Операция «Артефакт»

Вот комната близнецов. Альбинос спит и похрапывает, а вот Белый бодрствует, просто лежит с закрытыми глазами. При появлении моего фантома в их комнате он резко открыл глаза, будто почувствовал в помещении постороннего. Но, полежав несколько минут в напряжении, он расслабил мышцы и снова закрыл глаза. «Что это было?» – подумал я про себя. «Или ему не спится, или он охраняет подземелье? А если охраняет, то от кого? Скорей всего, от меня, ведь сюда даже мышь не проскочит». И тут до меня дошло. Он охраняет вход в тайник, в котором находятся сокровища, найденные нами в ходе операции. «Ну, что ж, – промолвил я про себя, – сейчас мы попробуем найти этот злополучный тайник». И я начал исследовать все стены, памятуя о том, что вход в тайник может быть оборудован тайным поворотным механизмом наподобие того, что стоит на входе в подземелье. И надо сказать, я не ошибся. Потратив на поиски скрытого прохода не менее часа, я нашёл потайную дверь, за которой простирался коридор метров в пятьдесят, оканчивающийся небольшой комнатой, в которой находились деревянные ящики из-под снарядов, сложенные штабелями. В них-то и были упакованы найденные нами сокровища. «Значит, – подумал я, – когда я мирно спал, Чистяков вместе с близнецами выносили сюда все ценности, а меня в это время запирали на задвижку, чтобы я случайно ни о чём не узнал. Тогда спрашивается, зачем они держат меня в неведении? Почему не открывают передо мной все свои карты? Или я что-то недопонимаю? У меня напрашивается только один вопрос! Кто ты есть на самом деле, товарищ Чистяков Вениамин Карлович, и кто эти два близнеца рядом с тобой? Или дело тут не в золоте, а в чём-то другом?»

Скоро я вернулся в свою каморку, где увидел своё сидящее на полу тело, которое напоминало мумию умершего человека. Далее мне понадобилось заставить астральное тело принять позу лотоса и после этого медленно вплыть в контуры плоти.

Первое, что я сделал, оказавшись внутри своего тела, открыл глаза и увидел перед собой сплошную чёрную темноту. Затем я почувствовал нарастающий приступ удушья, отчего моя грудная клетка непроизвольно расширилась, и в неё со свистом начал поступать воздух, и в этот момент я почувствовал сильный удар. Это начало биться моё сердце. От мгновенного прилива крови к голове давление подскочило настолько, что разум мой помутнел, и я упал в обморок. Когда я очнулся, всё тело было мокрым от пота, меня знобило и колотило от холода. В теле чувствовалось онемение и покалывание от того, что кровь начала поступать в капилляры. Не слушающейся рукой я на ощупь нашёл телогрейку и кое-как натянул её на себя, продолжая жадно вдыхать воздух.

«Так вот что означает выход в астральное тело», – мелькали у меня в голове первые мысли. А старуха мне тогда ничего не говорила о последствиях такого путешествия. Оказывается, физическое тело на время выхода его фантома в астрал – умирает. И, может быть, то, что я ещё жив, есть не что иное, как чудо. Да, опасная это штука, магия, надо в следующий раз быть с этим колдовством осторожнее.

Из-за физической усталости меня клонило ко сну, но я уже слышал, как зашевелились мои соседи, как Альбинос подошёл к моей двери, отодвинул задвижку, лениво стукнул по ней ногой, произнеся команду «Подъём!».

Боже, как хорошо, что никто не зашёл в этот момент ко мне, а то мне было бы тяжело объяснить, что я делаю голым на каменном полу. Взяв себя в руки, я встал и быстро оделся, матрац положил посредине пола, чтобы скрыть нарисованную на нём пиктограмму. Когда я вышел к остальным, то увидел следующую картину: Чистяков брился перед зеркалом в «столовой», а близнецы отрабатывали приёмы рукопашного боя в зале. Но, даже, несмотря на скудное освещение, они мгновенно обратили внимание на мой внешний вид.

– Иванов, а ты, случаем, не заболел? – участливо спросил Белый, глядя на меня удивлёнными глазами.

– Да нет, – неопределённо и протяжно ответил я, пытаясь придумать для себя какое-нибудь оправдание. – Просто в последнее время я стал плохо спать, да и снятся в этом подвале только одни кошмары. После чего потом целый день голова болит. Ведь вон уже сколько дней на воздухе не были, сидим здесь, как крысы, – начал митинговать я.

