Хозяйка Бруно

Прибыв в тот знаменательный вечер в Чепкроут, Анна сразу заподозрила неладное, когда увидела отца. Наверное, такое олимпийское спокойствие, со следами радости на лице было только у Володи Тейтельбойма, когда скончался Пиночет.

Генри Версдейл – улыбался. Анна догадывалась, что отец информирован относительно ее способа привлечения спонсоров и мысленно приготовилась к «серьезному разговору». Но вместо этого она услышала редкостное - «что-то я за тобой соскучился!». Генри были чужды проявления нежных чувств. Нежности выдавались по праздникам вроде Рождества и Дня Рождения, а любовь к дочери присутствовала как бы по умолчанию, в прочем, как и к сыновьям, с которых периодически спускалась шкура за проделки.

Мать была в своем репертуаре и больше молчала, дед был нейтрален, Джон – молчал, а Соэн – неожиданен.

Когда Ленгрем, в красивом костюме, гладко выбритый и свежий, как утренняя газета, вышел из гостиной, Анна почувствовала легкую панику и подавленность. Лицу было приказано мило улыбаться, а интуиция сказала, что дело пахнет керосином, а не только запахом жаренных стейков, и попросила капельницу.

- Соэн, а ты здесь какими судьбами? – Анна расцеловала в обе щеки мужчину.

- Генри пригласил, - Ленгрем важничал и просто светился. – Но есть и еще кое что… Это сюрприз!

Анна сделала нужное удивленное лицо и с интересом стала ждать худшего. Что-что, а сюрпризы в стенах Чепкроута были похожи скорее на тот, что обрушился 6 августа 1945 году на Хиросиму.

- Ты уезжала на уикэнд куда-то? - зашел издалека дед, когда, рассевшись на диванах и креслах в гостиной перед ужином Версдейлы, потягивали ледяное белое вино с сыром.

- Да. В Лондон… Участвовала в рекламной акции. Маркус Дэнвуд попросил, - полуправда легко слетела с языка и показалась смешной.

- Очень интересно! - оживленно воскликнула Кларисса. – А в каком отеле остановились? Где были?

«Тепло ли ты одевалась? А это ничего, что мистер Дэнвуд женат?» - подобные вопросы матери придут в голову в последнюю очередь, в лучшем случае, подумала Анна.

Она мельком взглянула на Соэна – он излучал нордическое спокойствие.

«Что же вы все тут замышляете?»

- Дорогая, думаю, что это вы с Анной обсудите позже, - мягко одернул жену Генри.

- Анна, надеюсь, ты понимаешь, что подобные…э-э-э… поступки, должны быть исключительны. А еще лучше, исключены в дальнейшем полностью, - вмешался Бен. – Я уверен, что так и будет. Раньше ты никогда не бросала тень на свою репутацию.

Анна изумленно взглянула на деда и не удержалась, чтобы не добавить в мимику ехидства. Значит, помочь ей семья отказалась, а методы, с помощью которых она выкручивалась, вызывали у них недовольство. И тот факт, что ее отчитывают в присутствии Ленгрема, не тушил огонь, который разводила несправедливость, а наоборот…

Анна понимала, что от нее ждут короткого разумного объяснения, как обычно и клятвенного заверения, что в дальнейшем подобное поведение не повторится. А как вам это?

- Торговля на ярмарке удалась? – пропустив мимо ушей все сказанное ранее, Анна с полуулыбкой сделала глоток вина. Никаких объяснений!

- Да, вполне. Джеймс Дукетт стоял зеленый от зависти за своим прилавком, как раз в тон своему сыру! – рассмеялся Бенджамин, стараясь разрядить обстановку, потому что Генри мрачнел с каждой секундой.

За ужином «прощупывание» почвы продолжилось.

- На прошлой неделе отправили первую партию по договору с «Лесо», - как бы между прочим заметил отец.

- Генри, держите ухо востро с этим типом. С Дэнвудом! – авторитетно посоветовал Соэн. – Анна не говорила Вам, что он замешал в нескольких подозрительных сделках?

Это был удар в поддых, которого Анна не ожидала. Поразительно! Но Соэн, казалось, был лишен подлости и пристрастия к интригам и манипуляциям. Негодование и омерзение крупными брызгами смывали всю мягкость, с которой Анна хотела оповестить Соэна об окончании их отношений.

