Старожил

   Спать завалился с блаженной улыбкой, и пусть главный вопрос остался не решенный. Как убить навия? Зато всё остальное разложилось по полочкам, а натянутость в мыслях исчезла, как и чувство раздражения. Когда ясно, кто враг, жить становится легче.

   Мощные удары в дверь в любом случаи приводят человека в плохое расположение духа. А если учесть что все это безобразие происходит с утра? Вчера злобный дух убить хотел, сегодня будят зверским способом. Ладно, дух по природе тварь зловредная, ему простительно, но человеку. Злыдень не унимался, продолжая долбить по двери. Я так понимаю, кому-то жить расхотелось. Нащупав обух топора, встал поприветствовать гостя, а труп, труп за сараем закопаю.

   Ведьму мне в тещи, Тимоха. Ладно пусть живет, он слабее бить не может, хорошо дверь не выломал.

   - Ты чего ни свет ни заря приперся, - с утра вежливости от меня можно не ждать.

   - Пустишь аль на пороге говорить будем? - косясь на топор, спросил кузнец.

   Молча развернулся, прошел к столу, опустив инструмент на лавку, плохое настроение еще не повод ссориться с кузнецом. Вознеся очи к потолку, тяжело выдохнул, ну кто же с утра разговоры ведет. Развернулся. Ох, ты, ешкин кот, я подпрыгнул от удивления - Тимоха снял шапку и в пояс поклонился.

   - Спасибо тебе, Михайло, за спасение единственной отрады моей. Даров не нес, знаю, не примешь, - это он с чего взял, приму еще как приму, - ибо скромный ты и знаешь: мое признание дороже барахла стоит.

   - Ты это с чего взял, что я твоему горю помог? - так, изумление на морду наводим.

   - Так кому еще? Степке? Так он семь шкур спустил бы, да в долги вогнал. Кузьма? По-тихому такого не сотворит, он через всё село средь бела дня прошел бы, на руках держа дочку, дабы люд видел. Феакулу не до меня, а Евсей так и вообще с дома не вылезает. Да и стар для такого.

   Чертовы рога мне в пузо, а ведь и не поспоришь.

   - Хороший ты мужик, несмотря на то, что с нечистью якшаешься...

   Я как собака перед командой взять, напрягся, обвел взглядом комнату в поисках чего-нибудь тяжелого. Хмм, рука привычно ухватилась за топор, попробуем Тимоху этим уработать. Кузнец стоял невозмутимо, как наковальня, и так же несокрушимо, я же смотрелся жалко с топором. Но выбора нет, люди, знающие мой секрет, жить не должны. Небольшой шажок, кузнец всё видит, но никак не реагирует. И чего это ты такой смелый? Еще шаг, так - прыгнуть вперед, удар топором сверху, он ловит, резко вниз, и когтями в пузо. Ага, и стальной кулак кузнеца мне черепушку размножит. Морок? Не поможет, он же почти ведун, все хорошие кузнецы с "силой" умеют работать, по-своему, но умеют. Что же делать? Отпускать точно нельзя. Ладно, атакую, а там будь что будет.

   Согнулся, злобно скалясь.

   - Ну, понял, что нет вариантов, меня достать? - внезапно пророкотал кузнец, - брось топорик, все рано не поможет.

   Ну, уже нет, мне с ним спокойней. Кузнец усмехнулся надо мной, словно над ребенком, пытающимся доказать, что он уже мужик.

   - Успокоился? Вижу, не совсем еще, ну ладно, глупостей вроде наделать не должен. Я давно догадывался что ты, с нечистью дружен, еще когда поселился в проклятой избе.

   Фу, хоть о том, что я упырь не догадывается, иначе лежать мне в земле, в очередной раз.

   - И многие знают? - вставил слово, пока Тимоха набирал воздуха, дабы продолжить.

   - Не, - пауза, - человек пять, а то и меньше.

   Ага, двоих я знаю: Тимоха да Ефросинья, остальных позже вычислить.

   - Да ты не бойся. Подумаешь, с нечистью якшаешься, тут и похлеще... в общем, не бойся, - замялся Тимоха, - мы-то понимаем, где живешь - там гадить не будешь. Да и пользы от тебя больше чем от, - он мотнул головой в сторону, - батюшки.

   Да, нелепо стою возле печи с топором, а гость на пороге, я отошел к столу, но Тимоха и не подумал двигаться. Ну и пусть, его проблемы. Хм, теперь ясно, чего кузнец меня на собрание позвал.

   - Как я и говорил, ты своих в беде не бросаешь, вон дочку вызволил, на совете объяснил про вурдалака. Как ведьму ловить собираешься? - во, еще один по ложному пути пошел, не одного меня Кузьма со следа сбил.

   - Да не ведьма зло чинит, - вот человек камень, ни каких эмоций, - а староста... бывший.

   - Хммм, - задумчиво протянул кузнец.

   Это он на людях изображает тупого да молчаливого, на самом деле котелок у него варит не хуже чем у Кузьмы да Степки.

   - Да со старостой-то все глаже получается, чем с ведьмой, - наконец-то выдал свое мнение Тимоха.

   Хоть что-то радостное с утра, выходит не ошибся.

   - Вот только, - по голосу Тимохи стала ясно, сейчас последует удар, рушащий все мои догадки, - Ефросинья лично ему кол в сердце вогнала да харей вниз положила.

   Вот тебе и добрая старушка, на кой такие изуверства, аль догадывалась про что. Эх, и не спросишь.

   - Так он не в упыря обратился, а в навья. Ты случаем не знаешь, как это заразу выводить?

   - Я-то не знаю, но травница точно в курсе. Зайдешь ко мне после обеда.

   И молча вышел, вот и поговорили. Надо срочно выпить, а то озверею. Достал с подпола кувшин медовухи, специально оставленный для вот таких дней. Не разливая, приложился. Вроде полегчало.

   Это правильно он сделал, что сам к травнице пошел, меня бы она поганой метлой еще при приближении к забору отметелила бы. Усевшись за стол, еще раз приложился к горлышку, а что сам-то знаю про навья? Злой дух, силы немалой, единственное неподвластное место в селе - это изба. Если, конечно, сам не пустишь. Что еще там. Пока слаб, только по ночам и является, как силу наберет, может и днем бродить, правда, невидимым. Хотя и ночью простой люд только в лунном свете его видит. Силушку наращивает от людских страхов да несчастий. Так, а как убить? Не помню, вроде, останки солью засыпать, а, не - это чтобы не вылез. Ладно, все одно не вспомню. Пойду к Тимохе, травница ему все расскажет, и нечего головушку по-пустому ломать.