Страница 9 из 126
Вход там, где выход – нехитрая мудрость быстро пришла на ум, но если выхода там, где был вход, не нашлось, что мы имеем?
Двойной тупик – и выйти нельзя, и остаться невозможно. Это выражение он как-то услышал от леди Ри, она обмолвилась, что его придумали людские врачи для определения, смешно сказать, внутренних невротических конфликтов. Тогда он посмеялся над этим, люди – что же с них взять. Мало того, что живут немного, так еще и терзаются не пойми чем всю жизнь. Но вот сейчас оно подходило как нельзя кстати.
Он вздохнул, заглянул в незашторенное окошко. Леди Ри, откинувшись на сиденье, крепко спала. Будить он ее не стал. Надолго не заснет, нет у нее такой привычки, а отдохнуть ей не помешает.
Он поймал себя на том, что мыслит как его госпожа, прежде чем взяться за решение задачи, надо правильно определить, что у нас дано. Как в математике.
Дано: двойной тупик.
Необходимо: срочно отсюда выбираться.
Решение: …эээ.
Чудесно. Математика явно не была его сильной стороной.
Импульс сесть и все обдумать он погасил в зародыше. Итак ясно, они – в заднице. А если они в заднице, то нечего сидеть и думать, что это за задница такая, какая она на вид и на вкус, из чего состоит и кто в ней живет. Надо из нее выйти, а поразмышлять можно и потом в приятном и безопасном месте.
Джуно был нечеловеком действия.
Он снова огляделся, ничего не изменилось. Дорога - спереди, дорога – сзади, старые как мир стволы неизвестных ему деревьев, изъязвленные листья, давящее на плечи ощущение.
Вообще-то, природу Джуно любил и берег, хотя бы потому, что большую часть своей жизни предки его тела провели под землей. Работала генетическая память, не иначе. Это только название красивое – Материк Падающих Звезд.
На самом деле удовольствие от постоянной бомбежки падающих с неба булыжников размером с голову дракона то еще. Метеориты только в слоях атмосферы создают красивый визуальный спецэффект, а, приземляясь, выжигают в радиусе сотни милей все вокруг. Невозможно жить, невозможно дышать, невозможно ничего посадить и вырастить.
Непрестанные метеоритные дожди изменили и силу тяготения – там она была значительно слабее, а также разрядили воздух, повысили уровень солнечной радиации.
Пребывавшие сверх положенного времени на солнце люди получали тяжелейшие ожоги и умирали в мучениях. От радиации спасала только драконья кожа, ее обменивали на звездный металл, прошедший при прохождении слоев атмосферы самую качественную из всех возможных термообработку – предельные температуры. Именно это делало его таким востребованным.
Поэтому большинство людей так и проводили лучшие годы под землей, пока не перебрались на соседние континенты, потеснив герриндорцев и лимирцев. Тяжелые условия жизни сделали из них выносливую и неприхотливую рабочую силу. Их с удовольствием приняли и драконы.
Роунгаррами была проведена даже специальная программа по переселению со звездного материка, правда, она быстро закрылась. Ведь желающих оказалось столько, что за два года они перевыполнили все миграционные квоты, а жить в тесноте драконы не хотели.
Сейчас на материке почти никто не жил, туда ездили научные экспедиции изучать в обсерватории атмосферные явления и небесные тела, там же в научном городке рождались многотомные шедевры вроде «Строительство многоуровневых подземных систем под давлением с учетом радиации».
Шахты прекратили выработку горных пород и добычу металла по причине высоких издержек. Был у материка Звездопадов и еще один секрет.
Отойдя от кареты на четыреста ярдов и не выпуская ее из виду, Джуно замер. Он только сейчас осознал, что по дороге видел что-то странное и непривычное, но не остановился. Что-то привлекло его внимание среди быстро проносящихся картинок увядающего пейзажа.
За его спиной слева кто-то был. Он медленно открыл кобуру на бедре, и опытным движением выхватил револьвер, одновременно развернувшись.
Через два удара сердца он убирал его обратно.
Маленький эльф, ребенок, тощий, в грязной куртке и стоптанных сапожках молча стоял на обочине. Синие круги под глазами выдавали его усталость, а правильные черты лица не скрывали изможденность и наступающее отчаяние. И вместе с тем во всем его облике сквозила решимость и сила.
В руках он сжимал серебряный медальон. На поясе был приторочен небольшой охотничий нож.
- Здравствуй, малыш, я – Джуно. А там, - махнув в сторону кареты, - моя хозяйка леди Эррнгрид. Она – роунгарри.
Мальчик молчал.
- Здесь совсем-совсем не место для детей. Мы подвезем тебя, куда скажешь. Разговор шел на общем, но Джуно показалось, что эльфенок его понял.
- Пойдем со мной, у нас есть хлеб и сыр, и теплые вещи.
Джуно считал себя приятным малым, так, в общем-то и было, дружелюбный и улыбчивый, он пользовался успехом у женщин и вызывал уважение мужчин, но ладить с детьми у него получалось плохо, в его присутствии они робели и замыкались.