Хозяйка Бруно

А то, не дай Бог, подцепите столбняк, на этой лестнице. Сколько раз я собиралась ее покрасить.

Хорошего дня, миссис Феркмиттл, - Серж прервал поток заботы и буквально выдавил Анну из дома на крыльцо.

Но не успев облегченно вздохнуть, Анна была оглушена женским визгом и в ту же секунду в ее волосы вцепилась неизвестная.

Ах, ты сука!!! Так и знала, так и знала, что вы спите вместе!

Хрупкая на вид девушка, прилично одетая и довольно симпатичная, едва не свалила Анну с ног и таская за волосы внезапную соперницу, разразилась таким потоком ругательств, что не только владелица, но и все постояльцы поспешили выбежать или хотя бы высунуться в окно, чтобы насладиться зрелищем.

Пытаясь отбиться от полоумной поклонницы, Анна безуспешно отрывала от себя цепкие руки, а на глазах проступили слезы, ей казалось, что с нее сейчас просто снимут скальп. К тому же ее припечатали пару раз к столбику, который поддерживал навес на крыльце и скула запылала огнем.

Серж отреагировал почти мгновенно, но все же ему не сразу удалось оторвать злоумышленницу от своей дорогой Анны, поспешившие на помощь двое мужчин, выскочивших из дома, помогли разнять драку. Серж держал брыкающуюся девицу, которая теперь пыталась добраться до его лица и длинными наманикюренными ногтями оставить след и на его лице. Анна облегченно вздохнула и запыхавшись тяжело опустилась на ступеньку, из ее рта вырывались облачки пара, скула страшно саднила и по ощущениям, в скором времени там будет роскошный синяк.

Что Вы себе позволяете в моем доме?! - возмущенная миссис Феркмиттл, вышла на крыльцо сразу же как поняла, что ей не грозит случайная травма и потасовка, собственно говоря, завершилась.

Она грозно зыркнула на Сержа и погрозила пальцев всем, кто наблюдал за представшей картиной со второго этажа, зевак как ветром сдуло.

Я вызову полицию!

Нет! Погодите миссис Феркмиттл, я в порядке. Боюсь это недоразумение, - Анна остановила старушку поднятой рукой, буквально процедив последнее слово сквозь зубы и грозно осматривая с ног до головы нападавшую.

Девушка поняла, что наломала дров и обмякла в руках Сержа, который побелел от гнева и в глазах его плескалась гремучая смесь ярости и беспокойства. На секунду потеряв бдительность, он ослабил хватку, девица крутанулась и обвила его шею руками, осыпая лицо поцелуями.

Любимый, но как же так, я столько дней тебе писала, наблюдала как ты живешь, та проститутка ведь не в счет?! И вот появляется эта гадина.... Как же я тебя люблю, прости, прости, только не злись на меня...

Анна подкатила глаза и сочувственно посмотрела на своего друга, который теперь отрывал девицу от себя.

Очередная!

Это было единое определение всех поклонниц Сержа, которые безответно были в него влюблены. Но эта «очередная» была явно с маниакальным уклоном.

Я тебя даже не знаю и если еще раз увижу здесь, подам в суд за посягательство на частную жизнь, а мисс Версдейл, сегодня же подаст заявление в полицию о нападении! - Серж хорошенько встряхнул обезумевшую девушку, до которой стал доходить смысл его слов.

Он резко оторвал ее руки от себя и с такой силой сдавил хрупкие запястья, что они едва не издали хруст.

Нет! Нет, пожалуйста, я же люблю тебя! Не делай этого, ты единственный, ради кого я живу...

Миссис Феркмиттл, позвоните в полицию.

Серж нет!

Не вмешивайся, Анна, - Серж грозно рявкнул, хотя погибал от желания проверить Анну с ног до головы на наличие травм и отвезти ее в больницу. Ее скула уже стала фиолетового цвета.

Не имея сил, чтобы спорить Анна закрыла глаза и устало привалилась затылком к злосчастному столбику, который служил для нее теперь единственной опорой.

