Чудо света

– А где Дина?

– Она тут рядом лежит, недалеко от вас.

– Что с ней?

– Ничего серьезного. Скоро она очнется.

– А где мы?

– На дне ущелья.

– Что со мной?

– Ничего страшного, успокойтесь. Вы немного ушибли ногу. Но это быстро заживет.

Я ушам своим не верил. Свалиться с такой крутизны и ушибить только ногу. Я лизнул языком запекшиеся губы.

– А, понимаю, вы хотите пить, подождите минутку, я вам сейчас принесу воды.

Она удалилась, и в эту самую минуту появился принц Фогельфрай.

– Привет, дружище! – крикнул он и подмигнул мне правым глазом. – Однако же ты славно пролетел между гор со своей подружкой, как горный орел. Я уже совсем было подумал, что ты научился летать и кружиться в воздухе, подобно мне. Но вот только перед землёй ты почему-то не погасил скорость. Если бы не мое вмешательство, то мозги твои и твоей подруги лежали бы сейчас на камнях.

– Так это, значит, я должен благодарить вас за свое чудесное спасение? – воскликнул я. – А что с моей ногой?

Когда я произносил первый вопрос, его лицо выразило снисходительно-благожелательную улыбку, но, когда я тут же задал второй вопрос, принц состроил мне гримасу.

– А что ты хочешь? Если бы ты летел один, я бы опустил тебя на землю, как перышко. Но вас летело двое, мне пришлось заботиться о твоей даме, её-то я опустил, как ангела с небес, а вот тебя перед самой землей выронил. Ты уж извини. Но через пару дней все заживёт, и ты будешь бегать, как мальчик. Зато с твоей подругой все в полном порядке, ни одной царапины, ни одного ушиба. Сейчас она в обмороке, через пару минут придёт в себя.

– Спасибо, – поблагодарил я, – век буду вас помнить.

– Да будет тебе, свои люди – сочтёмся, – воскликнул он и вдруг, оглянувшись назад, заторопился. – Ты только пообещай мне, что не забудешь прихватить меня в чемодане, когда соберешься в далёкое путешествие. Уж очень мне хочется побывать у них в гостях инкогнито. И постарайся подружиться с ней. Она хорошая, она тебе еще не раз пригодится.

– Кто? – обалдело воскликнул я, ничего не понимая.

– Кто-кто, – воскликнул принц Фогельфрай, проявляя нетерпение. – Какой ты непонятливый. Да твоя фея Гая Шьенца.

Я ничего не понял, в какое далёкое путешествие я должен собраться и почему мне нужно взять его непременно в чемодане, но спросить об этом у меня уже не было времени. Голова принца мгновенно исчезла, а через какое-то время она появилась и вылила мне на лицо пригоршню воды. Несколько капель попало в рот.

– Бр-р-р, большое спасибо, – воскликнул я, закрутив головой в стороны, как это делают мокрые собаки, и спросил: – А почему бы вам ни рассказать мне какую-нибудь смешную историю или анекдот?

Гая Шьенца посмотрела куда-то в сторону и сказала:

– Уже нет времени. Скоро твоя подруга очнется. И если ты хорошенечко подумаешь, то тебе самому не захочется, чтобы она нас увидела здесь вместе.

– Да! – воскликнул я. – Это верно!

– Вот видишь.

Я приподнялся на локте и увидел в пяти метрах от себя на сугробе Дину. Она лежала на боку, откинув одну руку в сторону. Во время полета вязаная шерстяная шапочка слетела с ее головы, и ее длинные черные волосы разметались по белому снегу. Я попытался, вскочив, подбежать к ней, но почувствовал резкую боль в лодыжке. Повернувшись на живот, по-пластунски подполз к ней.

– Как только я приблизился, она сразу же открыла глаза.

– Где мы? – спросила она.

– Не беспокойся, – ответил я, – мы целы и невредимы, находимся на дне ущелья.

– А где Иван?

– Он наверху. С ним все благополучно. Скоро он вызовет спасательную команду, и нас вытащат отсюда.

Дина приподняла голову, села и потерла глаза, как будто только что очнулась от глубокого сна.

– Так мы с вами, выходит, упали с горы в это ущелье?

– Выходит так, – я улыбнулся, чтобы ее успокоить.

– Не верится, что мы остались живы, – удивленно произнесла она.

По правде сказать, мне самому тоже не верилось.

– А с кем вы сейчас разговаривали? – спросила она.

