Страница 37 из 150
Друзьями?! Боже упаси! Для этого Вы не настолько хорошо обеспечены. Не забывайте, я ведь – альфонс!
Маркус Дэнвуд ослепительно улыбнулся и его лицо преобразилось до неузнаваемости.
Легкомысленное прощание, как нельзя лучше вписалось в молоденькие отношения этих двоих, хоть оно не вязалось с настроением обоих собеседников.
Анна резко нажала на педаль газа и вывернув руль, выехала со двора. С легким сердцем, она оставила позади свой родной дом и одного из самых странных людей на всем белом свете. Присутствие Дэнвуда ее стало тяготить, а вот по какой причине она не могла дать себе ответ.
Однако в зеркале заднего вида застыла интереснейшая картина, когда Анна бросила мимолетный взгляд: Маркус Дэнвуд и ее родной Чепкроут. Его струной натянутая фигура, едва вырисовывалась на фоне тяжелых, мрачных, каменных стен. Словно родной дом хотел поглотить этого человека и таким способом защитить Анну.
И едва ли сердце мисс Версдейл билось бы так спокойно, знай она, что сотворят эти двое с ее жизнью…
Внезапно Анна почувствовала, как ее переполняет чувство бегства. Правда трудно было понять от кого она сейчас бежала… Ей жутко хотелось быстрее оказаться в ресторане, у себя дома, в свое убежище… рядом с Сержем.
Его присутствие всегда действовало на Анну, как сильное успокоительное. Рядом с этим мужчиной ним Анна обретала покой и опору. Кроме того, Анну буквально распирало желание рассказать Сержу о предложении Дэнвуда, и посмотреть как он отреагирует? Нет, ревновать Серж не будет, эта зверюга никогда между ними не пробегала.
Серж нейтрально переносил присутствие Соэна в жизни Анны, словно его и не было. Лишь бы никто не причинял ей вреда и не расстраивал – вершина платонических отношений. Редко, но все же случалось, что он привязывался к людям, которых искренне любила Анна, например, к ее брату Тони и Элен, он уважал ее деда. Другие члены семейства Версдейл не вызывали в нем столь безграничного доверия и добродушия.
Анна никак не могла понять суть своей связи с Сержем. Сколько раз она пыталась отнести его к категории «лучший друг», но душа кривилась, а сердце заходилось в праведном гневе. «Бойфренд»? Так «бойфрендам» положено затаскивать своих вторых половин в постель по ночам и позволять им вытворять с собой все, что заблагорассудится, а не подбирать специи к соусам в пол третьего ночи или менять карту вин, потому что сорт говядины завезли новый.
Кроме того, Анна даже с Кейт не испытывала такой душевной близости. Почти, но не то… Казалось он стерпит любую грубость от Анны, а в сердцах она могла наговорить страшных вещей, любой поступок с ее стороны, бестактность, лень… В общем все, что разрушает дружбу и любовь, он словно не замечал и принимал Анну Версдейл такой какая она есть, а этой женщине было далеко до идеала, когда она оставалась наедине с собой или с Сержем.
Он не вмешивался советами в ее личную жизнь, принимал как должное, все ее решения, а потом, когда мисс Версдейл набивала себе шишки и расхлебывала последствия, помогал зализывать раны. И никаких укоров и нравоучений.
Проезжая по Хайстрит Анна краем глаза зацепилась на вывеску цветочного магазина Симоны Вудгер.
«Мистер Пенкрест! Нужно будет съездить на кладбище», - подумала Анна.
Но так как, освободиться она ближе к полуночи, то и ехать придется или ночью или рано утром. Дав самой себе обещание, во что бы то не стало сделать это в ближайшие дни, Анна вытряхнула из головы проклюнувшиеся угрызения совести.
Взгляд устремился вперед, на дорогу. Желтая листва припорошила улицы, подкидывая новую работу службам уборки. Осень пришла в свой черед, не потешив даже чуть-чуть теплой погодой. По утрам, еще пока зеленая трава уже была оттенена белесым инеем.
Мимо проплывали здания музея Ружмонд, городской библиотеки, монолит торгового центра Гуилдхолла; впереди виднелся шпиль поражающего воображение Эксетерского кафедрального собора, который помимо воли каждый раз притягивал к себе взгляд. Сразу за ним Хайстрит переходила в Ньюбриджстрит. До «Бруно» оставалось ехать считанные минуты.