– А мне что прикажете делать, на экскурсию, что ли, вас сводить? – не отрываясь от бритья, огрызнулся Чистяков. – Я сказал, что надо сидеть и ждать, и мы будем сидеть и ждать столько, сколько для этого потребуется времени, и не вам это решать, – перешёл на повышенный тон Вениамин Карлович, всем своим видом давая понять, что любое проявление недовольства с нашей стороны будет им мгновенно пресечено.

Близнецы никак не отреагировали на эту реплику, а я наоборот подсел к Чистякову поближе и как бы невзначай проговорил:

– Помните, я рассказывал вам, что в одном из подъездов случайно подслушал разговор двух мужиков, и сказал, что голос одного из них показался мне знакомым? Так вот, если я не ошибаюсь, этот голос принадлежит некоему гражданину Булькину, который в момент нашей первой встречи хотел меня задушить. Я тогда ещё подумал, что он умер от удара, ну а если это не так, и он остался жив? Я вам рассказывал, – тут я перешёл на полушёпот, чтобы не слышали близнецы, – что в его квартире я тогда обнаружил помимо огромного количества денег в сейфе и бриллиантов, запрятанных в ножку стола, ещё и тайник с драгоценностями. Правда, тогда он жил по другому адресу, но я думаю, что своё богатство он держит рядом с собой. Не мешало бы к нему наведаться? Как вы смотрите на такое моё предложение?

Чистяков немного отклонился в сторону и удивлёнными глазами посмотрел на меня.

– Ты что, предлагаешь его ограбить?

– Зачем же так грубо, товарищ майор? Просто я предлагаю экспроприировать у него то, что нажито незаконным путём, так сказать, в доход государства, для поддержания обороноспособности нашей страны, – как ни в чём не бывало проговорил я, глядя на него своими невинными глазами.

– Ну, ты, парень, даёшь! Растёшь прямо на глазах. Не скрою, не ожидал от тебя такого услышать. Не ожидал!

Потом последовала продолжительная пауза, во время которой Чистяков что-то мысленно взвешивал и обдумывал и в конце концов произнёс:

– Хорошо, я подумаю над твоим предложением, а теперь не мешай мне бриться, – и демонстративно отвернулся в сторону.

Наши сутки были разбиты на два периода по двенадцать часов каждый. В течение этого времени мы один раз ели, и тогда на полтора часа Чистяков включал электричество. В это время можно было побриться, походить и размять затёкшие ноги или, как это делали близнецы, позаниматься зарядкой. Личных разговоров мы друг с другом не вели. Открытым текстом этого никто не запрещал, но в то же время никто на контакт не шёл. Несмотря на то, что мы с Чистяковым были до войны в очень близких и дружеских отношениях, сейчас между нами пролегла невидимая черта отчуждения, которую ни он и ни я не стремились переступить. Близнецы между собой сначала общались очень активно, но по мере того, как наше вынужденное заточение затягивалось, я стал замечать, что и они перестали говорить между собой. Всё остальное время мы были вынуждены пребывать в полной темноте. Лучший способ скоротать это время был сон. Поэтому, пока все спали, я практиковал занятия магией. Например, я научился перемещать предметы. Сначала это были неуклюжие попытки сдвинуть с места соломинку из матраца, но в конечном итоге я стал легко отодвигать металлическую задвижку на моей двери. Таким образом, когда все спали, я получил возможность выходить из своего заточения и заниматься исследованием этого странного подземного мира. Для того, чтобы мои новые друзья случайно не застали меня врасплох, я поочерёдно погружал их в состояние гипнотического сна. Таким образом я был застрахован от непредвиденных коллизий.

В первую очередь я посетил тайную комнату, в которой находились драгоценности. С большим трудом, прилагая огромные усилия, я все-таки смог открыть проход к хранилищу. В этой части подземелья освещения не было, зато за потайной дверью висела керосиновая лампа, которая давала слабый свет. В хранилище я насчитал двенадцать ящиков, набитых под завязку найденными сокровищами. Надо отдать должное Чистякову, но он проделал большую работу по сортировке принесённых сюда ценностей и их описи. Чего тут только не было: и золотые царские червонцы, и царские ордена, и небывалые по красоте ювелирные изделия из драгоценных металлов и камней, жемчужные ожерелья и диадемы и ещё много-много другого. Много было золотой и серебряной посуды, ложек, вилок, золотых часов, инкрустированных бриллиантами, а также три великолепных ювелирных яйца работы Карла Фаберже.