Страница 33 из 34
В рамках того же маневрирования О.Б. стал давать мне такие задания: вот, мол, позиция отдела по Китаю, выработанная три месяца назад. Вы подчеркните синим карандашом, что из этого еще можно говорить, красным – что уже нельзя.
Третьим направлением деятельности Рахманина оставалось торпедирование связей других социалистических стран с Китаем. Вплоть до 1985 года регулярно созывались совещания представителей ЦК «братских партий», именовавшиеся «Интеркитами», где на уши зарубежных товарищей выливались ушаты антикитайской грязи. Летом 1985 года должен был состояться очередной «Интеркит». Я участвовал в подготовке материалов. Задача заключалась в сборе компромата на китайскую внутреннюю и внешнюю политику. Годились любые эпитеты и любая ложь. Бригадный подряд в КНР характеризовался как «отход от марксизма-ленинизма», контакты Пекина с Вашингтоном – как «военный сговор, прямо направленный против мировой системы социализма» и т. п. Постарались мы очернить КНР на славу, но Горбачев «Интеркиты» отменил.
Еще одним весьма важным направлением усилий О.Б. было подавление оппонентов внутри СССР. Под прицел попал прежде всего директор Института США и Канады академик Г.А. Арбатов. Летом 1985 года он посетил КНР и, вернувшись оттуда, направил записку в Кремль с нестандартными оценками ситуации. В записке говорилось об углублении полезных реформ в Китае, об эволюции внешнеполитических позиций Пекина в сторону реализма и здравого смысла, об одинаковости подходов СССР и КНР к некоторым международным проблемам. Были выдвинуты предложения: прилагать усилия к нормализации политических отношений с КНР, вести диалог по международной проблематике, отказаться от линии «око за око» с отдельными антисоветчиками в органах китайской пропаганды, исходить из того, что выдвигаемые Пекином «три препятствия» – дело временное, наносное, на них настаивают лишь отдельные экстремисты в руководстве КНР.
Под руководством Олега Борисовича была подготовлена решительная отповедь Арбатову. Начиналась она весьма дипломатично: соображения, высказанные в арбатовской записке, – это, мол, «свежий взгляд человека, впервые посетившего Китай и взглянувшего на китайскую действительность с позиции специалиста по США, советско-американским отношениям». Выражалось согласие с тем, что в Китае происходят изменения и необходимо вести дело к дальнейшему развитию советско-китайских отношений. Зато далее все тезисы академика подвергались форменному разгрому. Было указано, что многое из предлагаемого в записке по поводу нормализации советско-китайских отношений и так делается, но вот незадача: Пекин «сознательно не отвечает взаимностью». В Китае есть люди, расположенные к нашей стране, но решения принимают не они. Неужели же нам следует вывести войска из Афганистана, прекратить поддержку Вьетнама и Кампучии только ради того, что Пекин, может быть, изменит к нам свое отношение?
Китайское руководство отказывается от предложений приступить к пограничным переговорам, параллельно заявляя, что СССР оккупирует 1,5 млн кв. км китайской территории. Мы предлагаем Китаю взаимодействовать на мировой арене в вопросах укрепления мира и безопасности. Китайцы или молчат, или отвечают негативно. Иллюзорна «одинаковость» в позициях сторон по Ближнему Востоку, Югу Африки, Центральной Америке. Пекин призывает народы этих регионов противодействовать советскому присутствию, а заодно уговаривает американцев не отдавать третий мир в руки СССР своими ошибочными действиями. В Азии китайцы открыто поощряют американское военное присутствие и резко выступают против нашей политики. Они поддерживают территориальные претензии Токио к СССР, ведут речь о «единой Германии», провоцируют Турцию и Иран на противостояние Советскому Союзу, стремятся к подрыву единства соцсодружества, усиливают военное партнерство с США в антисоветских целях. Причем делается это не какими-то отдельными антисоветчиками, а всеми без исключения лидерами КНР. Именно они призывают все народы мира, включая советский, выступить против правительства СССР. Что касается нас, то с 1982 года советские пропагандистские органы прекратили критику Китая, не говоря уже о руководителях СССР. В заключительной части записки констатировалось, что нет никаких признаков и предпосылок отказа Пекина от антисоветской линии.
