Страница 8 из 14
● Никаких погромов при Николае II не было, это придумали евреи. И никакой революции бы не было, если бы евреи не решили отомстить за погромы, которых не было, и не сделали революцию руками русского народа, который был против революции. И они же весь русский народ и перебили в Гражданскую, потому что уже в Гражданскую, когда евреи пришли в России к власти, конечно, были страшные погромы, и правильно, что были погромы, потому что евреи перебили всех русских.
● Все плохое о России и Николае II написано в «Кратком курсе истории партии». Во всех других книжках написано о нем только хорошее. «Краткий курс истории партии» – это очень плохая книжка, потому что писали ее соратники германского агента Владимира Ульянова, который сверг Временное правительство английского агента Александра Керенского и захватил власть в русской России, которой до того успешно управлял русский царь Николас Гольштейн-Готторп с женой Викторией Алекс фон Гессен. Если что-то плохое написано о Николае II в других книжках, то это просто потому, что они позаимствовали в «Кратком курсе» или «Краткий курс» списан с них.
● Николая II любил весь народ России. Его свергла кучка приближенных к нему английских агентов, которые обманули народ, который потому весь и выступил за его отречение, что был обманут.
Ну и на десерт:
● Не вам говорить об императоре после того, как ваши выскочили из-за черты оседлости и уничтожили страну, которая была самой успешной в мире. Это общеизвестный факт, об этом даже по-английски пишут, вот вам ссылка. Говорите на своем языке, а не на нашем русском.
Я вот думаю с некоторым страхом: все вышеизложенное уже написано в школьном учебнике или там пока еще «совковое вранье»?
Терроризм. Мы и они
Постправда – явление интернациональное. В развитых обществах тенденция к упрощению, плоскому восприятию фактов и/или их игнорированию, преувеличенному вниманию к менее значимым, но более громким факторам также имеет место. Большим плюсом развитого мира является умение вести общественную дискуссию и развитая конкуренция за власть – они порождают пресловутый плюрализм и заставляют даже самых яростных сторонников того или иного мифа слушать оппонентов. Даже если речь идет о событиях трагических – как, например, гибель редакции французской газеты Charlie Hebdo, по следам которой написана следующая статья. (Опубликована в Republic 15 ноября 2015 года.)
Гибель человека – всегда трагедия. Когда гибнут сотни людей, это становится шоком, переворачивающим сознание и вызывающим не только скорбь, но и агрессию, жажду мести и желание что-то изменить раз и навсегда, чтобы подобное не повторилось.
Агрессия в ответ на агрессию, сепарация в ответ на сепарацию, ксенофобия в ответ на ксенофобию – естественный ответ, первая реакция человека. Но это именно та реакция, которой заказчики терактов и хотят добиться. Стоит ли идти у очевидных врагов на поводу? Что, если умерить свои естественные чувства гнева, страха и сострадания и вместо поспешных выводов и действий остановиться и проанализировать ситуацию? Для такого анализа ведь не надо быть специалистом в исламе, профессионалом антитеррора или знатоком международной дипломатии. Достаточно здравого смысла, знания истории и официальных данных, которые (спасибо нынешним свободам) публично доступны.
Каждый теракт в Европе (и России) вызывает к жизни одну и ту же риторику, состоящую из 5 пунктов:
1. Терроризм – это форма войны архаичной, жестокой, агрессивной культуры против нашей цивилизации. Это война «их» против «нас». Они хотят нас уничтожить.
2. Терроризм – страшная угроза нашему обществу. Если ничего не делать, террористы его уничтожат.
3. «Мы» – не такие, как «они». Мы – гуманны по природе, они – убийцы, не ценящие ни свою, ни чужую жизнь. Мы не договоримся.
4. Причина разгула терроризма – наша мягкость и излишняя свобода. Закрыть границы, ввести тотальный контроль, поступиться свободами ради безопасности – вот необходимые меры, не приняв которые мы потеряем Европу.
5. Европе объявлена война. Надо, наконец, вести войну – лучше на территории врага, причем активно, жестко и до полной победы. Сегодня по Европе ударил ИГИЛ – значит, надо уничтожить ИГИЛ (запрещенную в России террористическую организацию).
