Страница 29 из 56
— Если ты хотел задать мне эти вопросы, почему никогда не пытался найти меня?
— Мне не разрешали, Эвер. Не положено.
— Почему ты меня бросил? — Она не сдерживается, и я не могу винить ее.
— Я был всего на четыре года старше тебя, когда ты родилась. У меня не было ни денег, ни работы, ни возможности вырастить тебя.
— Так она и сказала. — Эвер кивает головой в сторону другой комнаты.
Я хватаю с журнального столика пульт и включаю телевизор. Пролистываю несколько каналов до тех пор, пока не натыкаюсь на один из каналов с фильмами для домашнего просмотра. Откидываюсь на диване и смотрю только на экран, чтобы дать ей минуту передышки, в которой она нуждается. Пока Эвер смотрит на экран, я слежу за ней краем глаза. Не буду тратить ни секунды из данной мне возможности. Трудно и странно осознавать, что эта маленькая девочка, которую я не видел целых тринадцать лет, о которой почти ничего не знаю — недостающий кусочек моего сердца, потому что прямо в эту секунду мое сердце чувствует себя полным, оно чувствует себя целым и более живым, чем когда-либо. Даже если она не хочет иметь со мной ничего общего, даже если просто хочет меня ненавидеть, я позволю ей, до тех пор, пока могу быть частью ее жизни. Возможно, я единственный чувствую эту связь, но она есть, и она сильна, и это самое удивительное во всем этом гребаном мире.
Через несколько минут вибрирует мой телефон в кармане, возвращая меня к жизни, которая существует за пределами этого номера отеля. Я смотрю на лицо Тори на дисплее, потом на Эвер, которая смотрит на меня, наверняка удивляясь, почему я смотрю на нее. Должно быть, для нее все это страшно неловко.
Я встаю и отхожу к другой стороне комнаты.
— Привет, — тихо говорю я. — Все в порядке?
— Да, — говорит Тори, — ты не мог бы забрать Гэвина из детского сада сегодня?
— Детский сад? — Я смотрю на дату на часах. — Но сегодня вторник.
Он ходит в детский сад только по понедельникам и пятницам.
— Да, кое-что случилось сегодня, поэтому я привела его. Мне сказали, что все в порядке, — продолжает она.
— Да, детка, но мы не можем позволить себе детский сад более двух дней в неделю, помнишь? — Я шепчу последнюю часть, чтобы ни Эвер, ни Кэмми не услышали меня.
— Да, но... почему ты шепчешь?
Я смотрю на Эвер, которая внимательно смотрит на меня.
— Я на работе и здесь клиенты. Слушай, мы можем поговорить об этом позже, и да, я заберу его.
— Спасибо, — говорит она, прежде чем повесить трубку.
Я должен был догадаться, что сегодня с ней не будет все в порядке. Не похоже на предчувствие, но она, кажется, любитель рецидивов. Я всегда могу предсказать ее настроение по временам года, дням недели и даже времени суток. Я задавался вопросом, можно ли считать это биполярным расстройством, но когда упомянул об этом, все закончилось плохо.
— Кто это был? Твоя жена? — спрашивает Эвер. — У тебя есть еще один ребенок?
Я сажусь рядом с ней и нервно хмыкаю.
— Да, это была моя жена и да, у нас есть ребенок. Его зовут Гэвин.
— То есть, технически у меня есть брат? — Ее лицо освещается чем-то, что я не могу считать улыбкой, но это и не разочарование. — Я всегда хотела брата или сестру, но мама и папа сказали, что им многого стоило даже просто принять меня.
Я — твой папа. Я. Этого права мне так и не дали.
— Знаешь, у меня есть старший брат, и он заноза в заднице, но я рад, что он у меня есть. Хотя мне не доставалось все внимание родителей, — говорю я ей.
— У меня было все внимание родителей в течение тринадцати лет, и с меня хватит. — Она берет пульт с журнального столика и начинает щелкать по каналам.
— Значит, тебе не неприятно наше с Кэмерон внимание?
— Неа, — говорит она.
— А как же Каспер, призрак? Он обращает на тебя внимание?
Она поворачивает голову, глядя на меня с удивленным выражением на лице, и будь я проклят, моя дочка улыбается. И это... У нее, черт возьми, моя улыбка.
Через несколько мгновений, согнав улыбку с лица, она продолжает:
— Нет, он не любит меня, да и я здесь всего неделю.
— Ну, он мне тоже не нравится, — бормочу я ей в ухо.
— Ты с ним даже не познакомился, да?
— Не хочу.
— Ты все еще любишь ее, не так ли? — спрашивает Эвер.
— О чем ты говоришь, малышка? — спрашиваю я, оттягивая ответ.
— Кэмерон. Ты все еще любишь ее, не так ли?
— Ты видела нас в одной комнате менее тридцати секунд. Почему вдруг решила спросить?
— Ты смотрел, как она уходит. Это как в кино. Парень всегда следит взглядом, как уходит девушка, которую он любит.
Этот разговор, кажется, вызвал какой-то трепет внутри нее, и хоть я и не хочу это разрушать, но…
— Я не видел Кэмерон почти тринадцать лет. Я с ней даже не разговаривал. После того как ты родилась, мы дали друг другу обещание, что постараемся добиться успеха в жизни на случай, если увидим тебя снова. К сожалению, это означало, что мы должны идти разными путями. Но, да, мы очень сильно любили друг друга.
— Должно быть, очень сильно, раз ты забыл надеть презерватив, — говорит она, глядя на экран телевизора.
Я беру пульт из ее рук и выключаю телевизор.
— Хорошо, я понимаю. Ты злишься. Твои родители умерли. Я бы сошел с ума, если бы это произошло. Но мы не хотели причинить тебе боль. Мы хотели, чтобы у тебя была жизнь, которую ты заслужила, и мне жаль, что так получилось. Но обещаю тебе, если я что-нибудь смогу сделать, чтобы исправить это, я сделаю. Эвер, я обещаю тебе.
Она судорожно выдыхает, и тут Кэмерон открывает дверь, через которую вышла десять минут назад.
— Все в порядке? — спрашиваю я одними губами.
Она выдавливает жалкую фальшивую улыбку и кивает головой.
— ЭйДжей, я знаю, что сегодня утром отвлекла тебя от работы. Я тебя задерживаю?
Хантер мог предположить, что что-то случилось, раз Кэмми так внезапно объявилась.
— Ты сказала моим родителям, что...
— О, Боже, нет. Это не мое дело.
— Я могу сказать им, если хотите, — говорит, улыбаясь, Эвер.
Проклятье, эта улыбка. Она моя!
— Да? И как именно ты бы эта сделала? — Я подыгрываю ей.
— Эй, мистер и миссис Коул, да, ваш сын обрюхатил вот эту милую леди почти четырнадцать лет назад, затем — бам! — появилась я, правда, исчезла в тот же день. Мои приемные родители погибли, и теперь я вернулась. Ну так что, бабуля и дедуля, есть тут местечко для еще одной внучки?
Матерь божья, откуда взялся этот ребенок? Она словно я в тринадцать лет. Ее внешний вид, конечно, нам еще предстоит обсудить, но никогда не думал, что она окажется такой же, как я.
— О, Боже мой, — говорит Кэмерон. — Ты такая же, как ЭйДжей. И нет, мы не собираемся этого делать.
Мы смеемся все трое, и этот момент я буду хранить в себе всю жизнь.
— Каковы планы, Кэм?
— Ну, я не знала, как надолго мы здесь задержимся. Я и понятия не имела, как ты отреагируешь, но теперь, когда вижу, что все идет так, как ожидала и надеялась, я хочу остаться здесь — пока мы не определимся и не решим, что будет лучше для нас троих.
— А как насчет Призрака в другой комнате?
Со стороны дверного проема рядом с телевизором доносится покашливание.
— Я тоже рад познакомиться, — появляясь в комнате, говорит этот высокий, смугловатый...
— Не удержался. Прости, мужик. Это правда твое имя?
— У меня есть пара вопросов, с которыми надо разобраться до обеда, так что мне надо работать. Увидимся за обедом, Кэмерон, — говорит он.
Любить мужчину в слаксах, рубашке и носках «пейсли», который работает прямо в гостиничном номере… Они приехали сюда в таком виде? (Примеч.: носки «пейсли», высокие с широкой резинкой, с крупными изображениями «турецкого (индейского) огурца»).
— Когда вы, ребята, прибыли в Коннектикут? — спрашиваю я.
— Этим утром. Мы выехали после полуночи прошлой ночью. Я хотела убедиться, что мы будем здесь на день рождения Эвер, — говорит Кэмерон, одновременно пытаясь скрыть улыбку.