Кровь

Тинек гордым тоном заканчивает свой рассказ:

– Zaprli smo pokrov za sabo in Marjan ni niti pomislil, da je kdo na stolpu! (Мы закрыли за собой крышку, и Марьян даже и не подумал, что на башне кто-то был!)

Бэла заинтересованно:

– Как же так?..

Ирена скептически кривит рот:

– Zakaj ga sploh poslušaš?! So vse to le domišljali od strahu. Mogoče ti sam si bil prvi, ki se si bal, in govoriš o Jančeku! (Да слушаешь ты его! У страха глаза велики. Сам, небось, первый испугался, а на Янчека наговариваешь!)

Тинек запальчиво:

– Jaz! Vprašaj kogarkoli! (Я! Да, у кого хочешь, спроси!) – обращается к Бэле, – Se je res to zgodilo! Z nami je bil duh! Ne zato, ker je nas bilo strah! Seveda nas je bilo strah, ampak potem ko pa smo videli duha... (Всё так и было! И призрак был! Не потому, что мы испугались! То есть мы испугались, конечно, но потом, когда призрака увидели...)

Спор прерывается возвращением отца и бабушки. Госпожа Ковач, очевидно, чем-то недовольна и ворчит себе под нос: «Nikoli ne želijo mamo poslušati...». (Никогда мать не слушают!..)

Мартин, подойдя к столу, молча ставит на него внушительного вида пластиковую коробку и, улыбнувшись сыну, кивает жене:

– Išpektor je prišel pome. Moram mu pomagati. Torej, pojdite do šole sami, ne čakajte name, (За мной инспектор приехал. Надо ему помочь. Так что вы в школу сами отправляйтесь, меня не ждите.) – переводит взгляд на Тинека, – Zdaj si gospodar hiše. Pazi na mamo in babico! (Ты теперь за главного. Береги мать и бабушку!)

Мальчик в ответ молча и решительно сжимает губы.

Мартин поворачивается к выходу. Ирена, спохватившись, вскакивает с места:

– Kdaj ti prideš v šolo? (А когда ты в школу приедешь?)

Муж лишь пожимает плечами. За него сварливым голосом отвечает госпожа Ковач:

– Odločil se je ostati z mladimi v gradu. (Он решил с молодежью в замке остаться.)

Ирена тревожно нахмуривается, но Мартин отвечает ей твёрдым открытым взглядом, его мягкое моложавое лицо в этот момент кажется неожиданно жёстким. И женщина, тяжело вздохнув, с нежной грустью хлопает мужа ладонью по груди:

– Samo bodi previden! (Только будь осторожен!)

Всё так же молча он крепко обнимает и целует жену. Примирительно обнимает насупленную мать и под конец бодро похлопывает по плечу подбежавшего сына. Тинек, видимо, совершенно не расстроенный прощанием, возбужденно подпрыгивает на месте:

– Odsekaj mu glavo in prinesi domov! (Отруби ему голову и привези домой!)

За эти слова он немедленно получает оплеуху от возмущенной бабушки. Отец только посмеивается и снова хлопает мальца по плечу.

– Lep večer želim! (Вечер добрый!) – прощается он с сидящей за столом Бэлой и выходит.

Ирена, отвернувшись от двери, шумно выдыхает. Госпожа Ковач, снова начинает свое ворчание: «In najstarejši, in mlajši, oba sta lahkomiselna! No, vsaj Mateja in Andrej sta se dobro znašla, in ti!..» (Что старший, что младший – непутевые! Ну, хоть Андрей и Матея хорошо устроились, а эти!..) – и уходит к телевизору. Тинек направляется было за бабушкой, но мать быстро возвращает его:

– Zdaj, ko si končal, pojdi pripravi šolsko torbo za jutri. Jutri ni pouka prost dan. Potem pa si umij zobe in okoplji se! (Раз всё сделал, иди собери портфель назавтра. Школу никто не отменял. А потом – чистить зубы и умываться!)

Тинек, забрав тетрадь, отправляется в свою комнату. Ирена шумно садится рядом с Бэлой и начинает нервно крутить в руках принесенную мужем пластиковую коробку, машинально снимает крышку – внутри серебрятся патроны. Бэла восторженно ахает и тянется к коробке. Ирена, заметив это, сама передает девушке пару блестящих зарядов. Бэла с горящими глазами комментирует:

– И пуля и гильза серебряные!