Начнем с первого пункта.
По статистике, терроризм распределен очень неравномерно. В Европе, обеих Америках, Австралии и Океании происходит около 2,1 % от общего числа терактов, причем только 2 % из них совершаются исламистами (хотя жертв исламистских атак, конечно, намного больше). Когда-то давно, в 1950–1970-е годы, доля терактов в развитых странах была значительной, но не теперь. С 2001 года в Европе (без России) произошло всего 4 исламистских атаки, повлекших гибель более 10 человек: Мадрид (2004), Лондон (2005), Париж (январь 2015-го) и, наконец, нынешний теракт; из них всего 2 теракта, унесших жизни более 100 человек.
Мы эгоистичны. Мы делим людей на «нас» и «не нас», исходя из своего страха оказаться на их месте. Тысячи трупов в Азии нас не волнуют, пока это не наши туристы. А самолет с туристами и теракты в Париже (а кто же не любит ездить в Париж?) – это ужасно, это вызывает сочувствие.
Что мы чувствуем, когда это случается не в «нашей» зоне? В 2014 году, когда в Европе в результате исламистских терактов погибло всего 4 человека, общее число жертв террористов в мире составляло 32 700 человек (и около 39 000 ранено). В месяц погибало по 2700 человек, почти по парижскому теракту в день. Правда, 78 % погибших приходится на 5 стран: Ирак, Афганистан, Сирию, Нигерию, Пакистан. Но и в англоговорящей и рвущейся в развитый мир Индии в 2014 году погибло 426 человек. Сколько юзерпиков с индийскими флагами вы видели в Facebook? Кто скорбел по пакистанцам или нигерийцам?
За время войны в Сирии погибло более 200 000 человек. Мы не только не в курсе, сколько мирных жителей погибает во время каждого налета российской авиации, мы даже не думаем на эту тему. Установление демократии в Ираке стоило 600 000 жизней. Сколько юзерпиков с иракским флагом вы видели?
Реальность отличается от нашего о ней представления. Нет никаких «нас», с которыми «они» ведут войну. К нам залетают случайные снаряды – свидетельства той страшной бойни, которая идет у «них». «Мы» внесли изрядный вклад в то, чтобы эта бойня началась и не заканчивалась, – колонизацией, агрессивным и неумелым вмешательством в «их» традиции, культуру и социальные нормы, искусственными и часто противоестественными границами, которые «мы» нарезали на их территории, последующим взращиванием радикальных группировок, которые, как «мы» надеялись, будут бороться «за нас» с нашими идеологическими противниками, наконец – военными кампаниями с целью «демократизации» (или в борьбе за нефть?). Тут нет разницы между Россией и Западом – все мы отметились одинаково. Это не «они» развязали с «нами» войну. Это «мы», бесконечно балуясь с огнем, все время удивляемся, что искры прожигают «нам» дорогие костюмы.
Второй вопрос тоже имеет вполне четкий ответ. Статистика говорит, что за 10 последних лет около 140 000 человек в мире погибло в результате террористических атак. Эта впечатляющая цифра тем не менее меркнет на фоне других – тех, о которых мы мало заботимся.
В год от пищевых отравлений и инфекций в мире погибает 350 000 человек – в 10 раз больше, чем от терактов. По одной из оценок, 24 000 человек умирает от удара молнии – сравнимо с жертвами терактов.
За 15 лет в Европе от рук террористов погибло менее 500 человек. Меньше, чем в авиакатастрофах. Зато в 2014 году в Европе 25 700 человек погибло в дорожных инцидентах и более 200 000 остались инвалидами. За 4 года количество погибших в ДТП в Европе снизилось на 15 %, и Виолетта Балк, комиссар по транспорту, назвала это «выдающимся результатом», хотя в ДТП погибает 70 человек в день – как один теракт в Париже каждые два дня. Никто не объявляет траур по погибшим на дорогах, хотя это такие же невинные гражданские лица. В 2013 году 2042 человека в Европе погибли из-за инцидентов на железной дороге – президент Франции обсуждал этот вопрос с правительством? Или он предложил объявить войну поездам?