Страница 4 из 126
- Вас ведь отравили, так? Как это произошло? - Ее нечаянный спутник вновь вернул ее к реальности. Вопрос прозвучал мягко, но в нем не было жалости.
- Не совсем отравили, вернее, отравили, но не ядом в нашем привычном понимании. - Она со вздохом подтянула к себе толстый плед, закутываясь в него по плечи. Как гусеница, которая должна превратиться в куколку, а потом вылететь бабочкой. С той небольшой разницей, что бабочкой ей уже не стать – гусеница так и состарится куколкой.
- Давали большой прием в честь дипломатической миссии южных роунгарров, было много важных персон. Я не хотела там присутствовать, но муж попросил. При его карьере и положении это было значительным событием. Статус обязывал. Несмотря на все наши разногласия, мы все-таки старались относиться к просьбам друг друга с уважением. Нас уже давно ничего не связывало, хотя теперь думаю, что нас никогда ничего не связывало. Как звезды на небе. Смотришь на них, и вот ведь они совсем рядом, хотя на самом деле бесконечно далеки друг от друга. - Она помолчала и продолжила:
- Сейчас многое теряется в тумане и обрывках воспоминаний, но этот момент запомнился хорошо. Меня представили сыну одного высокопоставленного южанина. Муж после знакомства сразу отошел, увидев своих знакомых, а гость с южных островов предложил выпить вина. Это было особое южное вино. Никогда не разбиралась в южных сортах, всегда считала кислыми, но раз это была гордость островитян, не хотелось им отказывать…
Мужчина весь подобрался, обратившись в слух. Он тонким наитием понял, что это самый важный момент повествования.
- …Подошел официант с подносом, на нем стояли бокалы с вином. Мой спутник взял два первых попавшихся бокала с подноса. Один протянул мне, из второго отпил сам.
- Сколько бокалов стояло на подносе? - Он решил уточнить сейчас, не дожидаясь конца рассказа. Вдруг это стало иметь первостепенное значение.
- Около десяти, - она ответила сходу, поскольку сама об этом часто размышляла.
- Как стояли бокалы, которые взял ваш спутник?
- С краю.
- Можете нарисовать?
- Пожалуй.
С небольшого письменного стола из черного дерева (эбен?! мореный дуб?!!) он взял чистый листок бумаги и протянул ей вместе с карандашом. Она умело нарисовала поднос, на котором стояли бокалы с вином в шахматном порядке.
- Эта расстановка бокалов была на всех подносах того вечера или только на этом? - Он старательно разглядывал рисунок.
- Не могу сказать точно, похоже, что на всех. Но не уверена.
- А официант после того, как обслужил вас, двинулся дальше?
- Да, он отошел к другим гостям. Или мне так показалось.
- Брал ли еще кто–то бокалы вина из вашего ряда или с вашего подноса?
Она надолго задумалась. Непростой вопрос.
- Не могу сказать, не знаю. Тот факт, что она не могла вспомнить такие детали, похоже, ее сильно расстроил.
- Что же, может, это и неважно. Продолжайте.
- Вино мне не понравилось сразу. Но ради приличий, - она скривила красивые губы, - пришлось сделать еще пару глотков. Мне бы сразу насторожиться, поскольку южанин после большого глотка тоже удивленно уставился на бокал. Затем понюхал. Не допивая свое вино, поставил его на свободный столик. Тогда я еще подметила: выходит, не мне одной оно не понравилось.
Виду он не подал, галантно предложив прогуляться по парку. Я согласилась, хотя меня начало немного знобить, но я не обратила на это внимание. А зря. Он вдруг мне начал казаться таким… привлекательным, хотя не помню, чтобы его внешность произвела на меня хоть какое-то впечатление в момент знакомства…
«Интересно, какое впечатление произвела на нее моя внешность?»
«Да что с тобой, приятель, очнись. Она же полуживая».
Даже полуживая, она все равно оставалась эльфийкой, хоть и была из драконьего клана.
- Дальше я могу рассказывать только с чужих слов. Сама ничего не помню.
- Пусть так.
Она перевела дух и возобновила рассказ:
- Вероятнее всего, во время нашей прогулки он стал казаться мне все более и более привлекательным и подходящим как аэйкаррон-тэм – партнер для брачного периода, – пояснила она раайэнне. Он спокойно кивнул, ничему не удивляясь.
Для нее дальнейшее напоминало калейдоскоп: спальня, мужские руки и губы на ее теле, смятая постель, запах гари и огонь. Предсмертные крики. Лютый холод, подбирающийся к ее сердцу, иней на обгоревших частях тела, топот, чьи-то лица, глаза. Ни мужа, ни сыновей она не вспомнила.
Рядом оказался ее брат-близнец, трясший ее за плечи и что-то ей шептавший. Дед, которого она очень любила, не отходивший от нее ни на шаг. Самые близкие люди. Дед и брат. А вот отца и старшего брата как будто никогда и не существовало в ее жизни.