Страница 19 из 194
- Привет, ребята! Как настроение?!
Юноша, словно ошпаренный, подпрыгнул и, побледнев, резко замолчал. Всю его смелость и веселость, как рукой сняло. Из сотни тысяч голосов он мог бы узнать этот голос! Это она его любовь! Сердце Нардипского бешено заколотилось. В этот момент все успокоились и притихли. Все внимание было приковано к Иове.
- Ну, что, Макс, - вдруг неожиданно обратилась она к парню, - я смотрю, ты потихонечку осваиваешься!
Не в силах сказать ни слова, говорун Макс сник, затем покраснел, и даже не оборачиваясь, в знак согласия, просто кивнул. Непонятное, трепетное состояние, которое охватило его при их самой первой встрече, снова вернулось и напрочь сковало разум и язык. Сердце билось так сильно, что Максимусу показалось буд - то все вот - вот услышат его стук и поймут, что с ним происходит. Стук, разумеется, никто не услышал, но такая резкая перемена при виде их молодежного пастора, не могла подростками остаться незамеченной. Но их пастор, ни о чем, не догадываясь, продолжала:
- Со следующей недели начинаются новые евангелизационные курсы. Так, что, если хочешь - приходи! Думаю, там ты сможешь в полной мере применить свое великолепное красноречие!
- Угу. - Только и промямлил недавний весельчак. Его бледные щеки стали пурпурными от стыда, а сам он ненавидел себя за свое нелепое поведение. Такой казус с ним впервые. В нем все словно закрепостилось. Не в силах разрушить оковы любви, Макс не смел даже, посмотреть в ее сторону. С замиранием сердца он слушал ее голос. Слушал, и всем телом трепетал.
- Ребята,- говорила она дальше, повернувшись к остальным, - вас это тоже касается! После окончания курсов, мы поедем по ближайшим сельским окрестностям, работать с местным населением... Все вместе мы разработаем новые шаги по работе с вновь прибывшими людьми. Старая стратегия, думаю, уже не годится! Жизнь не стоит на месте, и нам нужно с этим считаться. Вы со мной?
- Да!!! - хором ответила молодежь.
- Вот и хорошо! Я бесконечно рада, что вы меня понимаете и поддерживаете! А сейчас, мои дорогие, давайте подготовим наши с вами сердца, ко встрече с Господом. Молитва - самый важный и самый сильный источник духовной жизни. И как прилежные духовные христиане мы не может не склонить наши головы и наши колени перед нашим Творцом!
Ребята послушно стали в круг и взялись за руки. По иронии доли Максу досталась рука Иовы. Какая уж тут молитва! Мысли путались, тело дрожало от неописуемого блаженственного экстаза, но юноша этого почти не замечал. Разум и чувства сошлись в одном: их всецело поглотила чужая, но такая родная плоть... Она! Рядом с ним в этот миг стояла она... И он держит ее за руку, как в своих мечтах... Прикасается к ней, ощущает тепло ее тела, ее пульс, а может быть соприкасается даже незримым образом с частичкой ее души... Это так здорово, стоять вот так вот! На седьмом небе от счастья, Максимус стоял, погруженный в себя, и совершенно не заметил, как молитва окончилась и столь драгоценная рука исчезла, растворившись в толпе прихожан.
- Идем! - внезапно толкнул его Атаден, - служение начинается!
Макс еще не успел опомниться от счастья, как вдруг, в здание вошли двое детей - девочка лет15 и с ней мальчишка лет 8. С пронзительным криком: "Мама- мама!", он вихрем помчался к Иове и повис у нее на шее.
- Мама? - изумленно прошептал Максимус. В один момент в нем все оборвалось. Эти слова подействовали на него, как гром с ясного неба.
Его реакция не ускользнула от Атадена, который, уже давно и так понял, что к чему. "Это то, что нужно!" - быстро смекнул он. В голове Дальберта уже зрел коварный план. Состроив при этом невинную физиономию, он так, между прочим, произнес:
- А ты что так скис? Да, это ее дети. А вон там, вон, видишь крепкого парня лет сорока? Так вот, это ее муж! - говоря последние слова, Ден смаковал каждое слово. Похоже его товарищ крупно влип, и это не могло не вызвать в нем тихое, торжество. Уголки губ незаметно скривились в еле заметной, ироничной ухмылке, когда он услышал обреченное: "Замужем... Неужели она замужем?!"
- Естественно, замужем! Ей уже тридцать с гаком! Такие бабы долго в девках не ходят! Зануда еще та! А ты что думал? - хитровато поглядывая на друга, хихикнул Дальберт.
