Страница 50 из 70
— Вперед, — добавил татарин на своем языке, взвалив Васю на свое плечо. — Свяжите монаху руки и ведите за мной. Генерал захочет это видеть.
* * *
Кто — то нес ее. Каждый шаг сотрясал голову. Ее стошнило. Боль, как осколки льда, пронзила ее череп. Мужчина, что нес ее, воскликнул с отвращением.
— Еще так сделаешь, — сказал смутно знакомый голос, — и я сам тебя побью, когда генерал закончит.
Она пыталась оглядеться, искала дорогу Полуночи. Но не видела ее. Она потеряла ее после удара. Теперь ночь тянулась, и они с Сашей застряли до следующей полуночи.
Все плыло. Она не могла убрать себя и брата из виду на глазах всего лагеря. Может, могла, но от попыток продумать это мысли рассеивались.
Что — то возвышалось перед ней, тусклое, пока она приходила в себя. Круглое строение из войлока. Ткань убрали с прохода, и ее пронесли в брешь. Ужас сдавил ее горло и желудок. Где был ее брат?
Люди внутри… она не могла понять, как много их было. Два в центре, в хорошей одежде, озаренные небольшой печкой и висящей лампой. Мужчина бросил ее. Она с трудом, но встала на колени. Она заметила богатство: лампа была с серебром, пахло жирным мясом, и под ее ногами был ковер. Все вокруг нее гудели языком, который она не понимала. Сашу бросили рядом с ней.
Один из хорошо одетых мужчин был татарином. Другой — русским, и он заговорил первым:
— Что это? — спросил он.
— Это… — отозвался почти знакомый голос за ней. Вася пыталась развернуться, и она застыла, задыхаясь, от боли в голове. Но мужчина шагнул вперед, и она увидела его лицо. Она знала его. Он чуть не убил ее в лесу у Москвы. С помощью злого чародея он чуть не сверг Дмитрия Ивановича. — Похоже, — сказал Челубей на русском, улыбаясь ей, — Дмитрий Иванович придумал способ избавиться от родни.
* * *
Высокого они звали темником — генералом — и это был Мамай, хоть Саша знал его только по репутации. Он не узнал русского.
— Родня? — спросил темник на своем языке. Мамай был средних лет, утомленный, седой, несущий себя с достоинством. Он был верен Бердибеку, одному из множества ханов, но этот был на троне только два года. Мамай хотел вернуть свое положение, и мешал ему лишь факт, что он произошел не от Великого хана. Саша знал — да и вся татарская армия — что Мамай должен был решительно одолеть Дмитрия или соперников Орды, чтобы подняться.
Люди со всем на кону были опасными.
— Этот мужчина — монах Александр Пересвет, вы точно о нем слышали, — сказал Челубей, но смотрел на Васю. — А это… когда я впервые встретил его, мне говорили, что он высокого происхождения, брат Александра Пересвета. Это ложь, — продолжал Челубей. — Это девица, мелкая ведьма. Она в облике парнишки обманула всю Москву. Может, не просто так Дмитрий отправил сюда ведьму и монаха. Шпионы? Скажешь, девушка? — вопрос Васе был почти нежным. Но Саша слышал угрозу за ним.
Его сестра смотрела без слов в глаза Челубея. Ее глаза были огромными, испуганными, а лицо — в крови.
— Ты ранил меня, — с дрожью прошептала она, и Саша ни разу не слышал у нее такого раздавленного тона.
— Я раню тебя хуже, — сказал Челубей. Это была не угроза, а констатация факта. — Зачем вы здесь?
— Мы шли мимо, — прошептала она с дрожью. — Наших людей убили. Мы пошли на свет для помощи, — ее глаза были большими и темными, испуганными, на щеке засохла кровь. Она склонила голову и снова посмотрела на Челубея. В этот раз слезы катились по крови на ее лице.
Саше казалось, что она переигрывает с беспомощностью, но опасение на лице Челубея сменилось презрением. Саша мысленно благодарно помолился. Он отвлек внимание Челубея на себя и сказал:
— Не пугай ее. Мы пришли сюда случайно. Мы не шпионы.
— Точно, — шелково сказал Челубей, повернувшись. — И твоя сестра с тобой в таком наряде случайно?
— Я вел ее в монастырь, — соврал Саша. — Великий князь так пожелал. Наш отряд ограбили, мы остались одни, без помощи. Они порвали ее платье, оставили нас с тем, что вы видите. Мы брели днями голодные, увидели ваши костры и пришли. Мы думали получить помощь, а не оскорбления.
