Страница 51 из 52
— Я не хотел обидеть тебя сегодня, — тихий шёпот, полный вины, почти сливался с шумом реки, доносящимся из открытого окна, — прости меня. Я уезжаю завтра, у меня не будет другой возможности сказать тебе это. Не сердись на меня, ithron niben. Не сердись и прости…
— Мне нечего прощать, Халдир, — почти беззвучно произнесла она, замирая от восхитительного ощущения близости его тела и рук, борясь с нарастающим желанием познать вкус приоткрытых губ, шевельнувшихся в шёпоте совсем рядом.
Привстав на цыпочки, она обвила его шею двумя руками, стараясь задержать, уловить и добавить к немногим хранящимся в памяти моментам каждую секунду сладкого безумия, рвущего грудь и мешающего мысли. Время застыло, не смея потревожить и изменить даже мгновения. Двое замерли в объятиях друг друга, почти соприкасаясь дрожащими губами, сливая в одно два дыхания, пока он увереннее не сжал тонкую талию, притягивая девушку к себе — ещё ближе, невыразимо близко, — и не сорвал поцелуем с манящих губ прерывистый вздох.
Эленья потянулась, прижалась к нему всем телом, цепляясь за плечи и наслаждаясь горько-сладкими от вина губами. Она опустила руку и погладила его шею, нашла и с трудом расстегнула неловкими пальцами серебряные застежки у высокого ворота туники, мешающей до конца ощутить жар сильного тела. Сдвинула ткань одежд и коснулась поцелуями линии бурно забившегося пульса, с трепетом вслушиваясь в сдавленный стон, вырвавшийся из обнажённого горла Халдира. Чуть прикрыв сияющие глаза, он с удовольствием откинул голову под почти невесомые касания, ласкающие его затылок. Когда рука девушки скользнула в распахнутую горловину его одежд, а по напряжённым мышцам груди прокатилось неровное дыхание, он вздрогнул и сделал попытку совладать с собой, чуть отстраняясь. Накрыл рукой и крепко сжал маленькую ладошку, с усилием останавливая становящуюся всё более смелой ласку.
— Эленья, — хрипло дрогнул его голос, — не надо. Я не хочу, чтобы у тебя остались сожаления от сегодняшнего дня.
— Почему я должна о чем-то сожалеть? — горячо прошептала она, беря в ладони его лицо и уже без малейших сомнений и без опаски вглядываясь в бурю, бушующую в глубине синих глаз.
Он не нашёлся с ответом…
А когда их затуманенные взгляды встретились, две фэа, обитающие в таинственных, недоступных внешнему миру глубинах, неудержимо рванулись навстречу друг другу, сметая все сомнения, условности и тревоги, властно подчиняя своей воле послушные тела. Водопад страсти и сокрушительной нежности обрушился на них, унося из привычного мира вдоль бескрайних цветущих берегов реки времени к самым истокам времён, миров и судеб. В Безвременье…
*
Свет огромной полной луны, вливаясь широкой полосой сквозь арочный проём окна, скрыл в отдалённых углах комнаты ночные тени, покрывая вуалью сияния мужской и женский силуэт посреди широкой кровати.
Отведя от заглянувшего в комнату светила отразивший серебро луны взгляд, мужчина, не скрывая нежности, посмотрел на лежащую рядом девушку, прислушиваясь к её мерному дыханию. По комнате пролетел прохладный порыв ветра, и она, шевельнувшись и дёрнув обнажённым плечом, ближе придвинулась к его груди. Мужчина приподнялся на локте, окидывая взглядом комнату с распахнутым окном и разбросанной в беспорядке одеждой. Взглянув на погасший камин, почти не дающий тепла, он попытался тихо встать, опасаясь потревожить спящую.
Но как ни осторожны были его движения, она сразу же ощутила их, крепче прижимаясь к нему и удерживая в объятиях.
— Не уходи… — шепнула еле слышно. Её лёгкое дыхание, коснувшись его груди, чувственной волной прокатилось по всему телу, отозвавшись сладкой болью в глубинах души, дрогнувшей, словно струна под пальцами музыканта. — Останься… Ещё не рассвет.
Склонившись к ней, он снова осторожно опустился рядом, с замиранием сердца вглядываясь в повернувшееся к нему лицо с чуть припухшими от неистовых поцелуев губами и полуприкрытыми глазами, в глубине которых сны мешались с явью.
— Я здесь, радость моя, — прошептал он, сжимая объятия, — я никуда не уйду от тебя.
