Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 59 из 98



Лицо Бэлы сосредоточенно-хмурое. Паша по-прежнему ничего не понимает. А Штефан выразительно поднимает брови и указывает пальцем на дверь. Впрочем, бабушкино возмущение идет на спад:

– Oh! Kakšna moderna dekleta! O časti nimajo predstave! Ponižujejo tako se pred moškim! Oh! (А! Что за девушки теперь! Никакого понятия о чести. Так унижаться перед мужчиной! А!) – угрюмо махнув рукой и поправив очки, она с мрачным видом направляется к телевизору и начинает жать на разные кнопки, как будто совершенно потеряв интерес к поднятой ею теме.

Штефан переводит на друзей извиняющийся взгляд. И в этот момент в комнату входит инспектор с Тинеком.

– Vzemi svoje stvari in pojdiva, (Забирай свои вещи и пойдем.) – обращается он к мальчику. Затем переводит взгляд на Бэлу: – Bomo odšli. Doktor Peklič in Vas kliče. (Мы уезжаем. Доктор Пеклич и Вас зовет.)

Бэла начинает одеваться. Тинек собирает со стола свои книжки и тетрадки. Штефан и Паша тоже встают.

– Babica, šla bova! (Бабушка, мы пойдем!)

Увлеченная какой-то передачей (хотя звука по-прежнему нет), госпожа Ковач только машет рукой в ответ.

***

Доктор Пеклич и Лиза идут по двору замка. Снег уже сыплет вовсю. Темноту зимнего вечера рассеивают мощные прожекторы, закрепленные на замке и на крепостной стене. Во дворе довольно много людей: одни торопливо переносят что-то с места на место, другие закрепляют в земле какие-то металлические бочки, третьи, энергично жестикулируя, о чем-то спорят.

Доктор, бросив на внучку оценивающий взгляд:

– Zdi se mi, da te je nekaj vznemirilo? (Тебя, кажется, что-то расстроило?)

Лиза равнодушно:

– What are you talking about? (С чего ты взял?)

Доктор, стараясь говорить непринужденно:

– No, ko vrnil sem se z inšpektorjem, tak izraz si imela... (Ну, когда я вернулся с инспектором, то у тебя было такое лицо...)

Лиза перебивает:

– Oh! That! It was just that Mrs. Kovach! (А! Это! Да там эта госпожа Ковач.)

Доктор вопросительно приподнимает брови. Лиза поясняет:

– You know, one of those who can’t just mind their own business. Well, it doesn't matter. I'm leaving, anyway. (Знаешь, есть такие люди, любят совать нос в чужие дела. А вообще, неважно. Я всё равно уезжаю.)

Доктор с недоумением:

– Odhajaš? Ampak že popoldne nisi želela odhajati nikamor. (Уезжаешь? Ты же ещё в обед не желала никуда ехать.)

Лиза со смешком:

– That's because I don't like being forced. (Да я просто не люблю, когда на меня давят.)

Доктор с облегчением уточняет:

– Torej, ves čas si bila samo trmasta? (То есть ты всё это делала просто из упрямства?)

Лиза уже по-настоящему смеется:

– Come on, grandpa, are serious?! Don’t you know me well enough?! (Ну что ты, дед, в самом деле?! Ты что, совсем меня не знаешь?!)

Помолчав, дед осторожно интересуется:

– Hočeš priti v Ljubljano? (Хочешь вернуться в Любляну?)

– Yes. And it would be great to get there before the day is over. I've got some plans for tonight. (Да, и желательно ещё сегодня. У меня уже есть планы на эту ночь.)

Доктор хмуро сводит брови. Лиза, заметив это, реагирует довольно эмоционально:

– Oh! No! Please, don't go with all that stuff again! Can’t believe, you won’t let me go! You prefer to stay here – it’s Ok, but there is nothing for me here. Why can’t I just go back by myself? I’m a good driver. And somebody will surely give you a lift back to Ljubljana. Daniel, for example. (Ой! Только не начинай! Поверить не могу, что ты не позволишь мне уехать! Ты хочешь тут остаться – пожалуйста, но мне тут совсем неинтересно. Почему бы мне не вернуться самой! Я отлично вожу! А тебя назад подвезут. Ну хотя бы Даниель.)



Доктор тяжело вздыхает и как бы нехотя соглашается:

– Dobro, ampak do avtoceste sam te bom peljal. (Хорошо, но до шоссе я отвезу тебя сам.)

Лиза недовольно надувает губы:

– But you've got some plans in the village. (У тебя же какие-то дела в деревне.)