Ирена:

– Lahko vzameš. Za spomin. (Можешь взять. На память.)

Бэла радостно прячет патроны в карман.

Ирена окидывает её каким-то загадочным взглядом и резко встает:

– Greva! Imam idejo! (Пошли! Есть идея!)

Бэла с искренним любопытством следует за Иреной в глубину дома.

Через минуту Бэла поспешно бежит в свою спальню и возвращается оттуда со своей дамской сумочкой, откуда извлекает мрачно поблёскивающий люгер. Навстречу ей выходит Ирена с двустволкой в руках:

– Si moram dati duška! (Надо выпустить пар!) – бросая взгляд на люгер, – Imaš naboje? (Патроны есть?)

Бэла просто похлопывает по своей сумке, которую уже успела повесить на плечо.

– Mati, bova šli za zelenjavni vrt. (Мама, мы будем за огородами.)

Госпожа Ковач только поджимает губы в ответ.

***

Ирена и Бэла проходят по заднему двору. Из окон дома льется желтоватый свет, выхватывающий из темноты танец белых хлопьев. Ирена несет внушительных размеров фонарь. На боку у нее брезентовая сумка военного образца, за спиной – двустволка.

Бэла не отстает от подруги, хотя и тревожно всматривается в сыплющее снегом небо:

– Снег!

Ирена решительно:

– Sneg ni težava. To je še bolje – bomo pozročile manj zvoka. In veter je zelo slaboten. (Снег не помешает. Так даже лучше – меньше шума будет. А ветер совсем слабый.)

Когда женщины проходят мимо собачьей конуры, Рекс было высовывает нос, но тут же прячется обратно. Ирена насмешливо:

– Kaj, Rex, nočeš iti z nama? (Что, Рекс, не хочешь с нами?)

Рекс жалобно скулит, но не вылезает из конуры.

Позади остались дом, двор, забор. Впереди расстилается однообразно белое полотно, исчезающее в ночной тьме. Ирена ведет Бэлу одной ей ведомой дорогой и наконец останавливается возле неожиданно вынырнувшего из мрака сарайчика.

Пошарив по стене, Ирена включает фонарь, установленный на крыше постройки. За ней становится видна хлипкая ограда из каких-то узеньких дощечек и кривых жердей. Ирена деловито заходит внутрь сарайчика и через несколько секунд возвращается с целлофановым мешком, наполненным жестянками.

– Pomagaj! (Помогай!) – оставив ручной фонарь на снегу, она машет Бэле, и они вдвоем принимаются старательно развешивать банки на ограде. Бэла, бросив быстрый взгляд на Ирену, между делом осторожно замечает:

– Мартин будет в замке... в граду. Ты не против?

Ирена мрачно сдвигает брови, но не отвечает, продолжая заниматься жестянками.

Отойдя от ограды шагов на десять, женщины удовлетворенно кивают друг другу. Несмотря на непрерывное кружение снега, жестяные мишени хорошо видны в свете фонаря, укрепленного на сарае. Ирена привычным движением вскидывает ружье к плечу и, слегка наклонив голову, прищуривает один глаз:

– In prebrala sem «Demona». (А я прочитала «Демона».)

– Да? – Бэла тоже пытается целиться, но не привыкшая к оружию рука ходит ходуном и сгибается.

Из ружейного ствола вырывается ослепительный сноп света, грохот, и сразу же – звон жестянки. И почти сейчас же весь аккорд повторяется снова. Зазвенев, подлетает, ещё одна жестянка.

С довольным видом опустив двустволку, Ирена продолжает свою мысль:

– In našla sem nekaj skupnega med malo Dorritovo in Tamaro. (И я нашла кое-что общее между крошкой Доррит и Тамарой.)

Бэла перестает целиться и обращает вопросительный взгляд на подругу. Та поясняет:

– Obe sta imeli ljubezen. Res, na Tamare pa preprosto je padla z neba, in mala Dorritova je dolgo pot opravila za njo. Mogoče se je zato ljubezen ene od punc končala tragično, in druge – ravno obratno. Razumeš, za kaj grem? (У обеих была любовь. Правда, на Тамару она просто с неба свалилась, а крошка Доррит проделала к ней долгий путь. И может быть, поэтому у одной любовь заканчивается трагически, а у другой – всё наоборот. Знаешь, к чему это я?)