Страница 4 из 14
«Чёрт побери, – выругался Дариор, – какие средневековые бредни! А страсти-то какие! Не хватает только мафиозных разборок и пулемётной стрельбы! Ну, точно как в Чикаго!»
Но вот, наконец, путники подъехали к воротам. Дариор как раз задумался об алчных превратностях судьбы. И впрямь: одни господа всю жизнь, что называется, бьют баклуши и разгильдяйничают. А всё потому, что жизнь в один миг предоставляет им все возможные блага. Спрашивается: за что? За скудоумие и безнравственность? А другие всю жизнь взбираются по отвесной стене и непременно падают вниз, хотя гораздо более достойны благ, чем первые. Где, спрашивается, эта пресловутая справедливость?
Из раздумий его вывел хриплый оклик:
– Кто такие?!
Перед крепкими, обитыми железом воротами стояла маленькая сторожевая будка, очень похожая на будку московского городового. Рядом с ней находился бородатый стражник в чешуйчатой кольчуге. В руках его покачивалась громадная секира. Как ни вглядывался Дариор, ничего ложного или современного он в нём не заметил.
– Дариор де Рено и мой оруженосец Лафос
– А! Так это вы наш новый наместник, сын покойного де Рено?
– Да, это я, – улыбнулся Дариор.
Ему было приятно изобразить на лице приветливую доброжелательность, и он ожидал увидеть в глазах стражника отражение своей радости. Однако тот сразу помрачнел и с непонятным оттенком то ли усмешки, то ли злорадства прохрипел:
– Въезжайте, если хотите! – Стражник толкнул ворота, и те со скрипом отворились, открывая вид на извилистую улицу. – Однако я бы вам этого не советовал.
Он хрипло рассмеялся и отошёл в сторону, любовно поглаживая рифлёную секиру.
Дариор окаменел. Что ждёт его внутри города, если даже первый встречный начинает разговор в таком тоне? Что, если охваченные ужасом горожане подняли мятеж против него, вернее – против наместника, на месте которого он оказался?
В любом случае, прежде, чем въезжать в замок, надо было ознакомиться с ситуацией подробнее. И Дариор вновь окликнул стражника:
– Что происходит в городе? Нам необходимо ознакомиться с нынешним положением дел.
Стражник был явно недоволен, что ему мешают наслаждаться поглаживанием секиры. Он раздражённо сплюнул:
– Внутрь заезжайте, господин, – сами всё увидите. И тихо проворчал: – Чёрт бы вас побрал! – но так, чтобы его услышали.
Хотя Дариор и был неописуемо растерян, однако оскорбления от первого встречного он простить не мог.
– Слушай, дядя…
Но, кажется, здесь было кому заступиться за историка. За спиной разразился яростный рык оруженосца:
– Ты что, забыл своё место, негодяй? Как ты смеешь так обращаться к прославленному рыцарю Дариору де Рено?! Может, тебе напомнить, кто ты есть на самом деле?
Лафос в мгновение ока выхватил из ножен меч и занёс его над стражником. Однако тот был тёртый калач, а потому ничуть не испугался и всё так же продолжал ухмыляться. Потрясённый его реакцией оруженосец на миг растерялся, но только на миг. Отбросив меч, он спешился, наотмашь ударил противника тяжёлой перчаткой и, повалив на землю, с победным криком начал молотить по животу.
– Вот тебе за твои шуточки! – Лафос придавил ногой отчаянно вырывавшегося и чертыхавшегося стражника. – В дальнейшем десять раз подумаешь, прежде чем…
– Хватит! – Громкий крик Дариора заставил разгорячённого оруженосца остановиться. Он покраснел, в мгновение ока вскочил с поверженного врага и робким голосом пробормотал:
– Простите, это больше не повторится.
Дариору, если честно, было, в общем-то, плевать, кто кого здесь побьёт или даже убьёт. Этих людей он видел впервые и вообще не был уверен, что они существуют в реальности. Однако всё же следовало соблюдать осторожность. Не стоит с первых же минут обострять отношения с местными жителями. Драка двух средневековых болванов – это, конечно, забавно, но нецелесообразно.
Поэтому пришлось снова напрячь память и заговорить грозно, в духе Чёрного Принца.
