Страница 118 из 126
- Слушай, может, тебя твои ледяные драконы не учили, но если тебя обнимают, надо обнимать в ответ.
- Серьезно? Ни разу о таком не слышала.
Обе рассмеялись, отпуская напряжение прошедших дней или прошедшего дня.
- Вы славно потрудились.
- Славно?! Это все, что ты можешь сказать?! – разгорячилась Дора. – В Аккелоне древних владык можно принимать.
- Да, это все, что могу. Пока. Свою оценку дам по вырученным денежным средствам.
- Почему нельзя продать яйцо? Мы бы с лихвой покрыли эту сумму.
Эррнгрид напряглась, не могла она это объяснять то, что лишь чувствовала.
- Золото драконов приносит удачу и процветание только драконам, если не оговорены особые условия. Если скажем, так случилось бы, хотя мне трудно вообразить обстоятельства, при котором это стало бы возможным, что у роунгарров возник огромный долг, то мы бы не колебались ни минуты и продали яйцо, чтобы из вырученных денег покрыть долг.
Но для раайэнне и других эльфийских кланов такая операция невозможна и губительна. Это не только не закроет долг, но ускорит банкротство клана.
Доралисс слушала, выпучив глаза, остренькие кончики ушей ощутимо подрагивали.
- Но почему?
Эррнгрид пожала плечами. Об этом никто никогда не кому не говорил, она могла лишь догадываться.
- Думаю, это связано с созданием Ран-Тарра Безначальными, если верить легендам и слухам. Они заложили определенные правила для каждого клана и каждой сферы жизнедеятельности. Финансовая сфера целиком принадлежит роунгаррам, в ней царят такие порядки.
Нарушая их, ты вступаешь на путь краха и нищеты, до физической смерти это обычно не доводит, это не наша зона ответственности, но ведь и в разорении нет ничего хорошего. Можно ли назвать такую жизнь жизнью?
- Это поэтому не стоит у драконов ничего брать даром?
- В том числе.
Дора тяжко вздохнула.
- Вот уж…
- И не говори.
Дора проводила Эррнгрид до комнаты и рассказала о том, как Джуно обнаружил мальца.
- Еще немного и он загулит.
- Почему никто не может ему помочь? Ведь он – один из вас.
- Потому. – Дора внезапно замкнулась в себе. Не хотелось признаваться в том, что никто добровольно не отдаст свой кхаари, который был закален в Зимних жатвах, с которым прошли огонь и воду, то есть, лед и стужу. - Потому что кхаари индивидуален, он может причинить вред, - уклончиво ответила она. У них тоже существуют свои принципы. Пожертвовать рекан – это можно, отдать кхаари – никогда. Кхаари становится неотъемлемой частью тебя. Это все равно, что отдать руку или ногу.
Тем временем, Эррнгрид, закатав рукава, рассматривала кхаари. Горячая вода журчала в ванной, набираясь. По просьбе Эррнгрид, Дора бросила туда листьев мяты. Перебросившись еще парой фраз, заспешила назад, к себе. Там ее ждали Рилинн и Джуно.
Роунгарри бы отдала свой, не раздумывая, если бы такое было можно. Кхаари все еще отливал чернотой, хотя вроде стал меньше. Или у нее от усталости глаза перестали видеть.
Глаза, может, и перестали, но обоняние по-прежнему сильно. Кхаари источает запах, такой сладковатый запах тропических цветов и теплой летней ночи, когда нагретая за день земля щедро делится полученным с окружающим пространством. Знакомый такой запах. Так пах один раайэнне. Выключив воду, она переоделась в вечернее платье, которое уже один раз надевала.
«- Боа, помада, капелька духов?
- Обойдемся без духов. Я не могу ошибиться, а духи делают запахи размытыми и нечеткими. Возрастает вероятность ошибки».
Проходя длинными коридорами, она думала над тем, что скажет или спросит. Хотя, что тут скажешь?
«- Глупая затея, все эти разговоры со Смертью». Эррнгрид намеревалась было постучать, но дверь широко распахнулась.
- Добрый вечер. Я вас ждал.