Страница 10 из 23
Чэнь Шаоюю уже в начале 1930‑х гг. пришлось вести борьбу против не верной политики Мао Цзэдуна. В данном случае речь шла о том, что именовалось в КПК «контрреволюцией». Мао Цзэдун был за ее безжалостное и беспощадное уничтожение. Чэнь Шаоюй выступал за осторожный подход к применению таких методов, как ликвидация контрреволюционеров, считая, что сначала еще нужно разобраться в том, имеем ли мы дело с контрреволюционерами и каковы возможности решения вопросов иными средствами, чем их ликвидация. В этом было одно из важных расхождений между стилями работы Чэнь Шаоюя и Мао Цзэдуна.
За день до открытия четвертого пленума ЦК Постоянный Комитет Политбюро ЦК и Дальбюро ИККИ провели совместное заседание, обсудили вопросы, которые выносились на обсуждение пленума. В заседании участвовали Чжоу Эньлай, Сян Чжунфа, Цюй Цюбо.
Неожиданно на этом заседании было решено вывести из членов Политбюро не только Ли Лисаня, но и Цюй Цюбо. Будучи недоволен этим, Цюй Цюбо не участвовал в работе пленума.
Чэнь Шаоюй исходил из того, что Цюй Цюбо признался в ошибках и выразил готовность лично раскритиковать их на пленуме. Поэтому Чэнь Шаоюй не одобрял исключения Цюй Цюбо из Политбюро. (С. 158.)
Чэнь Шаоюй неизменно доброжелательно относился не только к Цюй Цюбо, но и к Ли Лисаню, помогал ему, например, в углубленном изучении марксистско-ленинской теории, в исправлении допущенных ошибок, привлекал его к работе делегации КПК в Коминтерне, советовался с ним по разным поводам; никогда не относился к нему с позиций злопамятства или дискриминации. (С. 160.)
Возможно, предложение о выведении из состава Политбюро и Ли Лисаня и Цюй Цюбо было внесено представителями ИККИ. Важно обратить внимание на то, что это явилось неожиданностью для Чэнь Шаоюя. Следовательно, он не был до этого поставлен в известность о принятом в Москве решении.
В этом случае проявилось принципиальное отношение к такого рода вопросам со стороны Чэнь Шаоюя. Он считал, что тогда, когда у человека были ошибки, и когда сам человек это признавал, человека можно и нужно было оставить в составе руководства и не наказывать безжалостно за ошибки.
В апреле 1931 года был арестован Гу Шуньчжан, кандидат в члены Политбюро ЦК КПК, фактический руководитель службы безопасности партии. Гу Шуньчжан выдал все, что знал. (С. 160–161.)
Постоянный Комитет Политбюро решил немедленно реорганизовать Особый отдел ЦК, усилить его руководство. Ранее вся разведывательная оперативная работа и другая работа в Особом отделе находилась в руках Гу Шуньчжана, поэтому он один знал множество органов и пунктов связи, а жизнь и работу самого Гу Шуньчжана никто не контролировал и не проверял.
Теперь было решено для коллективного руководства Особым отделом создать тройку, которая должна распределить между сбой обязанности и находиться под непосредственным руководством и контролем Постоянного Комитета Политбюро. Учреждались посты начальника Особого отдела и его заместителя.
Чжоу Эньлай предложил на должность начальника Особого отдела тогдашнего заместителя заведующего Орготделом ЦК Чжао Жуна (его настоящее имя Чжан Шаоао; только после приезда в Москву в 1933 году его стали звать Кан Шэном; собственно говоря, это была транскрипция данного ему в СССР имени: «Каншин»). Чэнь Шаоюй предложил назначить начальником Особого отдела Чэнь Юня (Ляо Чэньюня) – в то время заведующего орготделом Цзянсусского провинциального комитета КПК, в пользу которого приводились следующие доводы: Чэнь Юнь – член ЦК, а Чжао Жун только член ЦКК; Чэнь Юнь знает обстановку в Шанхае лучше, чем Чжао Жун. В результате Сян Чжунфа и Чжоу Эньлай согласились, чтобы Чэнь Юнь стал начальником, а Чжао Жун (Кан Шэн) – заместителем начальника Особого отдела. (С. 162.) Одновременно в руководство Особым отделом вошел Пань Ханьнянь – ответственный за связь и разведку.