Протянув руку, он нашёл край покрывала так и не расстеленной постели, на котором они лежали, и прикрыл её озябшее плечико, коснувшись лёгким поцелуем прохладной кожи.
— Никуда… До конца Арды…
Ночь стремительно неслась над миром, зажигая и сбрасывая с чёрного бархата неба созвездия, склоняя к закату серебряный шар луны, трогая по-осеннему холодными пальцами ветров ещё зелёную листву и рассыпая сверкающие капли росы, украденные у говорливых вод.
Склонив голову к сладко пахнущей вереском макушке, временами касаясь губами рассыпавшихся по подушке золотистых локонов, мужчина тихо лежал, не отводя глаз от светлеющего проёма окна. Чутко слушая и деля на двоих полусны, витающие над ними в такт мерному дыханию, он нежно баюкал в тёплых объятиях нежданно обретённое сокровище, оказавшееся способным в один короткий миг перевернуть всю долгую жизнь…
*
Рассвет давно разгорелся над Имладрисом, переливаясь ослепительными искрами красного золота в щедро омытой росой зелени. Солнечные лучи, устремляясь с безбрежного синего неба вниз, к земле, ласкали теплом невысокую женскую фигурку, неподвижно застывшую, скрестив на груди руки, на обращённой к востоку террасе.
— Я так и думал, что найду тебя здесь, — бесшумно приблизился высокий темноволосый эльда, мягко коснувшись рукой её подрагивающего плеча. — Ты плачешь, девочка? — ласково спросил он, пытаясь заглянуть ей в лицо.
Она обернулась к гостю, накрыв ладонью лежащую на плече ладонь:
— Нет, Элладан, я не плачу, — спокойно прозвучал ответ.
Элладан взглянул в сухие, переполненные тихой грустью глаза, и привлек Эленью к себе, сливаясь с её мятущимися мыслями.
— Что же ты, девочка… — сочувственно покачал он головой. — Зачем ты отпустила его? Зачем позволила увезти своё сердце?
— Моё сердце никогда до конца не принадлежало мне, — печально улыбнулась она, наслаждаясь этими минутами абсолютной откровенности. — А где ты оставил своё?
— Наверное, где-то между Митлондом и Харлондом. — Немного помолчав, он хмыкнул и, скрывая смущённую улыбку, спросил: — Это так заметно?
— Не знаю, Элладан, — Эленья качнула головой, — мне сложно об этом судить. Зачем ты искал меня? — вернулась она к его первой фразе.
— Я почувствовал твоё настроение. Если хочешь, я попытаюсь помочь.
— Не знаю, стоит ли это делать, — она отвернулась, ощущая за спиной его участие и колеблясь в принятии решения. — Может быть, лучше оставить всё… как есть. Он уехал, пройдёт время, он обо мне забудет. Да что тут говорить, ты ведь и сам понимаешь… у нас с ним нет впереди ничего…
Элладан изумлённо молчал, слушая невразумительные обрывки фраз. Крепче сжав её плечо, он повернул девушку к себе лицом.
— Эленья, — в его голосе мешались недоверие и глубокое удивление, — ты должно быть, просто не понимаешь сейчас, что говоришь. Наш народ не умеет, просто не умеет забывать, — раздельно, по словам, произнёс он. — Понимаешь? Ни я, ни кто-либо ещё не знает, что может быть у вас впереди, — после небольшой паузы произнёс он, давая девушке возможность осознать сказанное, — но у него теперь есть только то, что дашь ему ты.
Закрыв глаза, она молча сглотнула тяжёлый ком непролитых слёз и с трудом перевела дыхание, стараясь успокоить бешеное сердцебиение.
Элладан снова приобнял её за плечи.
— Ты любишь его? — проникновенно спросил он, пытаясь встретиться с ней взглядом.
Она кивнула, мысленно возвращаясь к тому моменту, когда впервые рассматривала в синем сиянии нереально ярких глаз своё отражение, озарённое призрачным светом луны.
— С первого мгновения, как осознала себя в мире.
Элладан сочувственно вздохнул и протянул ей руку.
— Давай. Я попробую помочь тебе сделать то, что ты хочешь.
Несколько мгновений она ещё раздумывала, а затем без лишних слов вложила ладонь в протянутую руку и переплела пальцы с Элладаном, погружаясь в могучую мощь его сознания. Невидимый поток подхватил её, стремительно унося к краю долины, к границам Имладриса, вдоль цветущих вересковых пустошей, раскинувшихся на каменистых склонах гор, через броды быстрых вод, по едва заметному, но ещё не остывшему следу, оставленному проехавшим здесь недавно лориэнским воином.