Старожил

   Я умолк от неожиданно ворвавшейся мысли. Внезапно вся картин происходящего открылась в новом свете, словно я взглянул издалека на всё происходящие, как мастер, оценивающий свое творение. После смерти старосты ведьма решила подгрести под себя власть в селе, напрямую воздействовать на первых жителей села не смогла, чай все опытные и умелые мужики. А вот на детишек - это запросто. Когда Анька превратилась бы в ундину, то Тимоха всё отдал бы за то, чтобы вернуть дочь. Ну а ведьма как бы невзначай подкинула бы ему наговор, дабы дочка возвращалась в человеческий облик каждое полнолуние. Всё, кузнец, считай, в руках. С Феакулом просто, не пройдет и пяти лет, как он станет главным зодчим, а сынок уже и сейчас почти наравне с отцом пашет, а навести чары на Митьку - раз плюнуть, если знать, что он с темной силой повязан. Да и нужную мысль втемяшить в его головушку очень просто. Ну а со Степкиным отпрыском вообще всё просто, он единственный наследник всего нажитого батей. Да и продался тьме похоже добровольно. Раз напасть осмелился, когда почуял, что я слишком близко подобрался к их тайне. Евсей бездетен, да и помрет он скоро. Кузьма...

   Я подскочил словно в зад ужаленный, Варварушка, свет души моей, она следующая, если уже не...

   - Э, мне пора, дела, - я поклонился дедушке, не зазорно перед старшим спину гнуть. Да и на мысли нужные навел-таки.

   - Иди, иди, хлопец, а я тут сам бочонок прикончу, да гости скоро придут, - проводил меня словами леший.

   Как только продрался через кусты, холодный промозглый ветер ударил в голову. Надо бежать, глупо, конечно, надеяться, что сейчас объявлюсь да поймаю ведьму на жареном. Но остановиться не мог, хотелось хоть что-то сделать.

   Странное ощущение повтора событий, ночь, осень, кромешная тьма, я жду, пока стихнет храп Кузьмы. О, вроде утих, прошел в задние сени, бережно открыв дверь, аккуратно обошел капкан, опа, еще один, совсем мужик с ума сошел на безопасности. Тенью проскользнул в маленькую горницу Варварушки. Спит, аки младенец, ладошки под головку, одеяльце до ушек натянуто, холодно бедняжке. Вижу третий раз в жизни, а словно в первый раз, так бы и кинулся да впился в нежную шейку. Я сглотнул слюну и тяжело задышал, успокаиваясь.

   - Твою ж, - я тихо зашипел от боли в пятке, кто-то усердно тыкал ногу иголкой. Взмах - никого. Новый укол в плечо, удар, рука пронзила пустоту. Вот паскудник-барабашка завелся, мелкий паразит. Ну я тебя. Игнорируя укол в спину, принялся искать миску с молоком.

   Барабашка - мелкая нечисть, зловредная и ни разу не полезная, если домовой еще оберегает дом от сглаза и всякой мелкой нечисти, то барабашка просто живет в свое удовольствие. Неопытный человек от домового и не отличит. А вот оно, блюдце стояло под окном, наполовину наполненное молоком. Опустив палец в жидкость, я на донышке нацарапал знак от сглаза, затем плюнул, все, пусть только притронется - враз испепелится. Барабашки молоко не пьют, они в нем спят. Еще один укол в плечо, бесится, паскудник, что на его территорию позарился. Снял засов со ставней, надо пути отхода подготовить, уселся на пол в ожидании ведьмы, развлекая себя ловлей барабашки.

   Едва заметная тень мелькнула в дверном проеме, как я уже стоял на ногах.

   - Ёб, - только и смог выругаться я, в дверях стоял охотник в исподнем, сжимая в руках здоровенный кинжал. На бородатой физиономии застыла маска удивления.

   А ножичек-то не простой, такой в могилу загонит не хуже осинового кола. "Сила" от Кузьмы плотным потоком перетекала в клинок, затем растворяясь в воздухе. Хм, если бы замкнуть, вон тот поток с этим, то потеря "силы" будет крайне мала, хотя откат... не время. Достал из закромов юности? Я сдвинулся ближе к окну, попутно наводя морок для отвода глаз, но Кузьма плевать хотел на мои потуги, он пристально следил за мной. Так, пора рвать когти. Рывок в окно, кувырок в воздухе, я шмякнулся голыми ногами в грязь. Хрясь... Кинжал застрял в заборе, едва не оторвав мне ухо. В лес, в лес, и только потом домой, а то еще выследит, охотник хренов, перепрыгивая забор, думал я. Вот блин и помогай после этого.

