Будда и Моисей

Мосэ и Хотокэ слушали рассказ старика с большим вниманием.

– А что его родители? Признали в нём своего сына? – спросил Мосэ.

– Дело в том, – ответил старик, – что родители того, что жил в Хиросиме, погибли во время атомной бомбардировки. А родители другого матроса приезжали для встречи с ним из Ното в психлечебницу Хиросимы. И парень по фотографии опознал их сына. Кстати, управляемый торпедный аппарат этого парня хорошо сохранился, хотя прошло уже много времени. Так вот, его выставили в качестве экспоната в музее японской военной техники времён второй мировой войны в токийском храме Ясукуни. Там вы можете его посмотреть.

Старик опять вышел на палубу. Двое монахов остались одни.

– Что ты думаешь обо всём этом, – спросил Мосэ у Хотокэ.

– Какая-то чертовщина получается, – ответил тот. – Чудеса, да и только.

– Никакой чертовщины нет, – уверенно заявил Мосэ. – Это ещё раз подтверждает нашу теорию параллельного мира. И время там течёт совсем по-другому. Оно течёт намного медленнее. Выходя из него, люди как бы сохраняют своё время. Поэтому считается, что существа, обитающие там, живут вечно. Для нас и в самом деле их жизнь кажется вечностью. Это так называемый вход в четвёртое измерение.

– Почему же они воруют людей из нашего измерения? – спросил Хотокэ.

– И в их жизни могут быть сбои. Ты только представь, что там нет размножения, и отсутствует женский пол. Может быть, происходит какое-то вырождение. И чтобы улучшить свою породу, они пытаются похищать у нас людей. Здесь всё логично.

При этих словах Хотокэ рассмеялся и сказал:

– Если всё, что ты говоришь, ни выдумки и ни плод твоего воображения, то из этого следует, что если бы ты попал туда, то всё равно бы рано или поздно умер бы. Так, значит, вечности не существует и в том измерении?

– Для мухи-однодневки наша с тобой жизнь тоже кажется вечностью, – ответил Мосэ.

– Как же ты тогда объяснишь мне тот факт, что когда молодой Урасима Таро открыл коробку, подаренную принцессой Ото-химэ, то сразу же превратился в старика?

– Я думаю, что у тех обитателей из другого измерения есть какой-то свой секрет, позволяющий им сохранять свою форму в нашем мире. Какие-то свои правила, при нарушении которых, всё их существование рушится. Это как законы физики. Может быть, существуют законы метафизики, которых мы с тобой не знаем. Но как бы там ни было, подобные случаи доказывают нам лишь наличие многослойности нашего мира и сложность понятия самой материи.

В это время в машинное отделение спустился старик и сдержанно сообщил, что побывал в носовом кубрике и американки там не обнаружил.

– Как?! – вскричал я, вскакивая с места. – А где же она?

Старик смущённо пожал плечами. Монахи молчали.

– И что же? Её нет на шхуне? Как это понимать? – спросил я с дрожью в голосе. – Куда она девалась? Что это всё значит?!

Я понял, что задаю бессмысленные вопросы, но я уже не контролировал себя, продолжая погружаться в отчаянье.

– Вы же сказали, что она находится в носовом кубрике.

– Я просто сделал предположение, – ответил старик, – но я не видел, чтобы она туда спускалась. Последнее время её видели всегда с вами, и думали, что вы о ней заботитесь.

Я от отчаянья прикусил губу, то тут на меня нахлынула новая волна возбуждения, и я закричал:

– Если она выпала в море, то её нужно спасать. Немедленно! В такой шторм трудно бороться со стихией.

– Мы уже сообщили в службу спасения, – сказал бледный старик, – сейчас эти службы ищут её и моего внука.

Я бросился вон из машинного отделения, взбежал по ступеням наверх, и очутился в объятиях бушующей стихии.

Держась за поручни, я вглядывался в накатывающие волны. И тут я вспомнил, как уже видел во сне голову моей возлюбленной, плывущую в океане. Это была подсказка отца Гонгэ, но я истолковал её совсем по-другому. Брызгами от удара волн меня окатывало с головы до ног. Я ощущал на губах вкус солёной морской воды, а может быть, и слёз. В какой-то момент я полностью потерял над собой контроль, и чуть было сам не бросился в пучину волн. Помню лишь, как силой меня увели с палубы старик и оба монаха, держа за руки. Несколько раз я пытался вырваться из их объятий. Потом всё потемнело в моих глазах. Возможно, что со мной случился нервных обморок, или я потерял сознание, стукнувшись головой о что-нибудь твёрдое, но боли не чувствовал.

