Страница 23 из 89
Она сузила глаза, показавшиеся мне болезненно-блестящими, и низким бархатистым голосом сообщила:
- Его Высочество, наследный принц Западного Шема Рикаард просил навестить тебя и оставить подарок... На долгую память, - узкий язык скользнул по нижней губе, напомнив мне ядовитую змею. - Жаль, что времени мало, - разочарованно продолжила эльфка, - и я не смогу поближе с тобой познакомиться... Ты был бы в восторге!
Да, в восторге. Меня и так уже почти настиг "экстаз" - осознание того, что я подошёл к Грани куда ближе, чем за всю прежнюю свою жизнь. Знаю я, дорогуша, что ты хочешь мне предложить - пытки эдак на двое суток!... Судя по белым паутинкам шрамов на лице и в вырезе ворота, ты и сама не прочь окунуться в омут Боли...
Она снова повернулась к столу, взяла предмет величиной с ладошку и подошла ко мне. Так близко, что я почувствовал её дыхание на своей коже. Приторно-сладкий аромат с нотками горечи. Да ты нездорова, дорогуша! Какого дурмана ты наглоталась?... Впрочем, было что-то ещё. Какие-то чары. Не враждебные мне и не враждебные эльфке - просто чары, возможно "пассивная защита" или нечто похожее. Странное ощущение, никогда раньше с таким не сталкивался - словно струна натянута... Фрэлл, да я почти слышу, как она звенит!...
Эльфка задумчиво вертела предмет в руках:
- Чем бы тебя наградить? Нужно что-то простое, но впечатляющее, не так ли? "Насильник"? Нет, это будет похоже на комплимент! "Детоубийца"? В определённых кругах тебя сочтут героем... О, а вот это то, что нужно!
Я понял, что она хочет сделать. Поставить клеймо. Уж не знаю, исполняла ли эта эльфка функции экзекутора при королевском дворе или только в свите принца, но всё необходимое для исполнения наказания у неё имелось пластинка с полостью для заливки специальной краски и причудливым лабиринтом тонких полых игл, которые движением маленького рычажка можно было установить в различном порядке. Краска, конечно, несмываемая, да ещё и зачарованная, чтобы клеймо было не свести... Сухие крупицы знания обожгли мой разум и, осыпаясь в хранилища памяти, унесли с собой способность принимать решения. Проще говоря, я остолбенел. Для меня подобная "мера наказания" была более чем серьёзной. Хотя бы потому, что я, в отличие от любого другого человека (или не-человека) был лишён возможности избавиться от подобных повреждений собственного тела. Любой порез навеки застывал на мне шрамом, и я завидовал светским щеголям, которые дрались на дуэлях каждый день, а на следующее утро являлись как ни в чём не бывало и демонстрировали всем гладкую и здоровую кожу... Да, это выходило им в кругленькую сумму - услуги лекарей-магов всегда хорошо оплачиваются - но результат того стоил... И только я один запретил себе рисковать - с того самого момента, как осознал в полной мере свою "уязвимость". Вызвать на дуэль? Уж лучше прослыть трусом и ничтожеством! Последний неумеха может убить меня, случайно задев грязным лезвием... Думаете, легко всего на свете бояться?...
- Да, так и поступим! Надеюсь, принц оценит мою изобретательность!
Тонкие пальцы дёрнули меня за волосы, прижимая к подпорке, и рой игл вонзился в правую щеку. Я даже не сразу почувствовал боль, потому что к тому времени страх уже полностью опутал тело и разум своей паутиной. Впрочем, это был даже не страх, а ужас, плавно переходящий в тупое отчаяние. Всё кончено. Надежды и мечты хрустальными брызгами разлетелись в разные стороны. Я пропал. Окончательно и бесповоротно. Я уничтожен...
Эльфка убрала орудие своего ремесла, наслаждаясь результатом "творчества", и удовлетворённо оскалилась:
- Всё в лучшем виде, красавчик!... О, что это, несколько капелек?... Но ведь это не краска, правда?
И она на мгновение припала к моей щеке, слизывая кровь, выступившую в местах уколов. Сглотнула, довольно щурясь. И струна лопнула. Не знаю, какие чары жили в тебе, дорогуша, но теперь ты навсегда их лишилась... И поделом: нечего совать в рот что ни попадя...
Эльфка ушла так же тихо и незаметно, как и появилась, оставив в качестве доказательства своего посещения узор на моём лице и перчатку у меня во рту. Какое-то время я стоял, глядя в злобное пламя свечи, пока лёд потрясения не начал таять, а потом сполз на пол, стукаясь затылком о деревянный брус. В голове не осталось ни одной завалящей мыслишки - ни о прошлом, ни о будущем. Не знаю, сколько прошло времени - я даже не слышал, как уезжал принц. К реальности - пусть не совсем, но чуть-чуть поближе меня вернуло появление Бэра. Он довольно выдохнул:
- Ну, вот и всё! Отмучались! - и тут он понял, что комната выглядит иначе, потому что на столе откуда-то появился источник света. - Эй, а это что такое?
Лучник перевёл взгляд в мою сторону, и я с некоторым отстранённым изумлением узнал, что большие глаза могут быть не только у эльфов.
- Что произошло?
Он наклонился ко мне, извлекая "кляп" из уже частично онемевшего рта, и, наконец-то, рассмотрел главную причину моего ступора. Бэр был поражён, и поражён неприятно.
- Это... по приказу принца... но зачем?...
Надо же, он способен мыслить логически! Разумеется, клеймо королевского палача можно поставить исключительно с ведома и по поручению особы королевской крови!
- И почему именно это?
- Что? - прохрипел я.
- Такое клеймо редко используется...
- Да что, скажи, наконец!
- "Погасивший незажжённую свечу".
Сердце упало куда-то вниз. Нет, не к ногам, гораздо ниже... Твою руку, эльфка, вели обозлённые боги, не иначе - никакой другой приговор не мог бы причинить мне больше страданий...
Только теперь я понял, что моё недавнее отчаяние было всего лишь прелюдией, слабой репетицией того, что накатывало на меня сейчас. Волна безысходной тоски, смешанной с самой искренней и глубокой ненавистью и самой незамутнённой злобой - о нет, не к кому-то конкретному - разве что только к стечению обстоятельств, наделившему меня такими достоинствами, от которых впору бежать, сломя голову... А ещё она была отражением моей беспечности и глупости, наивности и поверхностного отношения к людям... Я совершил то, чего не следовало делать, и даже не подумал, чем могут обернуться подобные "капризы"... Но самым страшным и самым неотвратимым было совсем другое. Вы видели шторм на море? Если видели, то поймёте, что я имею в виду. Первая волна отнюдь не самая страшная, гораздо страшнее та, что приходит следом... У меня тоже имелась такая "волна", сплетённая из чужих воспоминаний и слухов, из бессилия и чувства вины, и хотя разум мой понимал всю абсурдность обвинений, сердце не хотело прислушиваться к его голосу...