Страница 9 из 14
– Сир, – обратился тот с поклоном, – начали прибывать гости к ужину. Что вам приготовить: узорчатую тунику и шоссы или вашу любимую котарди?
Уж в чём, в чём, а в средневековой моде Дариор не разбирался совсем. Актёрствовать и лицемерить ему надоело – пришло время поставить точки над «i».
– Знаешь, Лафос, – сказал Дариор, спокойно глядя оруженосцу в глаза, – реши за меня сам. Я действительно болен. Эта хворь распространилась во мне настолько, что я решительно не помню прошлого. И даже не знаю, какое одеяние надобно примерить теперь!
По лицу оруженосца разлилась непосильная мука. Видимо, он и впрямь беспокоился о судьбе своего господина.
– Печально слышать это, сир, – сказал он. – Вам нужны уход и покой. Я уверен: рассудок вернётся! Но никто не должен знать о вашем состоянии. Крестовый поход! Обитатели замка и так напуганы, но если они узнают, что их лидера поразила хворь, поднимется паника! Вы должны быть для всех абсолютно здоровым!
– Но как? – воскликнул Дариор.
– Нужно позвать лекаря, сир. Также я обращусь к начальнику гарнизона, мсье Бламбергье.
– Но ты сказал, что никто не должен знать!
– Мсье Бламбергье порядочный, опытный, а главное – умный человек, – уверил Лафос. – Без него нам не справиться, сир. Вам нужны его совет и поддержка. Но только господин Бламбергье. Больше никто не должен знать!
– Что ж, – решил Дариор, – будь по-твоему…
Мишель пришёл не скоро, и Дариор успел извести себя сомнениями. Он боялся, что его упекут в какую-нибудь средневековую лечебницу для психов. Однако шевалье не стал обходиться с наместником как с умалишённым, а заговорил совершенно спокойно:
– Насколько я понял из слов вашего оруженосца, вы не помните прошлого, сир?
– Перестаньте! – поморщился историк. – Что вы всё «сир», да «сир»? Вы ведь тоже рыцарь, к тому же моих лет. Называйте меня просто Дариор – по имени.
– Хорошо, Дариор, – спокойно кивнул Мишель. – Итак, вы забыли собственное прошлое. Как это случилось?
– Я упал с лошади и ударился о могилу, – соврал Дариор.
Мишель нахмурился.
– Хорошо себя чувствуете?
– Да, но прошлое – как в тумане.
– Вы вообще ничего не помните? Или какие-то сведения остались?
Дариор изобразил, что старательно задумался. Потом печально покачал головой.
– Обрывки. Помню отца и наш поход против разбойников. Немного помню Тулузу. И всё, пустота.
Мишель поднялся и начал задумчиво мерить комнату шагами.
– Это печальное известие, – наконец резюмировал Бламбергье. – Вы больны, Дариор. Однако я солидарен во мнении с вашим оруженосцем. Никто не должен знать! В замке могут начаться беспорядки. Настроения людей и так накалены до предела. Сегодня званый ужин – придут влиятельнейшие люди замка. Вы ничем не должны выдать своего состояния. Я помогу вам.
– И как же я могу не выдать себя, если даже не знаю, что надеть на этот чёртов ужин? – удивился Дариор.
Мишель примирительно возвёл ладони:
– Просто слушайте меня и внимайте знакам.
Глава 3, в которой наместник пребывает на званом ужине
На званом ужине и впрямь собрался весь цвет местного дворянства. По правде говоря, гостей было не так уж и много, но все как один выделялись гордой статью, отличающей породистого человека от «уличной дворняжки». Как оказалось, рыцарский гарнизон замка составлял всего шесть человек, однако некоторые были с супругами, а кто-то – с сёстрами и дочерьми. Кроме того, помимо гостей, присутствовали главный мажордом, дворецкий и виночерпий, отчего создавалось впечатление, что главный зал шато переполнен людьми.
Согласно этикету, Дариор должен был появиться спустя пять минут после прибытия гостей, чтобы те не успели заскучать, но смогли освоиться. К сожалению, оруженосцам не полагалось присутствовать на званом ужине и Лафоса рядом не было. Это немного печалило наместника – ведь теперь он мог положиться лишь на главу гарнизона. Мишель уже прибыл в главный зал и непринуждённо беседовал с гостями – Дариор хорошо видел это через потайное окошко в соседнем помещении.
Но вот пришло время – Дариор распахнул тяжёлую дверь и вошёл в ярко освещённый зал. Гости сразу же умолкли и с любопытством воззрились на своего нового командира. Дариор, в свою очередь, разглядывал их.
Рядом с Мишелем стояли Озанн де ла Терра и Жан де Борн. Если француз был один, то испанец привёл с собой двух смуглых мавританок, облачённых в пышные восточные одеяния. Видимые различия имелись и в облике двух рыцарей. Испанец укутался в богатую тунику цвета восходящего солнца и, судя по всему, чертовски модные шаровары. Руки его покрывали золотые браслеты, а на шее красовался внушительных размеров крест на броской цепочке. Жан де Борн, напротив, отличался подчёркнуто благородной бедностью. Кольчугу он так и не снял, лишь сменил охотничье сюрко на тунику свободного кроя.
Мишель тоже принарядился: гарнизонные латы сменились узкой котарди. Лохматая грива рыжих волос была тщательно и аккуратно расчёсана. Однако оба француза напоминали лишь два маленьких метеора рядом с величественной кометой – до богатства и шика Озанна им было далеко.
Два других рыцаря оказались статными гордыми господами, коих в современном мире приняли бы за предпринимателей или деятелей, занимающих высокие должности в политической сфере. Первый представился как Винсент де Бурж. На вид лет тридцати, темноволос, пришёл без жены (видимо, холост), однако привёл двух сестёр – Эстель и Виолет. Девушки вели себя скромно, в разговор не встревали.
Сначала Дариор немного замешкался, не зная, как вести себя с дамами, умершими за несколько веков до его рождения. К счастью, вовремя подоспел внимательный Мишель и поклонился первым, тем самым продемонстрировав наместнику, как это делается. В дальнейшем Дариор монотонно повторял все движения за своим поводырём и, судя по всему, не ударил в грязь лицом. По крайней мере, гости смотрели на него доброжелательно.
Второй шевалье казался на вид старше первого, имел прекрасную осанку, был плотно сбит и широкоплеч. Его лицо отливало смугловатым оттенком, а нос напоминал погнутый в трёх местах гвоздь. Похоже, что рыцарь является выходцем с просторов Южной Европы или Малой Азии. Предположение подтвердилось, как только шевалье назвал своё имя:
– Деметрий из Каллифеи. А это моя жена Персефона, – он указал на статную серьёзную женщину, заполнившую собой, казалось, всё пространство вокруг, и внезапно улыбнулся со всем радушием. – Да мы с вами виделись, Дариор! Помните – на Родосе, в порту? Отец показывал вам двупалубные галеры.
«Вот тебе раз!» – подумал Дариор, вежливо улыбаясь. Выходит, кое-кто из обитателей замка всё же знает наместника. А вот сам наместник их даже мельком не видел.
Видимо, по лицу Дариора разлилась слишком уж доброжелательная мина, поскольку Мишель тут же поспешил вмешаться в разговор.
– Вы жили на Родосе, Деметрий? – спросил он, искусно изображая любопытство. – Вы никогда не рассказывали!
– Нет-нет, увы, башни великой Родосской крепости я видел лишь дважды, – посетовал Деметрий. – Я ведь врач, и дом мой находится около Линдоса. Тоже славное местечко, скажу я вам! И работать там удобнее, чем на Родосе.
Деметрий оказался чрезвычайно разговорчивым господином и о встрече с Дариором вскоре забыл, тем самым избавив того от лишних неудобств.
Когда, наконец, гости расселись за длинным обеденным столом, а виночерпий принялся чинно разливать вино, Мишель обеспокоенно тронул Дариора за плечо. Наместнику полагалось место в центре, перед гербовым гобеленом. А начальник гарнизона расположился по правую руку от него, в непосредственной близости.
– Как вы себя чувствуете? – проникновенно спросил Мишель.
– Лучше, – соврал Дариор, – однако моё положение затруднительно. Если честно, я так и не вспомнил этого Деметрия из Каллифеи.
– Я заметил. Однако не беспокойтесь раньше времени. Повезло, что вы бывали на Родосе всего раз и рыцарский гарнизон замка, состоящий в основном из выходцев с Родоса, вас не знает.