлекайся.

Джо убрал руку и с надеждой спросил:

— Потом?

— Посмотрим, — не смогла сдержать я улыбку. И тут же услышала щелчок затвора. Джо продолжил снимать меня с разных ракурсов, уверенной рукой подкручивая фокус.

— Почему ты сам регулируешь настройки? — спросила я, плотнее укутываясь в простыню.

— При таком освещении я быстрее настраиваю фокус, чем это делает автоматика.

Его руки на фотоаппарате выглядели очень сексуально. Особенно мне нравилось, как умело Джо держит камеру и управляется с ней. Все-таки это особое удовольствие — наблюдать за мужчиной, который мастерски справляется со своей работой.

Работал Джо сосредоточенно и больше ни на что не отвлекаясь. Через некоторое время он уложил меня на живот и спустил простыню на попу, полностью открыв спину. Я опустила голову на сложенные руки и искоса на него посмотрела. Несколько раз щелкнул затвор.

— Черт, какая же ты фотогеничная, — прошептал он, подходя к постели. — Твоя кожа впитывает свет, будто жемчужина. — Джо продолжил снимать меня с разных ракурсов, восторгаясь мною, флиртуя, лаская при каждом удобном случае. И я начала наслаждаться процессом.

— Я тут подумала, что ты просто пользуешься моментом, чтобы меня полапать.

— Это дополнительный бонус, — пояснил Джо, забираясь ко мне на постель. Не выпуская фотоаппарат из рук, он легко оседлал мои бедра.

— Эй, — запротестовала я, подтягивая простыню на груди.

Встав на колени, Джо направил фотоаппарат прямо на меня сверху и сделал несколько снимков. В такой близости я не могла не заметить, как натянулась его ширинка. Шаля, я погладила бугор и скользнула пальцами в проемы между металлическими пуговицами.

Джо подправил фокус.

— Эйвери, не отвлекай меня.

— Я лишь пытаюсь помочь. — И расстегнула верхнюю пуговицу.

— И вовсе ты не помогаешь. Вообще-то, эффект противоположный. — Он судорожно выдохнул, когда я принялась за вторую пуговицу, и убрал мою руку. — Будь хорошей девочкой и дай мне еще поснимать. Мне очень нравится этот ракурс. — Джо одарил меня поцелуем в ладонь и придал позе расслабленности, переместив мою руку за голову. Поправил локоть, смягчая угол. И при каждом его движении я ощущала приятное давление на промежность.