Страница 4 из 68
– Жена Финиста? – вспомнил склочную бабу Кощей.
Вот Финист, по мнению царя, был мужик очень даже ого-го, а с женой повезло, как золотой рыбке на раскалённой сковородке. Руками её тушу не объять. Как такую можно называть «птичка моя»? Там от птички разве что клювик. Угу. Вороний! На лице!
– Да-да, она самая…
– Ну и какого ей тут … счастья понадобилось? – рыкнул Кощей, имея ввиду совсем не слово «счастья».
– Меня проверить захотела, – продолжил Волк. – Да забрела в твою башню. Портрет увидела, табличку внизу прочитала, говорит: «Прекрасен!».
– Что ей в башне моей понадобилось? Я не против твоих родственников, когда те приезжают, прилетают, скачут, прибегают, приползают, но лезть в мою башню – непозволительная наглость!
Волк предвидел реакцию тёмного мага, но попытался сгладить начинающийся конфликт:
– Не беспокойся, я её мужу весточку отправил, что жена его здесь, в замке Кощея. Ну, Финист приревновал к тебе, богатому вдовцу, прикатил сюда женщину свою забирать, разводом угрожал. А та возьми, да и в слёзы. Короче, забрал он свою птичку необъятных размеров. Естественно, забрал тогда, когда смог её вытащить из прохода. Застряла она, дальше второго этажа твоей башни не продвинулась.
– И теперь с её руки я вместо Бессмертного теперь по всей округе Прекрасный?
– Ага, – закивал головой Волк.
Кислая рожа Кощея стала какой-то несчастной. Вот жил себе, в походы ходил, сейчас же его засмеют. Да засмеют – ещё полбеды, ему женщины житья не дадут!
А что? Он, Бессмертный, вдовец, с царством большим, все остальные государства так и трясутся перед ним, как осиновые листья. Вот каждая дамочка себя и видит в качестве жены, покорившей не столько сердце царя, сколько его трон.
Тут же как? Одна посчитала, что мужчина красив, потом шептуна второй, затем и третьей. Когда много женщин говорят: "Красивый!", то сразу сами в это верят.
– Зато теперь ты жених номер один! – радостно сообщил Волк другу. – А скоро по традиции отбор невест!
Кощей не сдержался, схватился за сердце, да распластался в небольшом коридорчике перед покоями, изображая мертвого.
Серый вздыхал горестно над распростертым в коридоре замка телом:
– Ну, сам понимаешь же, один раз в сто лет мы тебе невесту ищем. Отбор невест должен состояться по традиции...
Чернокнижник усердно не придавал признаков жизни. Волк снова начал уговаривать друга:
– Ну, хочешь, мы всех распугаем? Мало ли что там девицы себе придумали. Прекрасный! Пф!
Бессмертный не сдавался, лежал тихо.
Волк вздохнул, приводя последний аргумент:
– Кощеюшка, ты всё равно по жизни мёртв, куда уж ещё хуже?
Послышался замученный скрипучий голос:
– Ещё хуже, это когда ты мёртв во все времена, оттого и бессмертен, а возле тебя вьётся разношерстный серпентарий из девиц.
– У тебя уже двенадцать жен было! Мы их выбираем раз в столетие… – возразил Волк. – Пришел черед тринадцатой.
– Нет, дружище, пришел конец Света, ведь женщина – существо нелогичное по своей сути, оттого и опасное. Вот кто знает, что она сделает в следующий момент? Скажешь ей: «Ты сегодня красивая!», вроде комплимент, а она возьми и воткни тебе вилку в глаз! Отчего спрашивается?
– Ну да, – почесал голову Волк, у которого волосы встали дыбом.
Бессмертный, кряхтя, поднимался. И то больше для публики, чем по-настоящему. Смог бы немощный старик держать в страхе государства Сказочного мира? Нет, конечно, а то, что худой, страшненький, лысенький, так у каждого свои недостатки…
– Ладно, Кощей Прекрасный, так Прекрасный, – скривился царь, входя в комнату. – Лишь бы не скопытиться с невестами раньше времени…
– Так ты ж Бессмертный! – воскликнул Волк.
На что чернокнижник рявкнул:
– Это полгода назад я был Бессмертным! Нынче я с позволения твоей тётушки – Прекрасный! Привыкай теперь!
Дверь с грохотом закрылась перед носом у Серого, что не опечалило мужчину. Главное, царь в себе и не имеет желания наказывать полмира за своё новое прозвище. А ему, Волку, организатору уже тринадцатого конкурса невест для Кощея, предстояло проделать много работы.