Не знаю, куда О.Б. отослал эту записку, но Арбатова он взял в серьезную разработку. Ведь академик продолжал наступать. 28 января 1986 года, выступая на расширенном заседании бюро Отделения экономики АН СССР, Арбатов развил свои тезисы в поддержку китайских реформ и подверг уничтожающей критике нашу «сектантскую, догматическую» линию на всяческое ограничение контактов с КНР. Академик, в частности, подчеркнул: «У нас может быть любая точка зрения на суть происходящего в Китае. Но руководствоваться мы должны не этими взглядами, а партийными и государственными интересами, не учитывать их преступно… Что касается изучения внутренних процессов в КНР, то нужно сказать со всей определенностью: хватит врать!».
Вконец разозленный Рахманин дал мне весьма специфическое задание: вести параллельные досье на Г.А. Арбатова и госсекретаря США доктора Г. Киссинджера. Предстояло наглядно продемонстрировать идейную, а возможно и организационную, смычку между «двумя деятелями мирового сионизма». Я сутками просиживал за рабочим столом, составляя сравнительную таблицу высказываний двух «ученых-сионистов».
В левом столбце – слова Г. Киссинджера о том, что «советская модель – это верный путь к застою… Ей не хватает эффективности и качества. Китайцы делают упор на личные стимулы и рынки, и успехи Китая потрясают… В городах стало заметно больше потребительских товаров». В правом столбце – признание Г. Арбатова, что многое в сегодняшнем Китае его «поразило, а зачастую даже заставило испытывать чувство стыда за нас… Многие товары по своему качеству значительно лучше, чем у нас».
Далее упоминалось, что Г. Арбатов вслед за Г. Киссинджером называет Китай могущественным геополитическим соседом СССР, призывает развивать с КНР торгово-экономические связи, хвалит Пекин за прагматизм. Для досье годились даже такие совпадения в позициях двух ученых, как их призывы к миру, разрядке напряженности международных отношений, поиску развязок спорных проблем за столом переговоров.
Под горячую руку О.Б. попадались многие цековцы и мидовцы, дававшие «слабинку» в китайском вопросе. Рахманин сетовал: «Много развелось диссидентов!». Как мог карал виноватых. Не ленился связываться и совсем уж с простыми смертными. Как-то шеф наткнулся на статью в китайской печати, в которой приводились добрые слова советского специалиста о КНР. О.Б. счел поступок предательским. На газете он наискось начертил жирным красным карандашом: «Найти и призвать к ответу!». В другой раз из штаба партии позвонили на телевидение и потребовали не хвалить китайских гимнастов во время трансляций с первенства мира. По указанию ЦК сняли загоравшиеся неоном иероглифы с фронтона ресторана «Пекин».
Постепенно стали циркулировать слухи о скором снятии Рахманина. Доходили они, конечно, и до самого Олега Борисовича. Но он не сдавался, с невероятным упорством продолжал в отношении КНР линию «держать и не пущать». Правда, старался теперь действовать похитрее, юлил, придумывал все более благовидные предлоги для блокирования инициатив. Когда же уловки не помогали и очередная инициатива принималась наверху, шеф тут же изображал ее полную поддержку. Вроде он и сам всегда был за такое решение.
При этом Рахманин продолжал энергично искать компромат на КНР. Задания на сей счет ежедневно обрушивались на головы подчиненных, в том числе на меня. Вызывает к себе в кабинет и велит срочно подобрать доказательства того, что китайцы в пропаганде постоянно оскорбляют вьетнамцев, а вьетнамцы, напротив, ведут себя в отношении Китая очень сдержанно. На самом деле все было не так, но…
Пытаясь удержаться в цековском кресле, О.Б. решил проэксплуатировать интерес М.С. Горбачева к укреплению позиций СССР в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Генсек призывал развернуть нашу внешнюю политику лицом к АТР, этому самому населенному и наиболее динамично развивающемуся региону земного шара. Рахманин изо дня в день собирал отдельские «летучки» и закатывал нудные речи о необходимости активизации нашей деятельности на восточном направлении, преодоления европейско-американского крена во внешней политике СССР. Требовал энергичной, инициативной, творческой работы всех сотрудников отдела по АТР. «Собирайте по крохам информацию, пишите записки в ЦК, звоните в Госплан и министерства, тормошите чиновников, мобилизуйте ученых, – призывал шеф, – разъясняйте важность АТР, пробуждайте интерес к региону, заставляйте вкалывать».