И ведь это было только начало. Родители еще не знали, что Маркус Дэнвуд спас Анну, от насильника и насколько он был другим, там в Лондоне. Просто небо и земля! Да, для не было секретом, что Маркус в делах далеко не чист, он сам этого не скрывал… И что будет, если бы они узнали, что Анна спала с Маркусом Дэнвудом?

- Дедушка и раньше был в курсе нечистых на руку хозяев «Лесо де Прош». Мы со всех сторон подстрахованы! Так что твое беспокойство, Соэн, напрасно, - ровным голосом проговорила Анна, гадая про себя, почувствует ли она облегчение, если перевернет на голову Ленгрему блюдо с рагу.

- Мерзкий тип, все равно. Противно было, когда он стал выпендриваться тогда, в свой приезд…! Не поленился хлеба напечь, - Генри сочился презрением, науськивая окружающих.

- Такие как он, хороши только издалека, - соглашаясь с сыном, кивал Бенджамин. – Гнилой он человек. Но будь он другим, то не добился бы таких успехов. Впрочем это не важно! Вспомните, как он открыто признал, что женился ради денег. Поэтому меня совсем не удивило, когда я узнал, что его мать зачахла в доме престарелых… Как французы говорят? А! Лемортуар… В то время как Дэнвуд уже купался в деньгах!

- О Боже! – Кларисса прикрыла рот рукой в ужасе. – Ничего святого!

- Неприятный разговор. Может, сменим тему? – прервал диспут Соэн, перейдя на великодушный режим.

Анна сидела как парализованная. Мозг отказывался воспринимать услышанное. Сплетни, наверняка, сплетни! Маркус обожал мать, когда он за нее рассказывал его глаза светились любовью и тоской. Наверняка все объяснимо! Такие подробности сбивали с толку.

Однако, даже если все окажется правдой, Анна уже здесь и сейчас знала, что это никак не изменит ее отношения. Поразительно, но окажись Дэнвуд убийцей – Анна не смогла бы от него отвернуться.

Апогей вечера настал после ужина. Все довольные и умиротворенные перебрались в гостиную, позвякивая чашками с чаем. От Анны не укрылось, что все они обмениваются странными взглядами и хитро посматривают в ее сторону!

Вдруг, Соэн неожиданно поднялся с кресла, прошествовал к Анне и опустившись на одно колено задал сакраментальный вопрос:

- Дорогая Анна, мои чувства к тебе ни для кого не являются секретом. И именно здесь в окружении самых близких для тебя людей я хочу просить у тебя оказать мне честь и согласиться стать моей женой.

«То есть это даже не вопрос!» - возмущенно рявкнул мозг Анны.

И так, настал этот знаменательный момент. Поворотный, если угодно, когда родная широкая, предсказуемая дорога стабильной жизни, неожиданно ставила тебя перед выбором - дальше идти по ней или по той маленькой, едва заметной и кривой, в кустах неопределенности, тропинке.

«Вот сидят они здесь, уже умиляются, - подумала Анна. Я еще ничего не сказала, а они уже услышали мое «да». Можно было ответить, что я подумаю, потянуть время, так сказать или согласиться, а потом дать задний ход через какое-то время… По всякому можно!»

Но так могла сделать прежняя Анна, а не та, которая видела смысл жизни в невозможном, увы, для нее счастье с «беспринципным, бездушным и мерзким типом». Какой смысл тянуть время? Лучше разделаться с этой ситуацией прямо сейчас. Одно утешение совести, что Анна изначально не собиралась связывать свою жизнь с Соэном брачными узами.

- Нет, - плохо скрывая свою улыбку, ответила Анна.

Все лица застыли в непонимании.

- То есть ты подумаешь, дорогая? – подсказывала Кларисса, подталкивая дочь к той широкой, предсказуемой дороге.

- Нет! Значит - нет! – Анна обвела взглядом родных. – Соэн прости, но я изначально не собиралась за тебя замуж.

- Но почему тогда…? – Легрем окончательно растерялся.

- Анна, что все это значит? – тихо загрохотал отцовский голос.

- Черт знает что! – выругался дед.

- Это все из-за Ватисьера? Ты с ни м снюхалась, - это просто не могло быть не произнесено вслух отцом и Анна едва сдержалась, чтобы не подкатить глаза.

- Нет, папа, Серж, мой друг и не больше! Я встречалась с Соэном в надежде забеременеть. Мне нужен был только ребенок, а не муж!