Анна смотрела на людей, спешащих по своим делам, у каждого были свои проблемы и радости. Кто-то переносил их спокойно, насколько хватало мудрости, а кто-то наверняка мучался так же как она. В общем, жизнь била ключом в небольшом городке, который она любила всем сердцем и который рвал это сердце не премиримыми противоречиями.
Мысли обо всем, кроме работы раздражали Анну: семья, отчеты, оплата счетов, поставщики, взятки, Ленгрем… Все лишнее! Сейчас нужно было оказаться за стойкой бара и подготавливать заказы посетителей на коктейли и кофе или если помощь понадобится Сержу, на кухне. Малохольно и трусливо? Да, именно так! Ответственной она будет завтра. Сегодня же хотелось физической нагрузки, чтобы зверски устать и ни о чем не думать.
Откуда такая путаница в голове? Совсем недавно жизнь не вызывала стольких размышлений и вопросов. Кризис среднего возраста? Но возраст еще не тот… Анна чувствовала, что ее уверенность в себе и своих силах тает. Но ведь ничего не изменилось! Тогда с чего этот зуд внутри? Чего не хватает?
«Люлей, люлей…», - дебильно хихикая, канючил мозг.
На горизонте уже вырисовывались родные до боли силуэты ресторана. Кто-то невидимой рукой повернул выключатель и место беспокойства заняло чувство заботы, которое матери обычно испытывают к своим отпрыскам.
«Никто не обещал, что будет легко. Минуты отчаяния не постыдны, дорогуша, они необходимы. Все, рано или поздно, начинают сомневаться в себе! Переживешь…!», - успокаивала себя Анна.
Лихо припарковавшись на стоянке около ресторана, она вошла в парадную дверь. Вдохнув знакомый запах чистых скатертей, дерева и кофе, Анна едва улыбнулась.
Зал был обведен хозяйским взглядом, выявляя то, что другие могли недосмотреть. Чистолюбие Анны довольно крякнуло, когда осмотр прошел успешно. Кейт уже сидела за своей администраторской конторкой и принимала заказы, Лили порхала по залу, кто-то из посетителей вчитывался в меню, кто-то сидел в ожидании.
Всмотревшись в лица посетителей Анна узнала Руперта Локса, своего одноклассника, который сейчас работал в офисе почтовой службы. Завтрак он всегда заказывал скромный и скорее всего, отказался бы от посещения «Бруно» вообще, если бы не развелся. Его жена оставила ему двоих детей и укатила в Испанию. Помимо малолетних отпрысков Руперт помогал своим престарелым родителям, а те, чем могли, помогали ему. Что-то в нем сломалось и мужчина пустился во все тяжкие: в городе не было ни одного злачного места, где бы он не побывал. И всегда с одной единственной целью – подцепить на ночь, какую-нибудь подвыпившую серую мышку. Другие к себе его не подпускали. Благо, что в «Бруно» Руперт приходил только завтракать, здесь он отдыхал от своих повседневных проблем и страха, которых окутывал его словно мокрая простыня. Этот мужчина боялся не справиться с детьми, с собой с бытовыми неурядицами и потому позволял себе редкое удовольствие — завтрак в одиночестве и относительной тишине.
Столь подробными сведениями, Анну регулярно снабжала работница стриптиз-бара «Доллс» Софи Чейзвик. Исполнительница экзотических танцев и по совместительству тайная зазноба Джозефа Рута, обладала шикарной внешностью, мягким нравом и моралью ветряного флюгера. Она частенько забегала перед ночной сметой на пару чашек турецкого кофе и пока он варился Анна успевала услышать от нее все городские сплетни.
По залу витали визжащие переливы Мика в песне «Рэйн». Анна бодро прошагала в свой кабинет, поднялась наверх и переоделась. Не прошло и десяти минут, как она снова очутилась в зале и сразу направилась к Кейт. Та все еще разговаривала по телефону и судя по рассеянной улыбке – со своим парнем.
Анна нетерпеливо начала тарабанить пальцами по антикварной деревянной конторке и сделала страшное лицо. Кейт нагло улыбнулась в ответ и показала язык, потом быстро промурлыкала стандартный набор прощальных нежностей для своего «зайки-котика» и закатив глаза, повесила трубку.