В нужное время

– Не уверена, что соглашусь с этим. Впрочем, страсти мне не по душе, я предпочитаю более спокойные книги, например Дороти Сэйерс. И еще люблю «тематические» детективы, особенно про собак!

Алекс вежливо улыбнулась, но подумала, что сама-то из подобных детективов уже выросла. Нет, теперь она читает настоящую мужскую литературу, остросюжетные триллеры про маньяков и террористов, и чем страшнее и кровавее, тем лучше!

Часть коробок с книгами Алекс запихнула под узкую кровать, другие расставила по углам. Вещи свои с помощью сестры Регины развесила в шкафу – они едва там поместились. На стол поставила три фотографии отца и еще одну, где маленькая Алекс была снята вместе с матерью.

– Какая у тебя красивая мама! – воскликнула сестра Регина, глядя на фотографии. – И папа твой тоже красивый мужчина.

Алекс кивнула, не сводя глаз со снимков. Она до сих пор не могла поверить, что отца больше нет. Последние трагические месяцы, когда он был так не похож на себя, почти стерлись из памяти, их затмевали теплые образы предыдущих лет, запечатлевшиеся в душе навечно. Вот они с папой на бейсбольных матчах, вот он читает ей перед сном, вот долгими вечерами они разговаривают – прежде всего о книгах; вот он желает ей спокойной ночи, целует и гасит свет в детской… Папа всегда находился рядом. Воспоминания о маме померкли с годами, она превратилась в прекрасный, но далекий призрак, а папа возникал перед глазами как живой.

Монахини помогли Алекс разобрать вещи, а затем сестра Томас зашла взглянуть, как она устроилась. Сегодня она была занята, дежурила в кухне, и скоро ей предстояло готовить обед. Однако она выкроила минутку, чтобы навестить Алекс и поговорить с ней. Сестра Томас отнеслась к девочке с материнской теплотой. Хотя она ни за что бы в этом не призналась – ей приятно было снова взять на себя заботу о ребенке, пусть и уже не очень маленьком.

– Ну как, все нормально? – с улыбкой спросила она.

Сестра Томас заметила, что Алекс растерянно озирается, и вид у нее не слишком-то веселый. Неудивительно, в одночасье девочка потеряла отца и родной дом, ей пришлось переехать в незнакомое место. Это тяжелое потрясение, даже если все вокруг добры к тебе. Оставалось лишь надеяться, что забота и ласка сестер помогут девочке утешиться.

– Алекс, сейчас тебе нелегко, – мягко промолвила сестра Томас, – но мы рады, что ты здесь. Знаешь, что ни делает Бог, все к лучшему, хотя порой нам трудно в это поверить. Надеюсь, тебе у нас понравится. Жизнь тут совсем не такая, как та, к какой ты привыкла, но и у нас бывает весело. Порой, когда тебе тяжело и грустно, очень важно не замыкаться в себе, а разделить свою жизнь с хорошими людьми, которые готовы посочувствовать тебе.

Алекс внимательно слушала ее.

– А вы скучаете по своим детям? – спросила она.

Мать Мэри-Мэг рассказала ей, что у сестры Томас шестеро детей, и Алекс не могла взять в толк, зачем эта женщина ушла в монастырь?

– Страшно скучаю! – честно ответила сестра Томас. – Но точно так же скучала бы и дома: ведь они уже взрослые и разлетелись по всей стране. Нет, одной в пустом доме мне было бы тоскливее, чем здесь. Тут у меня есть свое дело, цель, я чувствую себя нужной. В юности, до замужества, я мечтала стать монахиней и наконец исполнила свою мечту. Получилось так, словно я прожила две жизни, и обе счастливые.

Сестра Томас умолчала о том, что вышла замуж по необходимости, «залетев» в восемнадцать лет, поэтому и монахини из нее не получилось.

– Я не хочу становиться монахиней, когда вырасту, – тихо, но твердо произнесла Алекс.

– Этого от тебя никто не ждет. Мы просто дадим тебе кров и поможем перейти на следующую ступень в жизни. Не успеешь оглянуться, как уже закончишь школу и поступишь в колледж. Потом начнешь работать, выйдешь замуж, родишь детей. А к нам будешь приезжать в гости по выходным.

Что ж, в устах монахини все звучало просто и совсем не страшно.

