Страница 7 из 12
Ростовский в «Поучении на Рождество Христово», в Своем Рождестве «Бог перестал быть скрытым от людей».
Такое явление Бога человеку происходит уже не как нечто внешнее по отношению к нам – подобно Его древним ветхозаветным явлениям пророкам и праведникам в символах и загадочных образах, – но осуществляется Им как явление Бога в самом человеке: Небесного Творца, нисшедшего к нам и вдруг сделавшегося истинным Человеком, то есть одним из нас. Как говорит об этом святитель Тихон Задонский, в Рождестве Христовом мы «видим уже Бога в Человеке, Творца в твари, Владыку в образе раба». Теперь уже Бог не только над нами, но и вместе с нами, среди нас и в нас. По мысли святителя Василия Великого, эта истина пребывания Бога с мига Его Воплощения среди нас, как нашего Спасителя и как истинного Человека, ярко выражена и в земном имени Господа – Иисус, и в Его таинственном библейском пророческом именовании Еммануил. Как говорит в «Гомилии на Рождество Христово» святитель Василий Великий, «это… относится… к имени „Иисус", то есть „Спаситель народа". И вот уже приоткрывается тайна, предопределенная прежде веков и проповеданная издавна пророками: се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему Еммануил, что значит: с нами Бог (Мф. 1: 23). Здесь открывается смысл этого древнего имени, [заключающего в себе] все Таинство [явления] Бога среди людей, ибо, как сказано, имя Еммануил означает с нами Бог».
Итак, ныне совершается, казалось бы, невозможное – Бог становится Человеком. По слову святителя Григория Богослова, «Бесплотный воплощается, Слово отвердевает, Невидимый становится видимым, Неосязаемый осязается, Безлетный начинается. Сын Божий делается Сыном Человеческим». Впрочем, что может быть невозможного и неисполнимого для всемогущего Бога?
Бог сходит на землю и делается маленьким, бессильным, еще не умеющим говорить Младенцем. Однако то, что Он принял на Себя человеческое бессилие, всю немощность нашей природы, отнюдь не означает, что Он оказался тем самым умален в Своем Божественном всемогуществе. Сила Его человеческой немощи, конечно же, не передалась Его Божественной природе. Как говорит в «Гомилии на Рождество Христово» святитель Василий Великий, «человеческая плоть Господа сама стала причастной Божеству, но не сообщила Божеству своей немощи». С ним соглашается и святитель Петр Хрисолог, подчеркивающий во «Втором слове о Таинстве Воплощения», что «Рождество Христово совершилось не по [природной] закономерности, но как знамение [Божественного] могущества; как явление славы, а не беззакония; как таинство любви, а не уничижение Божественности; как новоустроение человеческого спасения, а не умаление Божественной сущности».
И в Своем Воплощении Он – по-прежнему всемогущий Сын Божий, истинный и совершенный Бог. Как говорит блаженный Августин, «чтобы обожить человеков, Бог стал Человеком; не оставляя того, чем был, Сам захотел сделаться тем, что сотворил. Сам сотворил то, чем Ему быть, и прибавил Человечество к Божеству, не теряя Божества в Человечестве». Пусть и восприняв бытие человеческое, причем в его предельной детской слабости, в немотствовании новорожденного дитяти, Сын Божий при этом ни на миг не утратил ни Собственного Божественного величия, ни власти над тварной вселенной, ни единства сопребывания и теснейшего внутритроичного общения со Отцом и Святым Духом. Как утверждает в «Гомилии на Рождество Христово» святитель Василий Великий, в миг Рождества «и Небо не опустело от Содержащего [его], и земля восприняла в свое лоно Небесного». А как подчеркивает в «Слове на Рождество Спасителя нашего Иисуса Христа» святитель Иоанн Златоуст, Сын Божий в Своем Боговоплощении «восхотел, возмог, нисшел и спас; все повинуется Богу. Сегодня рождается Сущий, и Сущий становится тем, чем Он не был; будучи Богом, Он делается человеком, не переставая быть Богом; не теряя Божества, Он стал Человеком..». Согласен с ними и святитель Филарет Московский, заявляющий в произнесенном им в 1823 году «Слове в день Рождества Христова»: несмотря на то, что ныне Бог Слово стал по человечеству бессильным и не способным произнести разумное слово Младенцем, по
Своему Божеству Он – все То же никогда не молчащее Слово Отчее, своими вечными глаголами изрекающее непреходящую Божественную Истину, зиждущее и хранящее вселенную, непрестанно о ней промышляющее. Святитель Филарет учит: «Новорожденный – и сущий прежде всех веков; Младенец – и Отец будущего века; Сын Человеческий, но Сын Девы, теперь и после истинный Сын Девы, а ныне, и присно, и во веки веков также истинный Сын Божий; недавно в чине земных тварей, но Тот Самый, Которым в начале сотворено все и небесное и земное; днесь немотствующий между бессловесными, но присно глаголющий и носящий всяческая глаголом силы Своей; как Слово сущее у Бога, Человек Христос Иисус и вместе Сый над всеми Бог благословенный во веки!»
