Страница 6 из 12
Конечно же, в первую очередь мы должны прийти ко Христу в Вифлеемскую пещеру Его Рождества с великой радостью, но в то же время – со смирением и покаянием, ощущая собственное недостоинство в отношении того удивительного дара, который мы ныне обрели. Как говорит об этом священномученик Сергий Мечёв, «сегодня святая Церковь зовет нас прийти в вертеп к рождшемуся Господу и в смирении и покаянии поклониться Ему». И потом нам, прикоснувшимся к этой радости Рождества Христова, следует шаг за шагом преодолеть и разделить с нашим Спасителем – пройти с Ним и в Нем – весь дальнейший путь Его искупительного подвига: от момента Вочеловечения и до самого Креста, а затем приобщиться святому мигу Воскресения Христова. Потому именно в этот праздничный день явления Господа в мир святитель Григорий Богослов так решительно и настойчиво призывает слушателей своего проповеднического слова: «Будешь ли сечен бичами, домогайся и прочего, вкуси желчь за первое вкушение, испей оцет, ищи заплеваний, прими удар по щеке и заушения. Увенчайся тернием – суровостью жизни по Богу; облекись в багряную ризу, прими трость; пусть преклоняются пред тобой ругающиеся истине. Наконец, охотно распнись, умри и прими погребение со Христом, да с Ним и воскреснешь, и прославишься, и воцаришься, зря Бога во всем Его величии и Им зримый, – Бога в Троице покланяемого и прославляемого».
Итак, Рождество Христово – лишь начало пути ко Спасению человеческого рода: пути, проложенного земным житием Бога, а затем Его Смертью и Воскресением. Именно поэтому в текстах, посвященных событию Рождества, Боговоплощения так часто наряду с праздничной радостью от встречи Бога и человека проскальзывает мотив легкой печали, грусти, мимолетное, но уже ощутимое веяние скорби, что должна некогда последовать за этой радостью: Бог пришел в мир, чтобы в этом мире умереть. Как говорит известный православный автор XX столетия митрополит Вениамин (Федченков), «Церковь… вслед за Рождением Сына Божия тотчас же вспоминает о страданиях Его, Распятии и Смерти… И это не будет случайным словом и без связи с праздником Его Рождения, а наоборот – неразрывным одно с другим действием, тесно связанными событиями… Вертеп (Вифлеемская пещера) и Голгофа (место Распятия Христа) – это начало и конец одного дела – спасения человечества». Эту мысль высказывают святые отцы. Как учит в «Слове в день Рождества Христова», произнесенном в 1823 году, святитель Филарет Московский, «чтобы возвести нас от погибели, Спаситель наш Сам снидет в погибель; Он рождается на земле не для того, чтобы жить: ибо для сего не нужно было Ему земное Рождение, но чтобы умереть, чтобы в самый ад низвести Небесное Рождение, наконец, чтобы из смерти породить жизнь, из ада сынов Неба, из погибели извести спасаемых».
Итак, в Рождестве полагается начало Пасхе, равно как и в Пасхе содержится плод радости Рождества. Именно поэтому святитель Григорий Нисский в «Слове на Рождество Спасителя» наставляет нас: «Подумай: Пасхой оканчивается Домостроительство (спасительная забота о человеке и мире. – П.М.) нашего спасения; но был ли бы конец, если бы ему не предшествовало начало? Что же раньше? Очевидно, что Рождение предшествует Смерти и Воскресению: потому и блага, дарованные Пасхой, зависят от благ, дарованных Рождеством».
