Будда и Моисей

– Они не понимают природы вещей, – сказал Хотокэ, – а пытаются нам объяснить мир и, как ты, утверждают, что знают этот мир, хотя ничего о нём не знают.

– Может быть, ты знаешь мир?

– Я тоже его не знаю, но хочу познать. Хаяси Радзан в своём сочинении "Ёрита Гэнно" – "Собрании сочинений Хаяси Радзана" на рубеже шестнадцатого и семнадцатого веков уже говорил: «Существует учение, согласно которому Великий Предел – это «ри» (строение), а «ин» и «ё» (тёмная и светлая энергия) – это «ки» эфир. В Великом Пределе имеется основа и «ин» и «ё», то есть, минус и плюс. В «ин» и «ё» также не может не присутствовать Великий Предел. «Пять постоянств» – это «ри», «пять первоначал – это «ки». На этом, видимо зиждется взгляд, согласно которому «ри» и «ки» неразделимы. Хотя это и означает, что я возвращаюсь к идеям Чжу Си, я буду твёрдо их отстаивать».

Высказав это, он зевнул. Далеко на юго-востоке из-за гор поднимался огромный багровый диск луны. Некоторое время оба монаха молчали. Молчание нарушил Мосэ, сказав:

– Весь этот мир наполнен тайнами. И Вселенная полна загадок, а наша земля – сосредоточенье этих тайн и загадок. Может быть, поэтому человек возник на земле, стараясь их разгадать.

– Да, – согласился Хотокэ, – во Вселенной очень много всяких чудес, и на нашей земле их не меньше. Ты только подумай, какие электромагнитные поля возникают на земном шаре. Вращение земли вокруг своей оси и вокруг солнца, вращение луны вокруг земли, движение земной коры, перемещение атмосферных потоков, геомагнитные поля – всё это порождает такие завихрения энергии, такие энергетические сферы, которые встретишь не везде во Вселенной. Вся материя, которая нас окружает, – это тоже энергия. И мы с тобой состоим из энергии, только у нас с тобой разные колебания. А представь, что есть такие существа, у которых колебания в тысячи раз быстрее, чем наши, или в тысячи раз медленнее. Тогда они становятся невидимыми для нашего глаза.

– Но тогда и мы невидимы для них, – улыбнулся Хотокэ.

– Вот именно! – воскликнул Мосэ. – А это значит, что вместе с нами существуют параллельные миры, которые находятся в том же пространстве, что и мы. Но мы о них даже не догадываемся. И может быть, наша энергия после нашей смерти перетекает в то их пространство, и начинает просто вибрировать с другой частотой.

– Но это уже из области фантастики, – усмехнулся Хотокэ.

– Вот когда ты смотришь телевизор, переключая с канала на канал, ты меняешь частоту воспринимаемой тобой энергии и не удивляешься. Почему же ты сомневаешься, что если мы научимся менять частоту своего физического состояния, то не сможем перемещаться в другие миры? Возможно, кто-то уже освоил это искусство и стал с нашей точки зрения бессмертным. Ведь что такое бессмертный? Или иными словами даос? Это тот человек, который научился управлять своей энергетикой, переноситься мгновенно на далёкие расстояния, исчезать и появляться, изменять погоду, превращаться в те или иные вещи. Такому бессмертному всё под силу, потому что не им управляет энергия, а он – энергией. Ему и воздуха не надо, потому что его энергия и есть его воздух. Недаром у нас в Японии живёт столько богов.

– Да, – согласился с ним Хотокэ, – Фудзивара Сэйка приблизительно в то же время сказал: «Японский путь богов также исправляет наши сердца, и высшей своей задачей синтоизм считает помощь народу и сострадание в его бедах; приверженцы Пути Юя и Шуня также считали это своей высшей задачей. В Китае такой Путь называют путём конфуцианства, в Японии – Путём богов; названия Пути разные, но его суть – одна».

– Вот видишь! – воскликнул Мосэ. – Это только доказывает наличие многообразия в мире.

Луна поднялась над землёй и приняла бледно-матовый цвет. Глядя на неё, Мосэ заметил:

– Я вполне допускаю, что сейчас Летающий Заяц находится на луне и в данный момент толчёт в серебряной ступке пилюли бессмертия.

Они оба рассмеялись.

Вскоре я их покинул и проник в гостевой домик к моей возлюбленной. В тот ночной час, лёжа рядом с ней недалеко от буддистского храма, я вдруг подумал о бессмертии, вернее, о том пути, который нас вёл к бессмертию.

