Неукротимая красавица

– Ерунда! – бросила в ответ миссис Керр. – Он и сам закричит не хуже вас.

В ее глазах промелькнул озорной огонек.

– А почему бы вам не ругаться? По-гэльски, разумеется, чтобы он не понял.

Настоятель аббатства Гленкирк, ожидавший разрешения родов в гостиной, с удивлением услышал, как из покоев роженицы потоком полились цветистые гэльские выражения, одно забористее другого. Это продолжалось минут десять и закончилось триумфальным возгласом Гленкирка и отчаянным воплем новорожденного. Не в состоянии далее сидеть на месте, Чарлз Лесли буквально ворвался в спальню. Миссис Керр приводила в порядок Кэт, тогда как Салли обтирала кровь и слизь с вопящего младенца.

– У меня родился сын, дядя! Сын! Пятый граф Гленкирк! – кричал как сумасшедший Патрик. – Джеймс Патрик Чарлз Адам Лесли!

– Да, дядюшка, – раздался хоть и слабый, но не лишенный ехидства голос. – У него сын. Четвертый граф Гленкирк только что родил пятого. И что любопытно, совершенно самостоятельно!

– Я ни в коем случае не пытаюсь забрать у тебя пальму первенства, любимая, – во весь рот улыбнулся Патрик.

Кэт слабо улыбнулась.

– Когда же мне дадут взглянуть на чудо, которое я произвела на свет?

– Буквально через минуту, дорогая, – сказала миссис Керр, надевая на Кэт чистую, пахнущую лавандой ночную рубашку из мягкой светлой шерсти. – Вот теперь вы можете лечь в постель. Милорд, помогите графине.

Патрик осторожно поднял Кэт на руки, уложил на согретые простыни, подтянул повыше покрывало, и Салли передала новоиспеченной матери спящего запеленутого младенца.

– Боже мой, какой же он крошечный! Рождественский каплун и то побольше будет! – воскликнула Катриона, но в голосе ее, однако, звучала гордость. – У него твои волосы, Патрик.

Вдоволь налюбовавшись младенцем, Кэт с сожалением передала его миссис Керр.

– Салли уложит его в колыбельку, а вам нужно отдохнуть. Вы по-прежнему хотите сами кормить его грудью или мне поискать кормилицу?

– Нет-нет, только сама. Да, и проследите, пожалуйста, чтобы мой супруг и дядюшка как следует поужинали.

– Разумеется, мадам, – улыбнулась миссис Керр. – Не волнуйтесь.

И она повернулась, намереваясь выйти из спальни, но Кэт окликнула:

– Миссис Керр?

– Да, миледи?

– Спасибо вам, миссис Керр. За все огромное спасибо.

Экономка смущенно улыбнулась, но слова эти ее явно обрадовали.

– Для меня было огромной честью, миледи, помочь появиться на свет следующему графу Гленкирку.

Она повернулась к аббату.

– Пойдемте, сэр. Наверняка от всей этой суматохи у вас разыгрался аппетит.

Когда они вышли из комнаты, Патрик присел на край кровати, взял руку жены и поднес к губам.

– Ты безмерно горда, Катриона Лесли, и невероятно упряма, но, богом клянусь, я люблю тебя и счастлив иметь своей женой… и своим другом!

Она подняла на него свои светло-зеленые глаза, и он увидел в них смешинки.

– Не забудь про должок, Гленкирк: как только приду в себя, потребую дом в городе!

Раскатистый счастливый смех Патрика Лесли разнесся по всему дому.

Глава 11

Джеймс Патрик Чарлз Адам Лесли появился на свет 24 февраля 1576 года, а через четыре месяца Адам и Фиона Лесли, получив радостную весть, вернулись домой из Франции, чтобы стать крестными родителями мла-денца.

Чарлз Лесли без промедления организовал церемонию. К тому времени он уже больше двух месяцев находился вдали от своего аббатства, поэтому пришлось арендовать быстроходный корабль, чтобы добраться до Питерхеда. Отсюда он уже мог продолжить путь по суше и заранее предвкушал, как проведет первую ночь снова на твердой земле.

Фиону поразили изменения, произошедшие с Кэт, и она со смехом заметила:

– Кто бы мог подумать, что своенравная Катриона Лесли станет такой добропорядочной мамашей-наседкой!