Партией тогда руководила тройка: Сян Чжунфа, Чжоу Эньлай, Чэнь Шаоюй. Чан Кайши объявил награду в сто, а затем в сто пятьдесят тысяч юаней за поимку Сян Чжунфа, Чжоу Эньлая, Чэнь Шаоюя.
За текущую работу ЦК тогда должны были отвечать Бо Гу, Чэнь Юнь, Ло Фу, Чжао Жун. В случае возникновения важных вопросов, их следовало передавать на совместное рассмотрение тройки Постоянного Комитета. (С. 167.)
В конце мая – начале июня 1931 года был арестован Сян Чжунфа. Сян Чжунфа просил Гоминьдан «пощадить» его; он сказал, что сам является подставным генсеком, а фактическая власть находится в руках Чжоу Эньлая и Чэнь Шаоюя. (С. 172.) По приказу Чан Кайши Сян Чжунфа был расстрелян в июне 1931 года.
История, факты говорят о том, что Чэнь Шаоюю пришлось участвовать в руководстве партией. Принимать важные решения даже в качестве ее фактически главного руководителя, причем именно в обстановке, когда Чан Кайши, Гоминьдану, его специальным службам удавалось значительно ограничить деятельность КПК, арестовать даже членов высшего руководства партии. Были арестованы Гу Шуньчжан и Сян Чжунфа. Оба выдали партийные секреты врагу. Фактическими руководителями остались Чэнь Шаоюй и Чжоу Эньлай.
Попутно важно заметить, что уже тогда, в 1931 году, начала создаваться своего рода «связка» в руководстве партии между Чжоу Эньлаем и Кан Шэном. Эта‑то «связка» и пошла через некоторое время на службу к Мао Цзэдуну и оставалась с ним до самой смерти каждого из этой троицы. Чжоу Эньлай стал «одной рукой» Мао Цзэдуна, «рукой в бархатной перчатке». Кан Шэн стал «другой рукой» Мао Цзэдуна, «рукой в железной перчатке».
В противовес этому тогда же сблизились Чэнь Шаоюй и Чэнь Юнь. Оба оставались самостоятельными фигурами, особенно Чэнь Шаоюй тогда, когда речь шла о Мао Цзэдуне.
Так тогда завязывались отношения между всеми упомянутыми руководителями ЦК КПК. Так создавались основы будущего распределения рычагов власти, так формировалась структура руководства партией.
6. В СССР: 1931–1937 гг.
В результате этих событий ситуация для двух оставшихся в живых главных руководителей ЦК КПК, Чжоу Эньлая и Чэнь Шаоюя, стала настолько серьезной, что ИККИ принял решение перевести их обоих на время в Москву с тем, чтобы они через полгода вернулись в Шанхай.
Принимая во внимание их предстоявшее временное отсутствие в Китае, Дальбюро Коминтерна решило создать Временное Политбюро ЦК КПК. Коминтерн одобрил это решение.
В состав Временного Политбюро вошли пять человек: Бо Гу (Цинь Бансянь), Чэнь Юнь, Ло Фу (Чжан Вэньтянь), Кан Шэн, а также Лу Футань (работал в Генсовете профсоюзов Китая).
18 сентября 1931 года японцы начали оккупацию Маньчжурии. Правительство Чан Кайши решило не оказывать вооруженного сопротивления японцам.
Чэнь Шаоюй предложил Бо Гу выпустить обращение КПК ко всем соотечественникам в связи с этими событиями.
Чэнь Шаоюй включил в упомянутый документ протест против захвата Шэньяна японскими войсками; протест против политики непротивления нанкинских властей; изложение политики КПК, которая выступает за ведение национально-революционной войны вооруженного народа против японского империализма в защиту суверенитета и территориальной целостности китайского государства. (С. 177.) Об антияпонском движении в стране после событий 18 сентября 1931 года Чэнь Шаоюй позже написал статью «Антиимпериалистическое движение в Китае», которую он впервые подписал своим новым псевдонимом: «Ван Мин». (С. 178.)
В 1931 году в результате действий специальных органов Гоминьдана было почти полностью уничтожено руководство ЦК КПК.
Поэтому Коминтерн принял решение о спасении, то есть об эвакуации из Китая, хотя бы на время, двух оставшихся в живых руководителей партии: Чэнь Шаоюя и Чжоу Эньлая.
Их отъезд удалось организовать и осуществить не сразу.
Прежде всего, их заменили новым руководящим органом, Временным Политбюро ЦК КПК в составе: Бо Гу, Ло Фу, Чэнь Юнь, Кан Шэн и Лу Футань.