Через некоторое время я очнулся, лёжа на топчане. Старик хлопотал у мотора, следя за приборами. Рядом со мной сидели оба монаха и участливо что-то говорили мне, пытаясь успокоить. Но их речь доносилась до меня как будто издалека. Некоторые отрывки фраз я понимал, но многие слова как бы пролетали надо мной, не проникая в моё сознание.

– Но разве можно доводить себя до такого отчаянья, – говорил Мосэ, обращаясь ко мне, как к своему лучшему другу. – От таких переживаний можно умереть.

– Мне всё равно, – промолвил я, едва шевеля губами.

– А что собственно произошло? – продолжал он. – Ведь нам ничего не известно о её судьбе. Где она? Что с ней? Мы ничего не знаем. Пока не обнаружат её тело, нельзя её считать погибшей. К тому же велика вероятность её спасения. Ведь её уже ищут. Так что не нужно отчаиваться, нужно просто набраться терпения и ждать, пока всё не прояснится. Может быть, она и не упала в море.

– А куда же она делась? – слабым голосом спросил я.

– Ну, мало ли куда, вы же не видели, что она оказалась за бортом. Может быть, она спряталась от бури здесь где-нибудь на шхуне.

– Но на шхуне нет так много места, чтобы где-то спрятаться, – возразил я.

– Возможно, она спряталась не на шхуне, – сказал Мосэ.

– Если не на шхуне, то где?

– Ну мало ли что придёт женщине в голову. А потом ночью её никто не видел. А когда началась буря, её уже не было нигде. Может быть, её взяла на борт летающая тарелка, я сам лично видел, как она упала с неба и погрузилась в море, перед тем как меня вырвало. Кстати, я слышал, что пришельцы с летающих тарелок часто похищают женщин, чтобы вживить им чип или зачать с ними эмбрион, который они потом извлекают, чтобы вырастить своего детёныша, похожего на нас.

– Что вы такое говорите?! – вскричал я возмущённо.

– Я просто делаю предположение, – ответил миролюбиво Мосэ, – мы же должны учесть все варианты. А может быть, она уже давно связана с пришельцами и является их тайным агентом на земле.

– Не говорите ерунды!

– Но она каким-то образом же исчезла со шхуны, – заметил Мосэ, – и я думаю, что это она сделала очень необычным способом, раз никто из нас не заметил её исчезновения. Ведь и такое может быть.

– Каким же это образом? – удивился я.

– Но некоторые люди каким-то образом перемещаются в пространстве, – продолжал Мосэ, – мы с моим собратом тоже умеем это делать. Можно в мгновенье ока из одного места переместиться в другое. Это искусство мы с Хотокэ уже давно освоили.

Хотокэ утвердительно кивнул головой и подтвердил:

– Мы бы вам этого не сказали, но вы находитесь в таком состоянии, что лучше вам это знать. Если потренируетесь, то и вы сами сможете переноситься на любые расстояния.

– Но она этого не могла сделать, – твёрдо сказал я.

– Откуда вы это знаете? – спросил Мосэ. – Разве вы знаете все её способности?

Я приподнял голову с топчана и ответил:

– Этого я не знаю. Уже более семи лет как мы с ней расстались.

– Вот видите, – сказал Мосэ, – за эти семь лет она могла такому научиться, что вам и не снилось. Женщины очень способные в таких делах.

– Но она не могла этого сделать, – настаивал я на своём, – потому что она не верила в мистику, а полностью полагалась на науку.

– Вы даже представить себе не можете, какие способности открываются у человека во время опасности, – убеждал меня Мосэ. – И люди науки этого не знают. Им только кажется, что они всё знают и всё понимают в этом мире. Природа же часто открывает им такие чудеса, преподносит такие сюрпризы, что все их научные знания мгновенно распадаются, и они себя чувствуют в этом мире как слепые котята. Ведь мы с вами специально едем по стране, чтобы разобраться с этими явлениями.