– Вы слышали чей-то голос? – в свою очередь спросил я.

– Я слышала вас.

Я оглянулся по сторонам. На заснеженной полянке на дне ущелья никого не было. Слышалось журчание ручейка, выбегающего из-под тающего снега, да голос поющей сойки, потревоженной, в чаще кустарника. Я принял сидячее положение и пожал плечами.

– Ничего не понимаю, – опять сказала Дина, – как мы с вами не разбились, упав с такой высоты. С вами все в порядке?

– Почти, – ответил я, – вот только немного растянул ногу.

– А я, представьте себе, не чувствую ни ушиба, ни малейшей ссадины.

Я мысленно еще раз поблагодарил принца Фогельфрая.

– Покажите вашу ногу, – попросила Дина.

– А пустяки, – отмахнулся я, – через пару дней совсем пройдет.

Я стянул с шеи шарф и стал им туго обматывать лодыжку.

– Давайте помогу, – предложила она. Я не стал возражать.

Вдруг повалил снег. Он сыпал густыми хлопьями сверху, прямо с отвесных скал. Мгновенно в ущелье все кругом потемнело.

– Несладко приходится сейчас вашему брату там, наверху, – заметил я, подставляя лицо под падающие хлопья снега, которые тут же таяли.

– Да. Там к тому же еще и сильный ветер, – задумчиво произнесла Дина. – Но не переживайте. Мой брат сильный, справится.

– Как бы это ему дать знать, что мы живы? Может быть, ему крикнуть?

– А вот этого не нужно делать, – сказала Дина, – криком мы можем вызвать сход лавины. Она собьет его и завалит нас.

– Что же делать в таком случае?

– Нам остается только ждать.

Я был даже рад такому исходу событий. Разве я мог мечтать о том, что смогу остаться с Диной вдвоем с глазу на глаз в этом трудно доступном ущелье? Нет, само провидение позаботилось о том, чтобы мы провели как можно больше времени вместе. Я был благодарен фортуне.

Снег продолжал валить густыми хлопьями, но ветра не было.

– Нам надо найти какое-нибудь укрытие, – сказала Дина, – в такую погоду нас вряд ли начнут искать. Брат, вероятно, не сможет спуститься сюда. У него недостаточно длинная веревка, и к тому же он, наверное, думает, что нас уже нет в живых. Спасатели найдут нас только утром.

Я подобрал лежавшую недалеко сосновую ветку и, обломав сучья, смастерил рогатую палку. Я попытался подняться, но Дина жестом остановила меня.

– Сидите. Еще неизвестно, может быть, у вас перелом.

Она принялась шарить руками в снегу в надежде отыскать что-нибудь из нашего оброненного снаряжения. Я осматривал местность.

– Можно сделать шалаш из веток и там укрыться, – сделал я предположение.

Дина нашла складной ножичек, которым я перерезал веревку. Она так этому обрадовалась, что чуть не запрыгала от радости. Глядя на нее, я вдруг почувствовал себя спокойно, как будто попал в свой родной дом. С помощью палки я поднялся и сделал несколько шагов. Мы приступили к устройству нашего совместного убежища.

Таская ветки и выдалбливая палкой в снежной стене нишу, я постоянно думал о Дине и не переставал любоваться ее обворожительным шармом, который так присущ восточной женщине. Что это за изюминка, которая делает ее не похожей ни на одну женщину мира, когда, несмотря ни на какие беды, чувствуешь с ней всегда себя сильным мужчиной? И почему она всю жизнь маячит у тебя перед глазами как розово-голубая мечта из сказок "Тысячи и одной ночи"? Уж не из-за этой ли мечты рыцари в средние века совершали свои крестовые походы на Восток?

Мне вдруг на память пришли строки одного турецкого писателя: "В этом иллюзорном мире нет недостатка в красавицах со старых миниатюр с миндалевидными глазами. Все женщины, распустив по плечам волны черных волос с темно-синими блестками, становятся красавицами.

Как во времена Ферхата и Ширин, для них нет выше закона, чем любовь и страсть. Их не пленяют ни деньги, ни награды. Они повинуются только велению сердца. Если покоривший их мужчина скажет «садись» – они садятся. Если скажет "встань" – они встают. Кроме слова "да", с их покорных уст не слетает другого ответа. Когда они идут по улице, они так открывают и закрывают свои простые ситцевые покрывала, что человек заново узнает, что такое женственность и элегантность".