- Я д-д-думал она од-дна... - подавленным, дрожащим голосом, в котором слышались нотки боли и отчаяния, тихо выдавил из себя Нардипский. От его внутренней самоуверенности не осталось и следа. Вскоре, немного опомнившись, Макс постарался взять себя в руки. Дабы не привлечь к себе ненужное ему сейчас внимание публики, которая и без того искоса поглядывала в их сторону, он сделал непринужденный вид и уже более безразлично добавил:
- И как она все успевает? И церковь, и семья... Разве легко служителю все совмещать?! Лично у меня, никак не получается разумно распланировать время! Надо как то поинтересоваться... - бессвязно стал врать Нардипский, чем вызвал еще один издевательский смешок Атадена.
- Поинтересуйся, поинтересуйся! - недвусмысленно произнес товарищ.
Однако, будучи исключительно на своей волне, Макс совершенно не заметил откровенно - оскорбительного тона Атадена. Ему было просто не до того. Растерянно поглядывая по сторонам, он покорно плелся за Дальбертом и ничего не видел и не слышал. А в голове безжалостно пульсировало: "Замужем, замужем, замужем!" Сердце разрывалось между любовью и разочарованием, нутро трясло то ли от холода, то ли от волнения - он уже не понимал. Вся его жизнь оказалась перечеркнутой одним жестоким словом " Замужем". Он попытался расслабиться и успокоиться, унять дрожь, так выдававшую его эмоции, и никак не мог. Снова и снова в нем кто - то безжалостно орал: "Замужем, она замужем!"
- Господи, что же Ты наделал? - мысленно накинулся на Бога Нардипский.- Я ведь Тебе поверил, а Ты меня так подвел! Как мне теперь с этим жить? Как поступить? Голос разума твердит уйти с дороги и не разрушать их семейной идиллии, но голос сердца протестует... Хватит ли у меня сил от нее отказаться теперь, когда я ее нашел?! Какой же я идиот! Готов был бороться за нее с ее парнем, а про мужа, даже не подумал! Против мужа я бессилен... Она всецело принадлежит ему! Принадлежит... Какое страшное роковое слово... Оно убивает меня своей непоправимой реальностью! Я должен... Я вынужден отступить! Не могу в это поверить... Ведь я безумно ее люблю! Однако разрушить семью я не смею... Я этого не хо-чу! Не хочу и не буду! И если такой как она в моей жизни больше не будет, то пусть не будет больше никого! Боже, ну почему все так вышло? Ну почему Ты ко мне так жесток и несправедлив? Разве я чем - то заслужил Твою немилость? Разве не старался жить по Писанию? За что Ты меня так обидел? Я ее еще не знаю, но уже должен забыть! Да, забыть! Именно забыть... Пока все только - только началось... Пока не поздно... Или уже поздно? Легко сказать "забыть!"... Но как теперь это сделать? Как забыть, если во мне все кричит и стонет: " Иова, я без тебя не могу!" Но я должен, должен, должен забыть! А что если сосредоточиться на ее недостатках... А разве они у нее есть? О, Господи, это нереально! Э- эх! Надо же было так влипнуть! - лихорадочно думал Макс, без конца перебираясь от одной мысли к другой. Ему казалось его сердце вот- вот разорвется, и его мучения закончатся. Но все только начиналось!
А на полу, у самых его ног, сидело уродливое чудище, с бородавчатой физиономией и, подпитываясь людским отчаянием, громко хихикало от удовольствия.
ГЛАВА 5
За чертой древнего, провинциального городка Трикопольеус, с населением около 300 тысяч человек, среди моря, на вершине отвесной скалы стоит одинокий остров, с нехорошим названием "Черный". Со всех сторон его окружает вода, и лишь случайный кусочек земли, соединяя его с остальным внешним миром, как бы всегда давал понять, что, несмотря на свою отдаленность и заброшенность, он все - таки тоже является частью современной цивилизации. Несмотря на свой очень живописный и шикарный на вид, остров имел довольно мрачную репутацию и "Черным" назывался совсем не зря. Среди местного населения, расположившегося за добрую сотню миль от этого злополучного места, по сей день бытует устойчивое мнение о том, что остров кишит нечистой силой. И в этом есть доля истины. Уже около двух столетий подряд, зловещий рок висит над ним. Люди благополучно обходят это место стороной. Его боятся и ненавидят. Даже сама матушка - природа, со своими законами равновесия и гармонии, буд - то пытаясь загладить вину перед человечеством за свое столь порочное творение, во всей своей силе и величии, не раз порывалась уничтожить этот проклятый рай. Весной, во время половодья, когда переполненное море, частенько выходит из берегов так сильно, что поднимается на несколько метров в высоту, все ближе и ближе пробираясь к острову, и порой достигая самого его центра, без тени сомнения готовое вот - вот поглотить остров со всем его содержимым, под свои бездонные, мрачные пучины... Но вдруг в один момент все меняется. Словно невидимый страж тормозит могучие воды и гонит их обратно... И те, покорно отступают, а остров, как ни в чем не бывало, продолжает жить своей необыкновенной, таинственной жизнью.