При этом Сын Божий, истинно став одним из нас по воспринятой Им людской природе, оказался подвержен тем нашим естественным слабостям и немощам, что вошли в человеческое бытие после грехопадения Адама: таким, как способность страдать, утомляться, плакать, страшиться. Он, по выражению святителя Льва Великого, в Воплощении «принял нашу немощь». И раз, по слову святителя Григория Богослова, после Вочеловечения во Христе было «два естества» – Божественная и человеческая природы, – Он, конечно же, как и все мы, по воспринятому Им человечеству, «утомлялся, и алкал, и жаждал, и был в борении, и плакал по закону телесной природы». Впрочем, абсолютно свободный от власти и силы греха, Христос был тем самым свободен и от любой тяги к нему – к злому помыслу или поступку Он, по слову святителя Тихона Задонского, в Своем Вочеловечении «нам уподобился во всем, кроме греха».
Размышляя об образе восприятия Богом Словом человеческой природы и в то же время поражаясь самой парадоксальности события Рождества Христова, как удивительной перемены, произошедшей в личном бытии Неизменного по Своему Божеству Бога Слова, древние святые отцы рассуждают здесь о тайне не одного, а именно двух Рождений, совершившихся в отношении Второго Лица Пресвятой Троицы. Ведь Бог Сын подлинно родился дважды: сначала предвечно от Бога Отца, из Его Божественной сущности, как истинный Бог, а затем уже во времени от Матери, от Пресвятой Девы Богородицы, по Своему человеческому естеству, как истинный Человек.
Его вечная Родина – это Небеса, внутритроичное Божественное пребывание. Теперь же Он нисходит на землю. Это нисхождение, как и все в событии Рождества Христова, преисполнено тайн и парадоксов. Оба Рождения Бога Слова поразительны и не вместимы разумом. Как Небесный Бог Он предвечно рождается от Отца без матери. А на земле Он рождается как Человек от Матери без отца. И на Небе и на земле у него лишь один Родитель. В горнем бытии – Бог Отец; в дольнем – Мать-Дева. Как учит святитель Иоанн
Златоуст, «Рожденный неизъяснимо от Отца сегодня непостижимо рождается от Девы ради меня. Но тогда Он по естеству родился от Отца прежде веков, как знает Родивший; а сегодня Он сверхъестественно родился, как знает благодать Святого Духа. И горнее Рождение Его истинно, и дольнее Рождение Его неложно; истинно родился Он, как Бог от Бога, истинно родился Он же, как Человек от Девы. Вверху Он Один от Одного Единородный, внизу Он же Один от одной Девы Единородный. Как в горнем Рождении Его нечестиво представлять мать, так и в дольнем Рождении Его богохульно допускать отца. Отец родил Его бессеменно, и Дева родила Его нетленно; ни Бог не потерпел разделения, родив Его, – потому что родил боголепно, – ни Дева, родив Его, не испытала растления, потому что родила от Духа. Поэтому ни горнее Рождение Его не может быть изъяснено, ни Пришествие Его в последние времена не допускает исследования».
Продолжая размышлять о парадоксах Рождества, древние святые отцы подчеркивают и еще нечто удивительное. Родившись от Матери, от Богородицы по Своему человечеству, Бог Слово в то же самое время – но уже по Своему Божеству – является Творцом и Создателем для Собственной земной Матери. Он родился от Нее, но Он же и Ее создал. Он не мог бы родиться без Нее как Человек, но и Она не смогла бы родить Своего Божественного Сына, Богомладенца Христа, если бы Он прежде не стал Ее Создателем как сотворивший все сущее Бог и Господь. Как учит об этой тайне блаженный Августин, «дивно это действие Всемогущества, но еще удивительнее то милосердие, по которому Могущий так родиться восхотел родиться. Ибо был уже Единородным у Отца Тот, Кто родился Единородным у Матери; Сам создался в Матери Тот, Кто сотворил Себе Матерь; вечный со Отцом, во времени от Матери; после Матери создан от Матери Тот, Кто прежде всех Сущий от Отца и Кто Несозданный. Без Него никогда не был Отец, без Него никогда не существовала бы Мать».