Время дракона

– Смотри, – начинал игру Влад, – вон за забором пасутся свиньи.

– Вижу, – отвечал Мирча.

– Значит, тут свиней едят, – заключал Влад.

– Да, – соглашался старший братец, с любопытством оглядываясь по сторонам, – а вон там далеко-далеко на поле за деревьями овцы.

– Значит, тут и овец едят, – заключал Влад.

– Хорошо живут, как я погляжу, – продолжал рассуждать Мирча. – И все крыши крыты черепицей. Совсем как в нашем городе.

– Ага, – поддакивал младшенький, а однажды указал пальцем вверх. – Смотри, на крыше железный мальчик с дудочкой, чтоб узнавать, куда ветер веет.

– Ты чего? – одёрнул его старший. – Нашёл, на что глазеть – на мальчика с дудочкой! Надо взрослые вещи примечать, а ты…

– Я могу замечать, что хочу, – заявил Влад. – Игра моя. Ведь это я придумал.

– А я в неё играю лучше, – ответил Мирча. – Я знаю, на что отец обратил бы внимание, а на что – нет. Фигурки – это не то.

Тем временем братья, миновав деревню, подошли к нижнему городу – отдельному поселению, прилепившемуся к верхнему городу с южной стороны.

– Смотри, – сказал Влад, уже наученный, – повесили кого-то.

Рядом с городом находилось поле для ярмарок и для исполнения наказаний. Там стояла виселица в форме буквы «Т». На одном конце поперечной перекладины болталось нечто распотрошённое птицами. Другой конец перекладины чаще всего оставался незанятым.

– Вот бы узнать, за что повесили? – спрашивал Мирча, хоть и был осведомлён, ведь перед казнью и за день до неё всегда объявляли по городу.

– Да, вот бы узнать, за что повесили, – повторял Влад. – Надо спросить у короля, когда мы его встретим. Король в городе?

Когда звучал вопрос: «Король в городе?», наступал важный момент игры. Если Мирча отвечал: «Да, в городе», это означало, что нужно идти в город и выбрать среди прохожих любого человека, похожего на правителя. Если Мирча отвечал: «Короля в городе нет», это значило, что путешествие продолжается по деревне, а через некоторое время требовалось снова вернуться туда, где установлена виселица.

Однажды Мирча целых пять раз подряд говорил, что короля в городе нет, и тогда Влад, уставший от такого долгого хождения, попросил:

– Пойдём домой. Надоело за королём гоняться.

Точно так же утомляло маленького Влада долгое отцовское повествование, но здесь он пересиливал себя и всегда нарочно просил начинать рассказ с самого начала, а не с приезда в Нюрнберг. К тому же на середине рассказа, а точнее, на словах «в самом центре этих земель стоял Нюрнберг», малолетний слушатель всегда чувствовал прилив сил, ведь с этих слов начиналась главная часть истории.

– Город Нюрнберг оказался ещё больше, чем Буда, – говорил отец, – но самое примечательное в нём было не это. Приезжаем, а там… из каждого окна свисают ковры и куски яркой материи, на башнях реют флаги, словно жители готовятся к встрече дорогих гостей. Я первым делом спрашиваю: «Здесь ли король Жигмонд?» «Здесь, здесь, – отвечают мне. – Это из-за него город украшен». Я смотрю – что-то готовится. Понаехало знатных витязей из разных земель, да каждый привез с собой латы, боевого коня или даже нескольких, а уж слуг сколько. В любую харчевню загляни – встретишь такого приезжего. Я для себя и своих провожатых еле-еле место нашёл. «А отчего так много витязей? – спрашиваю. – На войну, что ли, король собирается?» «Нет, не на войну, – отвечают мне. – Ты разве ничего не видел на поле близ города?» А я видел, да не разглядел как следует. Вроде бы заметил, что часть поля огорожена частоколом, рядом с огороженным местом – длинный помост, а над помостом – навес. Для чего это всё нужно, я тогда не знал.

– Узнал позже, – шептал Мирча и улыбался.

– Больше всего меня заботило, где отыскать короля, – объяснял отец. – Я только про него и спрашивал. Мне сказали: «Да вот на том самом поле завтра утром найдёшь». «Ну, – думаю, – окончились мои мытарства». Утром оделся понаряднее, приезжаю на поле спозаранку, а там народу всякого собралось – как на ярмарке…

Что это значит, малолетний Влад понимал хорошо и потому видел мысленным взором даже то, о чём отец не говорил – вот светит яркое солнце, вот отец приезжает на поле, оглядывает толпу. Слышится гул, а ещё – звуки дудок и барабанов. Строения на поле украшены лоскутными гирляндами. Люди, которые во множестве столпились вокруг частокола, оживлённо переговариваются.

Примерно так выглядела ярмарка, проводившаяся в Сигишоаре каждый год перед Троицей. Владу это очень нравилось, потому что для увеселения покупателей устраивались состязания в метании камней и в стрельбе из лука. Жаль только, что отец на увеселения в Сигишоаре ни разу не попал, потому что пропадал в чужих краях. Думая об этом, сын испытывал досаду и одновременно радость – плохо, что родитель так много ездит, но в то же время приятно, что сейчас вся семья в сборе, и любимое повествование про Нюрнберг продолжается.

– Вижу, на поле стоит много шатров, – меж тем говорил родитель. – Возле каждого шатра – знамя, как в военном лагере. А на том месте, которое огорожено частоколом, молодые воины упражняются в битве на мечах или топорах. Вокруг простой народ собрался, смотрят…

– А Жигмонда не было, – встревал Мирча.

– Да, его пока не было, – отвечал отец. – Тут слышу, вдалеке трубят трубы. Смотрю, вон Жигмонд со свитой. Я прежде никогда его не видел. Знал только, что лет ему чуть меньше пятидесяти, он высок ростом, русоволос, с пышными усами и окладистой полуседой бородой. Сейчас он глубокий старик, а тогда был ещё полон сил. Я спросил на всякий случай, в самом ли деле это король. Мне кивают: «Он самый». Жигмонд со свитой направлялся как раз к тому крытому помосту. Ну, я, недолго думая, взял, да и поехал со своими провожатыми к королю навстречу. Чего мне робеть! Он – государь, я – сын государя. Мы почти равные… А впереди Жигмонда была дюжина пеших воинов, которые расчищали дорогу. Зеваки перед ними расступались сами собой, и потому никто из воинов подумать не мог, что найдётся наглец, который будет ехать прямо в лоб Его Величеству.

– А ты поехал, – улыбался довольный Мирча.

– Да. Королевская охрана сильно изумилась и встала. Провожатые мои были все на конях да при оружии – таких попробуй оттесни, если ты пеший. Я, пока никто опомниться не успел, подъезжаю совсем близко к Жигмонду и кричу, что я вот, сын такого-то государя, прошу позволения предстать перед Его Величеством. Король помялся чуть-чуть, но велел пропустить. Я спешился, подхожу, кланяюсь, подаю отцову грамоту и ещё на словах поясняю, что батюшка прислал меня на службу. Король грамоту взял, но читать не стал, а как услышал про службу, то улыбнулся и говорит: «Дай-ка мне твой меч». Я отдал. Король осмотрел его со всех сторон, обернулся к своей свите, сказал им что-то, чего я не понял, а затем продолжает на латыни: «Хороший у тебя меч. Раз ты приехал мне служить, тогда возьми его и положи под одним из двух щитов, которые висят вон там, на раскидистом дубе». Я понял, что Жигмонд желает меня испытать. Снова сажусь на коня, направляюсь к дубу и думаю: «В чём же испытание?»

– Король хотел, чтобы ты дрался! – восклицал Мирча.

– Да, – кивал отец. – Около дуба стояли люди, одетые все одинаково, которые сказали мне, что на поле проводится состязание витязей8. На местном языке это состязание называлось как-то по-особенному, но я не запомнил слово. Мне объяснили: «Вот на дереве висят два щита – чёрный и синий. Если положишь свой меч под чёрным щитом, это значит, что ты желаешь участвовать в конных поединках. Если под синим – значит, в пеших». Я подумал: «Наверное, король обиделся, что я выехал ему навстречу. Обиделся и решил меня проучить. Он считает, если я стану участвовать в состязании, в котором ни разу не участвовал, то непременно окажусь посрамлённым». – В этом месте рассказчик хитро улыбался.

Сыновья тоже улыбались.

– Я особо не раздумывал и положил меч на стол под чёрный щит, то есть выбрал конное состязание, – продолжал отец. – После этого люди около дуба записали моё имя, и я получил меч обратно. Дальше они сказали, что мне нужно облачиться в доспехи, а когда придёт время – выехать на поле и сразиться с тем витязем, который там окажется. Пришлось спешно послать в город за доспехами – они-то остались в корчме. Разве мог я представить, что на службе у Жигмонда придётся так скоро проявить первое из трёх умений, про которые говорил мне батюшка?

8

Вероятная дата рыцарского турнира в Нюрнберге с участием Дракула-старшего – сентябрь 1414 года. Не менее вероятная дата – август 1415 года. Нюрнберг был крупным центром производства турнирных доспехов, поэтому в городе регулярно проводились рыцарские турниры с целью привлечения новых клиентов.