   Приземлившись в высокую траву, глянул на частокол, заграждающий спасительный лес.

   - Да спили мне зубы напильником, не может быть, - ошарашенно выматерился я.

   В двух саженях от забора в воздухе висел самый что ни на есть настоящий навий. Только злобного духа мне для полного счастья и не хватало. Луна на короткий миг вырвалась из объятий облаков и осветила грешную землю. А я принялся материться, что есть сил, и плевать, что услышат. Навием был ни кто иной, как Варлам.

   - Ха-ха, Михайло, ты как был дураком, так и остался, - сипло донес до меня ветер слова духа. С навием спорить нельзя, иначе голову заморочит, да так, что до конца дней в услужение будешь.

   Что делать? Дух качнулся в мою сторону, убьет ведь. Как всегда, решение пришло внезапно, и, казалось бы, из ниоткуда. Напустив энергии в когти наподобие Кузьминого кинжала, я ударил. Дух зашипел, за оградами жалостно взвыли собаки, лапа бывшего старосты рванулась ко мне, отпрыгнув в сторону, взмахнул когтями. Есть, достал. Дух злобно зашипел, растворяясь в темноте. Победа? В битве, но не в войне, - огорчила вкус победы здравая мысль. Завтра ночью придет подготовленный, и так легко не отделаюсь. Ноги задрожали, я рухнул в уже привычную грязь, бой высосал все силы. А невдалеке послышались тихие шаги охотника.

   Встать удалось только со второй попытки, не будь Кузьма таким осторожным, лежать мне сейчас с ножом в спине. Домой я перся прямо, наплевав на осторожность, сил на игру в прятки уже не хватало. Будем надеяться на осеннюю погоду, которая милостиво смоет все следы, вот и ливинь хлынул как назаказ.

   В избу я ввалился злой, мокрый, грязный и жутко голодный. В общем, как обычно в последние дни. Все, в постель спать. Нет. Нельзя. Иначе завтра пластом лежать буду аки бревно, а мне еще навия встречать. Поставил самовар, заварил отвар, тело действовало без помощи головы. После четвертого глотка помутнение в голове отступило, пусть не совсем, но соображать стал более четко. Дурак я, и жить мне надо в глухом лесу с кикиморой, ибо соображаю ничуть не лучше её.

   И с чего это решил, что во всём виновата ведьма? Из-за Кузиной нелюбви к бабьему племени. А самому подумать, так нет же, зачем, когда всё преподнесли на блюдечке. А потом всё потянуть в одну кучу, а я, как юродивый, не желаю расставаться с навязанной идеей. Тьфу, дурак, как есть дурак. Банница и та предупредить пыталась, как могла. А я расфуфырился, мол, она отображения моих чувств. За себя боялась, родимую, нечисть ведь. Наберет навий силушки, пока сельчане ведунью будут искать, захотят умилостивить нечисть поганую. То бишь баньку стопят да пивка с сыром оставят. Дух бесплотный, понятно дело, не для мытья заявился, а для услад с банницей. Слепой самовлюбленный дурак... Ладно, хватит себя пеплом посыпать да матюгами обкладывать. Налил еще одну кружку отвара, пока пью, думать могу, а это сейчас жизненно важно. Что же с умозаключениями не промахнулся, хоть это радует. Староста подлючный, до того власть любил, даже после смерти с ней расставаться не захотел. Вот злоба, жадность да смерть насильственная его в навия и обратили. Он и принялся власть под себя подгребать, да мстить обидчикам, как умел. Хм, а чего с Кузьмы не начал? Или не смог? И вообще, странный этот Кузьма, и ножичек необычный, да взгляд не отводится. Вон и навия в избу не пустил, хотя нет, если знать, то каждый угол защитить сможет. У меня в избе оберегов столько, не только навию не пробиться, но и... Оп, что-то меня понесло, надо идти спать а то ща до того додумаюсь, что хоть в петлю.