– Спасибо, что вы меня приютили, – с благодарностью ответила Алекс. – Я не хотела уезжать в школу-интернат. А когда вырасту, хочу стать писательницей!

– Обязательно станешь, если будешь упорно трудиться. А это твоя пишущая машинка? – Сестра Томас подошла ближе, с восхищением глядя на винтажную вещицу. – Откуда у тебя такая?

– Папа подарил, чтобы я печатала на ней свои рассказы.

– Хотела бы я как-нибудь почитать!

Она уже жалела о том, что поначалу возражала против идеи матери Мэри-Мэг приютить сироту. Алекс оказалась симпатичной девочкой, воспитанной и разумной. Конечно, ей всего четырнадцать, и скорее всего, впереди у нее обычные проблемы, свойственные подростковому возрасту; но, в конце концов, сестра Томас вырастила шестерых, и с еще одним подростком сумеет справиться. Тем более что своих детей она растила практически в одиночку – муж ее считал воспитание «женским делом», – а сейчас ей будут помогать еще двадцать пять «матерей». «Хорошо, что она здесь!» – думала сестра Томас, глядя на Алекс.

– Через несколько минут у нас обед, – напомнила она и спустилась вниз, чтобы накрыть на стол.

Но Алекс недолго оставалась одна. Вскоре к ней заглянула сестра Регина.

– Хочешь помочь мне с покупками? – спросила она, пока они спускались по лестнице вниз. – Продукты мы покупаем раз в неделю в супермаркете по соседству, у нас там скидка. Сегодня моя очередь.

– Да, – ответила Алекс.

Они вошли в столовую и сели рядом. Сестра Ксавье-Франциск расположилась на противоположной стороне стола, сестра Томас – за другим столом, рядом с настоятельницей, однако приветливо помахала Алекс. Все вокруг улыбались ей, и Алекс улыбалась в ответ. Неожиданно у нее появилось двадцать шесть новых подруг, вернее, старших сестер и тетушек.

За обедом они с сестрой Региной беседовали о книгах, фильмах, о пилатесе, который Регина расхваливала и уговаривала Алекс попробовать, и о том, что в будущем месяце в монастыре откроется секция йоги. Потом отправились в магазин. Затем сестра Регина попросила Алекс помочь ей на занятиях в художественной студии, а позднее присмотреть за детьми, которых привезли с собой в колясках участники школы молодых родителей… Время неслось стремительно, и после ужина Алекс поднялась к себе и без сил упала на кровать. День, полный новых людей и событий, ошеломил ее; она хотела бы немного посочинять, но понимала, что сегодня не сумеет. Столько нового, непривычного, а ведь завтра еще и первый день в новой школе!

Странно, подумала Алекс, что никто не поднимается к ней, не говорит: «Выключай свет» или «Пора в кровать». Похоже, здесь к ней действительно относятся как ко взрослой – так же, как относился папа. Уважают ее и ждут, что она сможет сама собой руководить. Что ж, это ей по душе. Алекс разделась, почистила зубы, пожелала спокойной ночи отцу на фотографии и, выключив ночник с голубыми ягнятами, легла. Кровать была узкой и жесткой, зато подушка старая, привычная; а к груди Алекс прижимала отцовский свитер, еще сохранивший запах его одеколона. Может, в конечном счете перемены обернутся к лучшему?

Уже в постели Алекс принялась размышлять над идеей своего следующего рассказа. Очень давно, с тех пор, как заболел отец, она не обдумывала новые рассказы, и сейчас решила, что это хороший знак. Впервые за много месяцев Алекс чувствовала себя спокойно и в безопасности. Странно, но ощущала себя как дома.

Глава 6

Новая школа была намного больше предыдущей: многолюдные классы, переполненные коридоры, шум и беготня на переменах. Ребята здесь были попроще и погрубее, чем ее одноклассники. После первого урока объявляли перерыв, и все ученики вместе с учителями отправлялись на мессу. Учителя были и обычные, светские, и монахини – но, поскольку монахини в школе не носили свою «униформу», трудно было определить, кто есть кто. Но больше всего поразило Алекс, как мало здесь задавали заданий. Школа была неплохая, но менее требовательная в сравнении с предыдущей. Что ж, сказала себе Алекс, значит, тут она будет учиться еще прилежнее!