Страница 16 из 25
«Необходимо заметить, что в Русской армии в это время был наплыв иностранных офицеров, преимущественно немцев. Их принимали без всякого разбора, и современники среди себя видели камердинеров, купцов, учителей, переодетых российскими штаб-офицерами. Офицерский чин давался многим и без всякого затруднения. Его получали безграмотные подрядчики, умевшие угодить сильному, влиятельному лицу, и дети, едва вышедшие из пелёнок».
Итак, служба. Направлен Румянцев был в Финляндию, на территории которой гремела в ту пору Русско-шведская война 1741—1743 годов.
В боевой обстановке недавний повеса превратился в отважного офицера и вдумчивого командира, не бросавшего просто так на авось в пекло своих подчинённых. Кстати, и с подчинёнными он обращался так, как в те годы ещё не было привычно. Он мог поесть из общего котла, мог разделить последний кусок хлеба, если случались перебои в доставке провианта.
Авторитет его среди подчинённых сразу вырос, ведь солдаты пока ещё привыкли к другому обращению, о котором есть такое свидетельство современника Румянцева.
Генерал от инфантерии Хрущёв, вспоминая свои молодые годы, писал:
«С солдатами иноземные офицеры обращались грубо и жестоко, палка была в таком употреблении, что, стоя в лагере от зари до зари, не проходило часа, чтоб не было слышно палочной экзекуции. Исправным унтер-офицером и офицером считался тот, кто более дрался. Всякий офицер, по своим нравственным качествам и образованию мало отличавшийся от солдата, старался палкою доказать свои достоинство и значение. Такой офицер приобретал уважение от полкового командира и высших начальников, ибо тиранство и жестокость придавали название трудолюбивого и исправного».
Румянцев был не таким, к тому же он постоянно демонстрировал истинно русские мужество и отвагу, увлекая солдат за собой в самые трудные минуты боя. А за авторитетным, любимым командиром солдат всегда смело пойдёт в пекло.
Боевые действия для Русской армии начались успешно, и вскоре стало ясно, что Швеция потерпит поражение. Между тем императрица Елизавета Петровна согласилась пойти на перемирие, которое в феврале 1742 года сама же вынуждена была прервать.
Императрица обратилась к жителям Финляндии с Манифестом, в котором говорила о том, что война со стороны Швеции была не справедливой и что русское правительство призывает финнов отказаться от участия в ней на стороне агрессора. В этом случае она обещала содействовать образованию Финляндской государственности, то есть вырвать финнов из рук шведов.
В июне месяце русские войска без боя захватили крепость Фредриксхамн (Фридрихсгам), а в июле заняли Борго и начали преследовать шведов в направлении Гельсингфорса.
Во всех стычках со шведами, в которых ему удалось участвовать, поручик Румянцев показывал чудеса храбрости, за что был произведён в чин капитана.
26 августа русские вошли в Гельсингфорс, а вскоре была очищена вся Финляндия. С победной реляцией в Петербург к императрице было решено отправить молодого капитана Румянцева, которому едва исполнилось 18 лет.
Императрица Елизавета Петровна при получении этого донесения произвела юношу сразу в полковники.
Вот тогда-то и развернулась во всю ширь его удаль в столице, правда, несколько иного характера, ну и завершившаяся направлением к отцу с «секретным» пакетом, а впоследствии женитьбой и назначением на должность командира Воронежского пехотного полка.
В 1744 году после заключения выгодного Абоского договора со Швецией генерал-аншеф и дипломат Александр Иванович Румянцев был, как уже упоминалось, возведён в графское достоинство, распространяющееся на его потомство. Так стал Его Сиятельством и юный полковник Пётр Александрович.
Он продолжал службу. В 1748 году участвовал в походе корпуса Репнина на Рейн (в ходе Войны за австрийское наследство 1740—1748 годов).
Возвратившись, видимо, посерьёзнел. Да ведь не только розгами и службой обоюдно решили его отец и государыня Елизавета Петровна унять забияку. Вот и выбрали в невесты Екатерину Михайловну Голицыну – дочь знаменитого петровского полководца князя Михаила Александровича Голицына.