– Lahko počakaš. Boš večerjala medtem. Nočem, da ti bi obtičala sama v kakšnem snežnem zametu. (Вот и подождешь. Поужинаешь пока. Я не хочу, чтобы ты в одиночку застряла в каком-нибудь снежном заносе.)

Лиза молчит в ответ, а её лицо выражает далеко не радость.

***

В ярко освещенном дверном проёме часовни стоят Драган и Даниель. Они смотрят на людей, снующих мимо них по двору и обмениваются комментариями, указывая друг другу на что-то, находящееся в глубине двора.

Даниель:

– Torej, privoliš v moj načrt? (Всё-таки ты даешь согласие на мой план?)

– In poglej, fantje so pripravili sodi. (А парни, посмотри, приготовили бочки.)

Даниель нетерпеливо:

– Saj veš, to je samo rezervni načrt. (Сам знаешь, что это просто запасной вариант.)

– Morali bi pregledati, kako svetijo. (Надо бы посмотреть, сколько света они дают.)

Даниель собирается что-то сказать, но Драган переводит разговор на другое:

– Imamo dovolj ljudi za vrata? (А на ворота хватило людей?)

Даниель повернувшись в сторону ворот, которых от часовни не видно:

– Ja, trije bodo bdeli nad vrati z molotovkami. Seveda, želel bi, da on bi sploh se ne prebil do vrat. (Да, трое засядут над воротами с коктейлями молотова. Но, конечно, хотелось бы, чтобы он, вообще, не прорвался к воротам.)

Глядя на помрачневшее лицо Драгана, Даниель замолкает, а потом, как будто бы собравшись с духом, осторожно покашливает и начинает другой разговор:

– Veš, morda se boš smejal mi, a... Na splošno sem danes spoznal to, kar me že dolgo muči. Preganjava vampirja. Ampak ali ljudje ne ravnajo drug z drugim hujše, kot vampirji? (Знаешь, может быть, ты посмеешься надо мной, но... В общем, я сегодня понял, что меня уже давно беспокоило. Мы гоняемся за вампиром. Но разве люди не поступают друг с другом хуже, чем вампиры?)

Драган и не думает смеяться:

– Prav imaš, ravnajo tako. Kaj hočeš reči? (Ты прав, поступают. И к чему ты ведешь?)

Даниель сокрушенно пожимает плечами, и голос его предательски звенит:

– Ne vem, v čem je smisel, da rešimo ljudi pred vampirjem, če se ljudje sami ubijajo drug drugega na levo in desno. (Я не знаю, какой смысл спасать людей от вампира, если сами люди убивают друг друга направо и налево.)

Драган несколько иронично:

– Nisi živel je še četrt stoletja, pa je že razočaran nad človeštvom? (Не прожил ещё и четверти века, а уже разочаровался в человечестве?)

Даниель вскидывает на друга укоризненный взгляд, и тот меняет тон:

– Oprosti. Pravkar nočem ponoviti klišejske resnice. Te besede se bodo zate zdele prazne, ker jih nisi preživel. (Извини. Просто не хотелось повторять расхожие истины. Для тебя они всё равно будут пустым звуком, потому что ты их не прожил.)

Даниель выжидательно смотрит на Драгана.

– Torej, hkrati imaš prav in nimaš prav. Ker človek ne more biti samo slab ali samo dober. Celo v najbolj ubogem, najnižjem od vas je veliko vsega preveč zapletenega tako, da je nemogoče uničiti zlega, ne da bi uničeno dobrega. Ampak obstaja pomembnejša stvar. Najpomembneje je to, – in čudno je, da ti govorim tako preproste stvari, – najpomembneje je, da se človek nikoli ne neha spreminjati. Vedno ste različni: danes uničujete, jutri ustvarjate. Ljudje napredujejo, pa tudi napredujejo vaša poznavanja tega, kaj je dobro in kaj slabo. Nekoč ljudje niso videli nič napačnega v kanibalizmu, javnih usmrtitvah, suženjstvu. Mogoče ljudje se bodo kdajkoli naučili, da se ne pobijajo med sabo. (Ты прав и неправ одновременно. Потому что человек не бывает просто плохим или просто хорошим. Даже в самом жалком, самом низком из вас столько всего и так намешано, что невозможно уничтожить злое, не уничтожив и доброе. Но это не главное. Главное то – и мне даже странно говорить тебе такие простые вещи, – главное, что человек никогда не перестает меняться. Вы всегда разные: сегодня разрушаете, завтра создаете. Люди не стоят на месте, и ваши представления о добре и зле тоже. Когда-то люди не видели ничего плохого в каннибализме, в публичных казнях, в рабстве. Возможно, когда-нибудь люди научатся не убивать друг друга.)