Страница 119 из 126
Если по его возвращению весной Зимние Жатвы, где бы они ни проводились, будут проиграны, и мир поглотит тьма, что же - пусть так: белый лик звезды не изменится, и ничто в космосе не дрогнет. Одним миром больше, другим меньше.
Наимил думал о том, что роунгарри, как нельзя точнее передала философию их клана. Весна и лето – время жизни, осень и зима – время смерти, которое в свою очередь, во всеобщем круговороте, является временем жизни плотоядной нечисти и раайэнне, когда отверженные и возлюбленные Бесцветной Девы обретают небывалую силу.
Оглядывая с крепостной стены Аккелона безымянный мир, ставший по воле каа-либу Обителью для тварей и для охотников на тварей, он улавливал малейшие признаки смены сезонов.
Рассветные всполохи не такие яркие, закаты не такие долгие, световые дни короткие. В последние две недели, что он пробыл в Обители, замещая Рамидара и контролируя подготовку к празднику, Аккелон стал все раньше и раньше зажигать настенные факелы, дозорные все чаще и чаще подливали звездный свет в склянки из специального стекла, которое выдували гномы Герриндора на своих стеклодувных машинах. Воздух холодел с каждым часом, ночами приходили заморозки, иногда задерживаясь на пару-тройку дней.
Зима совсем скоро.
Это ощущалось и в том, что следопыты перестали улыбаться и все больше хмурились; бесцветные братья и сестры переливали оставшийся с прошлых Зимних Жатв звездный свет, экономя каждую каплю – пополнения больше не будет; гномьи мастеровые суетились вокруг своих паровых машин, измеряя давление и расход воды; плотники и каменотесы из людских гильдий проверяли, плотно ли прилегают рамы к оконным проемам, где надо заменяли прохудившиеся дерево на новое.
Лишь жизнерадостный Карт все также неизменно высаживал цветы, подкапывал кустарники, перевязывал плодовые деревья, собирал в большие плетеные корзины спелые яблоки с прозрачной корочкой, которые эльфы расставляли по периметру Замка, наполняя его уютом и ароматом сладких фруктов. В сборе урожая старому лейдену помогали все – от мала до велика, самая приятная работа в Замке.
Ядовитый плющ назло погоде цвел ядовитым цветом и оплетал темно-зелеными побегами дюйм за дюймом тропинки, стены, скамейки.
Все правильно, чем больше зелени и цветов – тем дальше зима. В этом сила и магия лесовиков, вечнозеленые растения и деревья – залог счастливого лета и мягкой зимы. Молодец Карт!
Феллин и Рилайн снова спорят. Один яростно доказывает, другой снисходительно наблюдает, потом они меняются местами, как жизнь и смерть.
Он прожил столько веков, и не перестал удивляться тому, как все в мире взаимосвязано. Но философствованию рано или поздно приходит конец, а жаль, это, пожалуй, единственное, что не успело ему надоесть.
- Ты слишком эмоционален, Фэлл, в твоем-то возрасте нельзя так волноваться, - пренебрежительно фыркнул Рилайн. Лишь неторопливое постукивание трости по ворсистому ковру выдавало его напряжение.
- О, дорогой Рин, - отвечал ему в том же тоне Феллин, - ты не понимаешь преимущества возраста. В моем возрасте можно все, в том числе волноваться и не скрывать этого. Тем более все равно плохо выходит, как у тебя, например.
Наимил отщипнул от светло-желтой грозди, лежащей среди прочих на блюде, виноградинку, покатал подушечками пальцев, ощущая прохладцу и сочность ее мякоти, положил в рот, посасывая, позволяя сладкой жидкости растечься по языку. Вкусно, очень вкусно. Стоило присмотреться к Карту раньше, ой непростой он лейден.
Наблюдая за ним через большие окна гостевых комнат, расположенных в центральной, Серой, башне Аккелона, он краем уха прислушивался … ко всему. На что – что, а на слух, он никогда не жаловался.
- Рамидар останется до конца мероприятия. После праздника мы заберем его с собой в Алакантэ, ему есть что рассказать. А нам есть что добавить.
За главой клана всегда оставалось последнее слово. Феллин и Рилайн тяжело выдохнули. Один как всегда стоял у камина, подбрасывая дрова, ворочая кочергой угли, второй, не меняя позы, сидел в кресле спиной к окну.
- Мы с вами прекрасно понимаем, что сумма его векселей смехотворна. Да, он стоял в начале целой цепи событий, осознанно или нет, но не он один. Сейчас, когда наступают Зимние Жатвы, у нас каждый на счету, и Рамидар – хороший боец, и, - тут Наимил обвел руками помещение, - наместник.
Что касается Эррнгрид, - тут он поколебался, - дадим ей самой выбирать. По крайней мере, еще ни одно из ее решений не оказалось провальным.
Ее дед Шэйтардт мертв, но ведь для нас это никогда не было проблемой. - Глаза раайэнне странно блеснули, а по лицу пробежала серая тень, на мгновение все звуки стихли, словно кто-то совсем – совсем недобрый заглянул в окно. - А вот с Кассиддином я бы пообщался лично. – Он многозначительно взглянул на мастера над вестями. Тот его понял.