Бракосочетание состоялось в 1748 году.
На некоторое время Пётр Александрович действительно несколько остепенился. Во всяком случае, первые годы после венчания в семье были мир и согласие.
Первой в семье родилась дочь Татьяна, но, к сожалению, она скоро умерла.
В 1751 году родился сын Михаил, впоследствии генерал-лейтенант, сенатор, действительный тайный советник.
Вторым сыном был Николай, родившийся в 1754 году. Он пошёл по гражданской линии, стал канцлером, слыл меценатом, известен тем, что основал Румянцевский музей.
Не менее известен и третий сын, Сергей, родившийся в 1755 году. Он выбрал дипломатическое поприще, но известен также как писатель. Сергей Петрович, подобно брату, занялся организацией работы Румянцевского музея в Петербурге.
Отец Петра Александровича успел женить сына, но порадоваться внукам ему не довелось. Он ушёл из жизни в 1749 году. И вот тут случилось чудо – Пётр Румянцев был настолько потрясён потерей отца, что полностью переменился.
Кутежи прекратил окончательно и бесповоротно и с головой ушёл в службу.
Казалось бы, с женой повезло. Выбор отца и государыни был прекрасным. Екатерина Михайловна была красива, стройна, прекрасно воспитана и образованна, владела французским и немецким языками. Состояние у Голицыных было немалое, да и связи при дворе более чем прочные. Голицын в своё время был любимцем императора Петра, а всех любимцев отца Елизавета Петровна, как правило, привечала и продвигала по службе как военной, так и штатской в первую очередь.
«Необходимо Мне пришло с Вами изъясниться…»
Многие биографы отмечали, что безоблачное семейное счастье Петра Александровича и его супруги продолжалось шесть лет. А потом всё как будто бы разладилось. В чём же дело?
Давайте посмотрим, какие события происходили в этот период?
Напомним… «В 1748 году Екатерина Михайловна вышла замуж за Петра Александровича Румянцева, но в согласии супруги жили не более шести лет…»
В 1751, 1753, 1755 годах родились три сына. Мы о них уже упоминали. Румянцев был в семье, а вернее, семья была с ним – там, где он проходил службу. Вообще, жена всегда стремилась быть с ним рядом. Легко променяла столицу на жизнь вдали от цивилизации.
Итак, 6 лет… Эти шесть лет, если верить биографам, заканчиваются в 1754 году, ну и как бы вдогонку им – на седьмом году совместной жизни появляется третий и последний сын Румянцевых.
Но что же произошло в 1755 году, когда, по мнению биографов, Румянцев вновь пустился в загулы. А вот тут уже ошибка. Часто некоторые авторы, нападая на героев прошлого, видят только их биографии и не видят того, что происходило вокруг.
Началась Семилетняя война… Россия объявила войну Пруссии 1 сентября 1756 года. Но вполне понятно, что к моменту объявления войны Русская армия была отмобилизована и выдвинута к границам.
К началу войны Пётр Александрович Румянцев, несмотря на свою молодость, а ему шёл 32 год, стал генерал-майором, командовал бригадой в составе четырёх пехотных полков.
В 1757 году русские войска под командованием С.Ф. Апраксина выдвинулись в Курляндию.
19 августа 1757 года произошло сражение при Гросс-Егерсдорфе, которое могло закончиться плачевно для Русской армии из-за бездарности и нераспорядительности Апраксина, а скорее всего, прямого его предательства. Так вот сражение могло закончиться большой неудачей, если бы не Пётр Александрович Румянцев.
Его бригада была поставлена в резерв, и про неё забыли то ли по халатности, то ли по злому умыслу.
Пехотные полки Гренадерский, Троицкий, Воронежский были расположены на правом фланге Русской армии за лесом, и прусское командование не видело их и не подозревало об их существовании.
Густой лес окаймлял Егерсдорфское поле, на котором происходило ожесточённое сражение. Долгое время ни одна, ни другая стороны не могли взять верх. Но вот у пруссаков наметился успех – правый фланг Русской армии начал отход.