Но что я представлял собой? И что представляла собой эта прекрасная женщина, спящая рядом со мной? Мы оба были маленькими пылинками огромного мира, дождевыми пузырьками, возникшими в океане жизни, отразившими его красоту и спешащими исчезнуть. Но этот краткий миг жизни нашего существования был наш, и он принадлежал только нам. И я вдруг ощутил всем своём существом реальность этого мира и полное наше присутствие в нём. Я подумал, что также, как неуничтожим этот мир, мы тоже не уничтожимы в нём. И если мы присутствуем в нём в настоящем, то и в прошлом мы всегда находились в нём, и будем в нём и в будущем. Это, наверное, и есть вечность нашего присутствия в этом мире.

Я наклонился над Натали и поцеловал её в щёку. Она чуть пошевелилась, но глаз не открыла, не смогла пробудиться, выйти из состояния забыться. Через некоторое время и я погрузился в него.

Мне снилось, что я попал в воронку, которая постепенно сужалась и уходила в бесконечность. Эта воронка была похожа одновременно на чёрную дыру, на раскрывшийся цветок и на женщину, отдающуюся мужчине. В этой воронке, несмотря на то, что она сужалась, не было ни темноты, ни полумрака. Откуда-то струился свет, но не похожий ни на солнечный, ни на электрический, это был живой свет, как тёплый свет души, свет времени бесформенного существования. И этот свет вливался в меня, наполняя меня своей энергией и жизнью. Я чувствовал себя в нём как в чистом роднике, бьющем из самых глубин древности, где всё ещё было бесформенным и бестелесным. Этот свет походил на сон, а также на летучую материю, состоящую из света, из которой можно было лепить всё, что угодно душе. Я сам был частью этого света, постоянно изменялся и перевоплощался, повинуясь скрытым порывам. И я подумал, что этот сон и есть моё возвращение к первоистокам, может быть, для того, чтобы его увидеть, нужно умереть, как мы умираем каждый раз, когда любим женщину, отдавая им частичку себя. Да, мы превращаемся в мельчайшие семена, корпускулы, растворяемся в этом свете, смешиваемся с другими частичками, меняем свою форму и становимся другими, вместе с тем сохраняя свою сущностную субстанцию.

Где-то растёт моя дочь, которую я ни разу не видел в глаза, но которая каким-то образом является мной в другой изменении, и она чувствует то же самое, что и я, и мы связаны с ней кровными узами, и если у неё будут дети и потомки, я тоже буду присутствовать в них. Поэтому мне так дорога эта женщина, которая лежит рядом со мной, полуобнажённая и прекрасная, потому что она является для меня Вселенной, через которую я могу проявиться и потом проявляться ещё тысячи и тысячи раз, и которая, также как и я, связана с прошлым и будущем. И нигде не обрывается эта связь. Потому что в это Вселенной есть живой свет, который формирует каждый раз нашу душу, и заполняет её собой. И вы в нём перерождаемся каждый раз человеком, птицей или животным. Мы становимся цветами, кустами, деревьями, странствуем в необозримом мире, заполняя всё жизнью. Тысячи раз умираем и тысячи раз рождаемся. Наша единая и единственная душа постоянно путешествует по свету, меняясь и перевоплощаясь. С ней мы плаваем, летаем, бегаем и ползаем, проникая во все уголки мира. Мы, обладая этим светом и этой летучей субстанцией, называемой душой, связаны с единым и вечным, с тем, что является в нашем представлении Богом. Мы сами являемся этим Богом, потому что мы владеем этим миром, являясь его частичкой и постоянно наличествуя в нём. Мы умираем и тут же воскресаем, мы постоянно проходим через эту воронку, напитываясь её энергией. Мы постоянно входим и выходим в этот мир через неё, но обретая каждый раз новую форму, мы отделяемся от этого света и используем только ту энергию, которую получили от рождения. И нам не понятно многое в этом мире, особенно те вещи и существа, которые также, как и мы, получают свою форму. Мы теряем связь с этим первоистоком и строим догадки о том, что может выйти из этой воронки, которая связана, каким-то образом с Сокровищницей Вселенной. И те огромные деревья, которые последние время начинаю исторгать из себя эту живую энергию, принимающую разные формы, нас заставляют задуматься, на какие чудеса способна ещё природа, которую мы совсем не знаем, потеряв с нею связь.