— Не понимаю, — едко сказал Челубей. — Почему советник великого князя ведет сестру в монастырь в такое время?
— Я советовал Дмитрию Ивановичу не воевать, — сказал Саша. — В гневе он прогнал меня.
— Что ж, — сказал сухо Мамай, — если это так, то вы без проблем сообщите о намерениях и местоположении великого князя, а потом сможете уйти молиться.
— Я не знаю, где Дмитрий, — сказал Саша. — Я говорил…
Челубей ударил его по лицу, и Саша отлетел на пол. Вася закричала и бросилась в ноги Челубею, мешая ему ударить Сашу по животу.
— Прошу, — закричала она. — Прошу, не вредите ему.
Челубей стряхнул ее, но хмурился, когда она осталась на коленях перед ним, сжимая ладони. Васю нельзя было принять за красивую женщину, но ее выпирающие кости и большие глаза притягивали взгляды. Саша с кровью на губах встревожился, увидев внимание мужчин на ней так, как не было раньше. И она поощряла их, чтобы не пустить к нему.
— Прости, — спокойно сказал Челубей, — если я не поверил твоему брату.
— Он говорил правду, — прошептала она слабым голосом.
Мамай резко повернулся к русскому.
— Что скажешь, Олег Иванович? Они врут?
Русское бородатое лицо было обычным, но Саша узнал имя. Великий князь Рязани, что был на стороне с татарами.
Олег сжал губы.
— Я не знаю, врут ли они. Но история монаха вполне правдоподобна. Почему бы Дмитрий Иванович отправлял шпионить родственников, еще и девушку в наряде парня? — он недовольно посмотрел на Васю.
— Она — ведьма, у нее странные силы, — возразил Челубей. — Она заставила наш костер странно пылать. Она околдовала мою лошадь в Москве.
Все посмотрели на Васю. Ее взгляд был рассеянным, губы дрожали. Кровь еще текла из пореза на ее лбу, появилась шишка. Вася тихо плакала.
— Да, — сказал Олег после долгой паузы. — Она — пугающее зрелище. Как зовут девицу? — последнее было на русском.
Вася не ответила, лицо ее опустело. Челубей поднял руку, но Олег остановил его голосом:
— Теперь ты бьешь связанных девушек?
— Я говорил, — зло сказал Челубей. — Она — ведьма!
— Доказательств нет, — сказал Олег. — И уже поздно. Мы можем решить их судьбу утром.
— Я займусь ими, — сказал Челубей. Его глаза сияли, но помнил об унижениях в Москве. Может, он был заинтересован девушкой с зелеными глазами в наряде юноши. Может, он был там, на реке, в день, когда Касьян раскрыл ее тайну при всей Москве самым жестоким образом.
— Дмитрий Иванович выкупит ее, — сказал Саша. — Если она будет целой.
Они игнорировали его.
— Хорошо, — сказал Мамай. — Займись ими. Потом расскажешь, что узнал. Олег Иванович…
— Церковь будет шуметь, если он умрет от пыток, — сказал Олег. Саша вдохнул.
— Он должен выжить, — добавил Мамай Челубею.
— Генерал, — сказал Олег Мамаю, взглянув на Васю. — Я заберу девицу с собой на ночь. Может, отделенная от брата, одна и испуганная, она расскажет мне больше.
Челубей возмущенно открыл рот, но Мамай опередил его с изумленным видом.
— Как хочешь. Разве она не тощая?
Олег поклонился и поднял Васю на ноги. Вася не понимала почти весь разговор, ведь он был на татарском. Она посмотрела на Сашу.
— Не бойся, — сказал он.
Слабое утешение. Она боялась не за себя, а за него.
27
Олег Рязанский
Вне палатки Мамая Олег зашипел между зубов. Появились двое мужчин с оружием и проводили их. Они с любопытством поглядывали на Васю, а потом скрыли эмоции. Она боялась за брата. Все произошло слишком быстро. Полуночница насмехалась и угрожала, но Вася и не думала, что слуга прабабушки предаст ее татарам. Почему?
«Ты не справилась», — сказала Полуночница.
Олег тащил ее. Она пыталась думать. Если она сможет убежать, удастся ли вернуться к брату в следующую полночь? В таком большом лагере, с липкой кровью на лице магия казалась далекой, как бесстрастные звезды.