Кэт усмехнулась в ответ:

– И не говори! Сама удивляюсь, но вот как-то случилось само по себе. Однако про следующего даже слышать не хочу… разве что лет через семь.

– Если Гленкирк такой же ненасытный жеребец, что и Адам, то выбора у тебя не будет.

– Я буду осторожна, – многозначительно произнесла Кэт.

– Знаешь, кузина, – заметила Фиона, вскинув элегантно подведенную бровь, – ты совсем не та, что была год назад.

– Да, за это время многое изменилось.

Теперь, когда Адам и Фиона вернулись, небольшой эдинбургский дом стал тесен для такой семьи. Адам когда-то обещал жене, что они будут путешествовать, но обстоятельства складывались так, что требовалось его присутствие в Гленкирке.

После смерти этой зимой от простуды единственного брата Эйлис Хей, Френсиса, у Джилберта Хея не оставалось других законных наследников, поэтому таковым становился Джеймс Лесли. Им с Эйлис пришлось перебраться в Хей-Хаус, чтобы научиться вести дела в поместье, пусть и небольшом.

Майкл Лесли после женитьбы на Изабелле Форбс получит ее имение, поэтому Адаму Лесли предстояло освоить азы управления, на тот случай если Патрик – не приведи господь! – умрет до того, как его сын Джеймс достигнет совершеннолетия.

– Поживете годик в Гленкирке, войдете в курс всего, а потом сможете продолжить путешествовать, – попытался успокоить молодую чету Патрик, видя, как разочарована Фиона таким поворотом событий.

Тем временем Катриона нашла в городе дом, который ее устраивал. Как и особняк Лесли, он располагался на тихой боковой улочке. В сложенном из кирпича здании имелось все, чтобы жить с комфортом. На первом этаже к просторной светлой кухне примыкали буфетная, кладовая, уборная и помещения для слуг. В другом крыле располагался зал для приемов, парадная и малая гостиные, столовая и библиотека. В доме было шесть спальных комнат, причем каждая с собственной гардеробной и уборной. Целый этаж занимали детские комнаты и помещения для няни, служанок и кормилиц.

Территория при особняке содержалась в образцовом порядке: цветник, огород и сад. Здесь же располагалась и конюшня. Когда граф выразил было свое недоумение по поводу размеров особняка, ему напомнили, сколько у него родственников. Предполагалось, что в доме Гленкирков будут останавливаться все многочисленные Лесли во время визитов в Эдинбург. К тому же следовало принимать во внимание увеличение их собственной семьи. Кэт предложила миссис Керр занять место экономки в новом доме. Переезжать в Гленкирк она не собиралась по крайней мере до конца июня, чтобы иметь возможность присутствовать при заказе мебели, но Патрик дал ей срок только до середины мая.

– Но почему бы вам с Адамом не отправиться домой одним? – запротестовала Кэт. – Мы с Фионой закончим здесь все дела и приедем попозже.

Патрик от души рассмеялся.

– Ну нет, мадам, я не намерен больше выпускать вас из виду ни на минуту. Мы вернемся в Гленкирк все вместе в середине мая, так что тебе придется поднапрячься и закончить свои дела к этому сроку. Да и какая вообще разница, когда будет обставлен наш дом: сейчас или потом?

– К вашему сведению, милорд, я не собираюсь сидеть всю зиму в сугробах Гленкирка. После Рождества, а еще лучше накануне, мне хотелось бы вернуться в город.

Патрик удивился: похоже, она собирается проводить каждую зиму в городе, – и со вздохом признал, что порой характер его жены мог быть невыносимым. Пожалуй, единственный выход – чаще делать ее беременной. Множество детских голосов не дадут ей скучать.

Все следующие недели Катриона была загружена до предела: встречи с мастерами, декораторами и продавцами, посещение магазинов и салонов. Она сама согласовала с банком порядок оплаты счетов – только после подтверждения от миссис Керр, что поставка произведена. Патрику об этом она говорить не собиралась: если граф забыл, Гленкирк-Хаус принадлежал Кэт.

Накануне их отъезда из Эдинбурга к ним в гости заехал Джордж Лесли, граф Роутс, глава клана Лесли. Братья были польщены оказанной им, самым младшим из клана, честью. Катриона, однако, осталась к этом визиту совершенно равнодушной, лишь заметила: