Тропик Канзаса

– И это поможет нам раскрыть террористические ячейки, от Тропика до Сектора Северной Каролины, – добавила Герсон.

– Он сейчас там? – спросила Таня.

– В последний раз его видели в солнечной Миннесоте, в пограничной зоне, – сказал Бреланд. – Именно там и был сделан этот снимок. До того, как те тупоголовые недоноски, которые заведуют этим вигвамом, позволили ему снова бежать.

– Понятно, – сказала Таня. – Вы хотите, чтобы я помогла вам схватить моего так называемого брата и разоблачить его сторонников.

– Помогите нам его найти, и ваша мать выйдет на свободу и все обвинения против нее будут сняты, – подтвердила Герсон. – Все остальное, что вы узнаете попутно, станет для вас дополнительными бонусами.

Таня шумно вздохнула.

– Вы поможете нам сохранить мир, – снова заговорил третий мужчина. – Спасти всех этих людей от заблуждающихся вождей, стремящихся втянуть нас в пучину хаоса.

– Как вы думаете, куда мог отправиться ваш брат? – спросила Герсон.

Таня молча пожала плечами.

– А вы подумайте хорошенько, – сказал Бреланд.

– Я смогу его найти, – сказала Таня. – Только отпустите мою маму.

– Это произойдет после, – сказала Герсон.

«Чтоб ты сдохла!» – подумала Таня.

– За вашей матерью уже числятся три уголовных преступления, – продолжала Герсон. – В том числе обвинение в участии в заговоре. И мы только начали. Так что мы предлагаем очень выгодную сделку.

– Зафиксируйте все в письменном виде. Прекращение уголовного преследования в отношении матери и меня тоже. И также Одиль Лафарж.

– Мы сдержим свое слово, – сказал третий мужчина.

Посмотрев ему в лицо, Таня поверила.

– Все ваши бумаги у агента Герсон, – сказал Бреланд. – А о мисс Лафарж можете не беспокоиться.

– Где она?

– Мы отвезли вашу подругу к ее маме, – сказала Герсон.

– На работу, – усмехнувшись, добавил Бреланд.

Таня мысленно представила себе эту сцену.

– Мы задержали вас не только потому, что вы проникли в зону безопасности вокруг президента, – сказала Герсон. – Хотя это заметно все упростило, и теперь, если вы нам не поможете, у нас есть уже обвинения против вас по трем пунктам. Но ничего против вашей ловкой богатой подружки. Она пока что остается неприкасаемой.

– В отличие от вас, – добавил Бреланд, вставая. – Агент Герсон проводит вас, и вы вернетесь к себе на работу.

– Что я там скажу?

– Придумайте что-нибудь, – сказал третий мужчина. – Мы будем следить.

Тане было семнадцать, когда Сиг впервые оказался у них дома. Самый неподходящий возраст для того, чтобы нянчиться с детьми, так как Таню в то время гораздо больше интересовали визиты в «учебные центры», которые посещали классные парни из той школы, в которую ей удалось устроиться.

Таня с самого начала собачилась по этому поводу с матерью, спрашивая, с какой стати они в качестве домашнего питомца завели странного белого мальчишку, в то время как Таня хотела кошку. Мама отвечала, что нехорошо так себя вести и это ненадолго. Они вовсе не собираются усыновлять мальчишку, и он не совсем белый, а еще нужно помогать сестре, попавшей в беду. Даже если у нее густые светло-соломенные волосы, как у девушки викингов, и она, впервые заглянув в кафе, сразу же оставила здесь своего сорванца. Эрика, мать Сига, произвела приятное впечатление, но было что-то безумное в том, как она распространялась насчет того, что ей на какое-то время придется уйти в подполье. Что Генерал занес ее в черный список. Но это было еще не самое безумное.

Насколько могла судить Таня, Эрика не имела практически никакого влияния на своего ребенка. Неудивительно, что она не хотела брать его с собой в подполье. Когда настало время Эрике уходить, ее маленького оборванца обнаружили на пожарной лестнице, с птичкой в руках. Живой птичкой.

Мама сказала, что он чем-то похож на кошку, ведь так?

Мальчишка отпустил птичку.

Таня знала, что Эрика принадлежит к тому же самому движению, что и ее мать, поэтому она согласилась попробовать. Быть может, она сможет научить ребенка делать что-то полезное. В конце концов, это же лето, лето в Миннеаполисе. Уроки закончились, и каникулы простираются впереди одним сплошным долгим днем, конца которому не видно.

В то самое лето местный комитет открыл у них в районе ячейку сети. Ее назвали Островом. На крышах установили маленькие антенны, всем выдали по маленькой коробке, превращающей телевизор в примитивный компьютер. С клавиатурой и всем прочим. Утверждалось, что это абсолютно защищенная система. Доступ к ней имели только жители района.

Район не был похож на другие, которые показывали по телевизору. Он состоял из полудюжины жилых зданий, разбросанных на протяжении пары кварталов, бывшего муниципального жилья, перешедшего кооперативу после того, как федералы обрезали финансирование и жители оказались предоставлены самим себе. Мать Тани была одной из тех, кто возглавил совет самоуправления, провернувший все это. Воспользовавшись случаем, она перебралась в квартиру бо́льших размеров, на тридцать первом этаже корпуса «Б», где у них с Таней было по отдельной спальне.

Телевизор стоял в гостиной, где на полу на матрасе спал маленький Сиг. По большей части мальчик засыпал прямо на ковре, пока Таня помогала наладить работу связного узла. Когда же она просыпалась утром, Сига, как правило, уже не оказывалось на месте, он отправлялся охотиться с первыми пташками – или чем там еще он занимался перед завтраком. Наверное, Тане следовало бы идти его искать, но она хотела только поскорее снова зарегистрироваться в сети.

Сеть использовалась для самых разных задач. В первую очередь жители района стали более организованными, чем прежде. Они обменивались информацией о нехватке продовольствия и перебоях с электричеством, о рабочих местах и неформальных финансовых сетях, о погоде и транспорте, о рытвинах на дороге и политике. Жители докладывали о действиях полиции, об арестах, о нашествии отрядов народного ополчения, выросших как грибы после дождя, когда обанкротившиеся администрации городов, округов и штатов и федеральное правительство стали спихивать на население ту работу, за которую уже не могли платить сами. Неудивительно, что в ополчение пошли преимущественно белые, уже имеющие оружие. Поэтому совет с помощью сети организовал свое собственное ополчение. Что-то вроде вооруженной стражи, как сказала мать Тани. Ополченцы встречались у нее в кафе на первом этаже, где также располагался книжный магазин, работавший скорее в режиме библиотеки. Там установили несколько терминалов для тех, у кого не было телевизора нужной конструкции. Таня написала программу, отслеживающую обращение книг, в первую очередь для того, чтобы знать, у кого в настоящий момент ее экземпляры Макс Прайс, когда у нее возникало желание их перечитать. Таня много времени проводила «в эфире», как это называлось, работая сетевым диспетчером.

Это давало ей возможность много времени общаться со своими друзьями.

Подростки придумали, как использовать сеть для своих компьютерных игр. Таня играла в «Крысиные гонки» со своей подругой Эстер, причем девушки сидели каждая у себя дома. Таня показала игру Сигу, и тот заразился ею, хотя так и не понял до конца, как точки и черточки могут быть мышами и кошками, гоняющимися друг за другом по многоэтажным зданиям.

Главным достоинством «Крысиных гонок» была не сама игра. Здесь имелись специальные страницы, на которых можно было оставлять сообщения знакомым. Как это случилось одним августовским вечером, когда Эстер рассказала Тане о встрече у Артура. Таня ответила, что сидит с ребенком, но Эстер настояла, проявив упорство, и в конце концов Таня уступила. Она разбудила Сига, заставила его обуться и сказала, что они идут за конфетами.

Мысль эта оказалась крайне неудачной. Не только потому, что конфеты в магазине на углу продавались очень редко, не потому, что уже начался комендантский час, и не потому, что эта ночь выдалась самой жаркой из череды жарких летних ночей того года, когда температура переваливала за сотню по Фаренгейту. Все это Таня знала еще до того, как они вышли из дома. Самым плохим явилось то, что около одиннадцати часов, когда они с Сигом находились в двух кварталах от дома, началась облава.