Тем самым мы, православные христиане, празднуя в наших храмах Рождество Христово, торжествуем не только лишь одно это событие священной евангельской истории, но и прославляем вместе с ним и в нем всю полноту Домостроительства Боговоплощения – всего дела спасения человеческого рода, осуществившегося Христом и во Христе, в Сыне Божием, ставшем истинным Человеком, распятым ради нас и воскресившим нас в Себе от духовной смерти. Именно поэтому, по мысли древних церковных писателей, наша радость в этот праздничный день должна быть куда большей и совершенной, чем даже радость некогда предстоявших яслям Рождества пастухов и волхвов, а также ликовавших в день Рождения Богомладенца бесчисленных ангельских сил. Ведь они радовались лишь началу спасения, мы же торжествуем его итог. Они лицезрели росток, а мы вкушаем плод. Они прославляли одно только пришествие Бога в мир, а мы – в век Церкви Христовой – славим вместе и пришествие, и спасительную крестную победу Они были свидетелями лишь основания Домостроительства спасения, а мы ныне уже вселились в готовое и завершенное здание, в чудесную палату дома Божия, обитая здесь в благодатном союзе и единстве с Богом Победителем, с Господом не только Родившимся, но и Воскресшим. Вот что говорит об этом автор приписываемого святителю Амвросию Медиоланскому «Слова третьего на Рождество Христово»: «Братья! Совершенно недоумеваю, каким весельем и какими похвалами мне надлежит возвестить вам этот день Рождества Христова: ведь [немощный] человеческий язык не способен – при таком [великом] торжестве – [достойно] прославить Бога. Нам же с вами предстоит ныне восхвалить человеческими устами Того, Кто некогда, при Его Рождении, был воспет гласами бесплотных ангелов. Однако ангелы тогда дивились лишь родившемуся Господу, мы же прославляем Его ныне не только родившегося, но и воскресшего и со-царствующего Отцу и Духу. Сегодня Он есть Царь царей. Потому-то нынешнее наше [церковное] празднество большее, чем торжество того дня, [когда родился Господь]. Мы должны ликовать в этот день с тем большей радостью, чем больших чудес сподобились».
Итак, радость праздника Рождества может быть выражена в словах: Бог стал Человеком, чтобы спасти людей от рабства греху и восстановить их в некогда утраченном ими святом достоинстве. И главнейшее ощущение праздника Рождества – одного из самых светлых и любимых в православии – это радость новой встречи, после долгой разлуки, Творца-Бога и Его творения – человека. Как говорит святитель Иоанн Златоуст в «Беседе в день Рождества», «…взирающим… на Самого Спасителя нашего, родившегося сегодня, надлежит взыграть и веселиться, поражаться и дивиться величию Домостроительства Божия, превосходящего всякий ум. Представь, как было бы величественно, если бы мы увидели солнце сшедшим с небес, идущим по земле и отсюда изливающим на всех лучи свои. Если же видеть такое событие с чувственным светилом для всех было бы изумительно, то подумай и рассуди теперь, как величественно видеть Солнце Правды изливающим лучи Свои из нашей плоти и просвещающим наши души».
Родившийся в Вифлееме: истинный Бог и истинный Человек
Церковь настаивает на непреложной истине: родившийся ныне в Вифлееме Младенец – истинный Бог и совершенный Человек, Сын Божий, Который прежде Своего земного Рождения обладал только одной Божественной природой, общей у Него с Отцом и Святым Духом, теперь сделался еще и истинным Человеком. Как говорит об этом в «Слове пятом на Рождество Христово» святитель Лев Великий, Родившийся в Вифлееме – «истинный Человек и Истинный Бог; вечный в Своем, временный в нашем; единый с Отцом в сущности, которая никогда не была у Него меньшей, чем у Отца, и единый с Матерью в теле, которое Он создал».
При этом Сын Божий воспринял в Воплощении человеческую природу – душу и тело – навеки, навсегда. Он соделал ее неизменным содержанием и частью Собственной жизни, как жизни Второго Лица Пресвятой Троицы. Отныне эти тело и душа стали в Нем телом и душой Бога. При Воплощении две природы во Христе – Божественная и человеческая – соединились в вечном и неразрывном союзе. Отныне и навсегда Сын Божий является не только совершенным Богом, но и совершенным Человеком. По выражению древних святых отцов, Божественная и человеческая природы во Христе соединились «неслитно», «неизменно», «нераздельно» и «неразлучно».
Потому-то Церковь издревле называла совершившееся в Вифлееме событие не только Рождеством, но также и Богоявлением. Как говорит святитель Григорий Богослов, «ныне праздник Богоявления, или Рождества… потому что Бог явился человекам через Рождение». Само слово «Богоявление» здесь как раз и означает, что Бог, прежде сокрытый от человеческого рода за, казалось бы, абсолютно непреодолимой небесной завесой, теперь ясно и зримо являет Себя человеческому роду. Как говорит святитель Димитрий