Злоумышленницу передали служителя правопорядка, Серж экстренно объявил в ресторане форс-мажор и передав временно бразды правления Кейт и Дэнни, затащил Анну в больницу, где едва не довел доктора до истерики, выбив МРТ на случай если у Анны серьезное сотрясение головного, анализы, если в ссадину на скуле попала инфекция и прием психолога, чтобы исключить душевную травму у своей бессменной зазнобы.

Как обычно в стрессовых ситуациях, Серж практически не произносил ни слова, только ходившие ходуном желваки и застывший взгляд выдавали его взрывоопасное состояние. Все что слетало с его губ больше походило на приказы, а потому с Ватисьером редко кто спорил, учитывая его атлетическую фигуру и бескомпромиссность, ставшую в Эксетере легендой

Вечером он насильно отвез Анну в Чепкроут и взяв огонь на себя, выслушал длительный перекрестный допрос Бена и Генри и нотации Клариссы, дабы семейство Анны не третировало ее лишний раз. Колкие и неуместные замечания Джона, Серж пропускал мимо ушей, испытывая дискомфорт, который обычно испытывают люди подвергнувшись назойливому вниманию мелких насекомых. Про Соэна он даже не вспомнил...

Бурная личная жизнь Ватисьера была излюбленной темой для вечерних разговоров после ужина еще в течении полумесяца, обрастая сплетнями и догадками, которые так и остались витать в воздухе, пока всем до тошноты не надоело обсуждать самые незначительные детали произошедшего.

Осенняя ярмарка случилась очень вовремя. Лицо Анны было приведено практически в божеский вид, усилиями затурканного доктора, который ежедневно доставлялся в квартиру своей пациентки на личном транспорте Сержа Ватисьера, черном мустанге.

Суматоха предстоящего события выбила из памяти воспоминания о неприятных событиях. И если Анна рассматривала ярмарку, как простой обыватель, которому нужно было проветрить хорошенько голову на морозном вечернем воздухе в компании пары тысяч человек, то ее семейство готовилось к мероприятию на правах полноправных участников, гордо неся на своих плечах бремя ответственности за семейное дело.

Ежегодно ярмарка в Эксетере собирала фермеров из Дэмпшира, Саутгемптона, Плимута, Трурре и их окресностей. Впервые ярмарку провели в 1973 году. Тогда она не являлась событием ожидаемым или сколь-нибудь радостным. Муниципальные власти нескольких провинций в порыве благотворительности постановили фермерам выставить свою продукцию по ценам ниже рыночных, чтобы погасить недовольство провинциалов на повышение налога на доход. Когда нужда топчется на пороге, пригласите беспутное веселье к ней в пару, тогда урчащий желудок заглушит смех, а слабость примут за опьянение.

Три десятилетия крепко укоренили в сознании горожан фермерский сабантуй, вознеся его до неожиданных высот престижа. Но помимо непосредственного участия и веселья осенняя ярмарка баловала еще одним приятным моментом. По иронии судьбы ответственность за оформление мероприятия, которое Эксетерцы ждали едва ли с нетерпением возложили на выжившую из ума библиотекаршу Одри Макгольссен, которая уже и не помнила ни своей молодости, ни смысла этого слова, но знала наизусть историю Эксетера и держала в памяти уйму дат и событий, знала какие традиции, когда зародились, их основателей и мелкие детали. Вот и удосужила старая Одри муниципальным властям исторический факт под нос. А заключался он в том, что фермеры викторианской эпохи, которую она просто обожала, имели своим несчастием грубую шерстяную ткань, из которой и шили свои повседневные вещи. И именно наряд этой эпохи Одри и выбрала для участников ярмарки, горячо доказывая важность своего решения перед городским советом по культуре, убеждая их что только благодаря викторианской эпохе Англия сделала экономический скачок вперед и является сейчас такой какая она есть.

Потому и проклинали ее все три десятилетия представители фермеров, стоящие за лотками со своей продукцией и тайно расчесывая себе ляжки, которые нещадно раздражала грубая овечья шерсть.

Лондонские переговоры были намечены на второе ноября. Оставалась всего неделя. Маркус Дэнвуд прислал Анне письмо по электронной почте с подробными рекомендациями, начиная с места проведения встречи и заканчивая пожеланиями по части гардероба. На банковский счет ресторана был перечислен аванс - половина от оговоренной суммы «вознаграждения».