– Хочу тебе напомнить, Лафос: мы приехали сюда, чтобы навести порядок в местных землях, а не валяться в канавах и подворотнях. Местный люд и так слишком напуган бесчинством испанских наёмников, нагрянувших в эти края, – мы должны вернуть надежду нашему народу!
Риск опростоволоситься был невелик. За долгие годы Средневековья испанцы регулярно подвергали экспансии приграничные земли французов, а раз замок Вильфранш стоит недалеко от границы – значит, и его постигает та же участь.
Что же касается надежды для народа… Если честно, Дариор мало верил своим словам. После всех страданий, пережитых горожанами вместо долгожданного смирения, церковь – последнее, что у них было, – отворачивается и мало того, встаёт против них. Такой «щедрой» награды историк не пожелал бы и самому злейшему врагу.
Тем временем обескураженный стражник, очнувшись от потрясения, поднялся с земли и, не в силах устоять, опёрся о стену караульной будки. Вид у него был жалкий и униженный. Седые волосы торчали во все стороны, сюрко было разорвано в трёх местах, а из носа струёй лилась кровь. С бессильной злобой меря взглядом оруженосца, стражник в отчаянии стал звать на помощь.
Заслышав отчаянные крики, из города стали выбегать зеваки и простолюдины. Будучи не в силах пропустить такое представление, они начали обступать путников плотным кольцом. Отовсюду послышались гиканье и насмешки в сторону избитого стража. Все эти люди казались абсолютно беззаботными, слишком простодушными и чересчур естественными, но от Дариора, к его же удивлению, не скрылось то, что многие горожане смотрят на него с нескрываемой злобой и отвращением.
«Что я им сделал? – Дариор застыл в безмолвном ужасе. – Грабил и жёг их дома? Бесчестил их жён? Предал веру? Изменил слову? Нет, это не так, но кто тогда настроил их против меня?» Выходит, прославленного рыцаря де Рено не очень-то жалуют в народе.
В этот момент из надвратной башни послышалось грубое лязганье доспехов. И вскоре из ворот, расталкивая в разные стороны горожан, выбежало с десяток солдат.
– Разойдись! С дороги! Куда ты лезешь! В сторону, чёрт возьми! – надрываясь, орал офицер лет сорока с угольно-чёрными усами. Несмотря на тяжёлые латы, он резво бежал впереди отряда и расшвыривал толпу зевак направо и налево.
Добежав до будки, он смерил насторожённым солдатским взглядом стражника, историка и Лафоса, а потом грубым тоном спросил:
– Кто вы и что здесь происходит, чёрт возьми?
– Меня зовут Дариор де Рено, – начал наместник и сразу заметил, как изменилось лицо солдата, когда тот услышал это имя. – Я прибыл сюда по депеше командира гарнизона мсье Бламбергье, вот она, – Дариор протянул письмо офицеру, и тот, быстро пробежав глазами содержимое, поклонился и смущённо забормотал:
– О, мсье де Рено, это такая честь для меня! Я сержант Люк Керье. Я рад… Вы… Я… То есть… У меня… Ладно, чёрт возьми, следуйте за мной! – нескладно закончил он и, подозвав солдат, двинулся в город.
Дариор и Лафос молча спешились и, взяв под уздцы коней, пошли вслед за ним. Первое, что с самого начала не понравилось Дариору, – солдаты шли плотным строем, окружив его, будто охраняли от кого-то или, что ещё хуже, конвоировали. Дариор, конечно, был не против лишней охраны, но какое-то странное предчувствие не давало ему покоя. Второе, что поразило его: в городе все смотрели на гостей с явной агрессией, а один старик и вовсе долго шёл рядом, а потом с диким воплем кинулся на наместника, но, получив от стража страшный удар древком копья, обмяк и повалился на землю.
– Проклятая рвань! – рявкнул в его сторону сержант и стал распихивать толпу, прокладывая себе дорогу.
«В какое мракобесное место меня занесло? – передёрнулся Дариор. Жизнь и достоинство человека тут, видимо, не стоят и франка!»
Остальная часть пути прошла без происшествий, и наместник смог спокойно изучить обитель госпитальеров. Город был красив. Бордовые черепичные крыши домов блестели на солнце, плавно кружили флюгера, лавки ломились от всевозможных товаров, в белоснежной церкви мирно звенел колокол, а по мощёной дороге игриво скакали солнечные зайчики.