Страница 3 из 53
**Сэссё – регент.
====== Хорошее дело браком не назовут ======
Ощущения были сродни прыжку с тарзанки – только вместо того, чтобы зависнуть в нескольких сантиметрах над водой, ты со всего размаху ухаешь в нее вниз головой. Барахтаешься в панике, уходишь все глубже, стянутые лодыжки мешают, а освободить их в круговороте потоков и бесконтрольных движений нет никакой возможности. Но каким-то чудом тело знает, что делать – и ты выживаешь. Выныриваешь из воды, судорожно вдыхаешь воздух, про который раньше и думать не думала, а он-то, оказывается, нужен больше всего. Совершенно по-новому смотришь на мир, ставший в десятки раз ярче, живее – желаннее.
Горечь странного, незнакомого напитка осталась на губах. Подозрительное послевкусие задержалось на нёбе, прокатилось по рецепторам.
Большой зал. Много людей. Людей странных, чужих – и чуждых. Все смотрят на девушку, улыбаются, непонятно подергивают руками, словно стремятся поднять их. Оказывается, действительно стремятся – в незнакомом жесте, видимо, означающем приветствие.
«Вот так делегация, – подумала Аня. – Встречают как родную. По какому поводу праздник?»
Губ коснулось что-то прохладное и твердое. Оказалось, кто-то поднес к ним маленькую пиалку, вынуждая сделать глоток. Снова этот странный вкус – то ли приятный, то ли не очень, не разобрать.
Аня подняла глаза на того, кто ее угощал. Очень серьезный, очень красивый молодой человек в нелепых одежках, словно его завернули в подарочную упаковку, оставив на поверхности только голову и руки. Еще и… назовем это шапочкой, решила девушка. Смешная такая шапочка…
Юноша смотрел внимательно и напряженно. Не в силах отвести взгляда от глаз цвета грозового неба, Аня выпила предложенное. По горлу прокатился жаркий комок. Да это алкоголь!
Кто-то в стороне заговорил, молодой человек на миг прикрыл глаза. Ресницы у него были длинными и густыми, опускались веерами, отбрасывая тени на очень белую кожу. Тонкие, плотно сжатые губы вытянулись в ровную нить. Странновато для гостепреимного хозяина, спаивающего гостей из собственных рук!
Аня, повинуясь непонятному ритуалу, ощущавшемуся как нечто естественное и необходимое, повернулась на голос. Сама не поняла, как заговорила. Не своим, чуть более низким и мягким голосом. Что она произносила, тоже не очень понимала. Кажется, клялась быть верной клану, верной мужу, чтить и уважать его всю свою жизнь… Какому мужу, господи помилуй?! Она только-только развелась!
- Кампай! – раздалось со всех сторон. Аня вздрогнула и неуверенно посмотрела на сидевшего рядом юношу. Тот устремил взор куда-то в пространство.
Потом было много непонятного. Какие-то девушки, завернутые в сложносочиненную подарочную упаковку, увели ее, переодели и вернули на место. Сосед по застолью, тот самый, что спаивал ее, тоже переоделся. На Аню он старательно не смотрел, зато с важным видом кивал, когда пожилые гости начинали втирать про важность брака и ответственность перед кланом. Потом снова были возлияния, причем снова пришлось пить из чужих рук, терпя пристальный холодный взгляд, да еще и поить из собственных рук в ответ! Наконец, странная церемония закончилась, девушку и ее «соседа» со сложными ритуалами вывели из помещения, заставили остановиться и выслушать поздравления и пожелания счастья и плодородия от целой вереницы гостей. Те подходили по очереди, кланялись, и Аня почему-то кланялась в ответ. Одна из дам, в обычном у этих странных людей нелепом наряде, с сурово выбеленным лицом и нарисованными бровями, обняла девушку и прошептала на ухо:
- Я сделала тебе хороший подарок, хоть ты того и не заслуживаешь, маленькая пакостница! Ты оценишь! Надеюсь, когда придет время, ты вспомнишь, что я могла бы этого и не делать, – и захихикала, прикрыв нижнюю половину лица веером.
- Хи-хи, – ответила Аня, непонимающе глядя на незнакомку.
Когда ноги затекли от неподвижного стояния на месте, а в глазах замельтешило от лиц и ярких нарядов, девушку и молодого человека куда-то повели. С пышными церемониями впустили в уединенный, спрятанный в глубине шикарного сада домик, – и оставили одних.
Аня недоуменно уставилась на закрытые седзи… В пустой голове вертелся одинокий вопрос: откуда она знает, что эти ширмы на полозьях – именно седзи, а не что-то другое?..
В двух шагах от нее вздохнул «сосед». Девушка повернулась к нему, собираясь задать вопрос… и поняла, что не знает, с чего начать. Однако начать было нужно. Начать было жизненно необходимо.
- Кхе-кхе, – начала Аня. Хрипло начала, незнакомо.
- Госпожа моя? – красивый юноша слегка повернул голову в ее сторону, выгнул черную бровь идеальной формы. Он их что, выщипывает, что ли?
- А я вот хотела спросить… – неосознанно подражая красавице Светочке, когда наглая девчонка косила под дурочку, произнесла многоопытная завуч школы-интерната, – а что здесь происходит?
Глаза молодого человека распахнулись. Он даже повернулся к Ане полностью, всем телом. Замер на несколько секунд, хмуря брови, потом недоуменно моргнул.
- Будьте добры пояснить, что вы имели в виду, госпожа моя, – произнес ровным тоном.
Аня досадливо дернула уголком рта. Почувствовала, что на ее лице краски не меньше, чем у той дамы, что делала непонятные намеки. Для верности потерла щеку и удивленно уставилась на совершенно белую ладонь.
- Ладно, – пробормотала она. – Начнем с простого. Где здесь можно умыться?
Юноша вежливо проводил ее за расписную ширму, где оказался вход в … ванную, решила Аня. Правда, ничего подобного раньше она не видела. В одной части просторного помещения стояли кадушки и черпачки, большая емкость с горячей даже на вид водой и батареи всяческих скляночек. В другой части находилась гигантская бочка, тоже наполненная водой. А за ней, в паре шагов, виднелся вход еще куда-то. Аня сунула туда нос – и поняла, что все странности этого бесконечного дня стоили того, чтобы в итоге окунуться в эти райские воды! В естественный природный водоем под открытым небом, с исходящей па́ром водой и маленьким водопадиком, хотелось немедленно нырнуть с головой. Ане стало жалко портить такую красоту белой краской, которая поползет по поверхности и замутит ее, и девушка метнулась обратно, к корытцам и кадушкам. Принялась сдирать с себя одежду – и запуталась. Но ей так хотелось в воду, поскорее, с головой, с блаженными вздохами и полным расслабоном, что выход нашелся быстро.
Выскочив в первую комнату, она подбежала к молодому человеку и потребовала:
- Снимайте!
- Что?!
- Упаковку эту снимите с меня, пожалуйста! Я там какую-то тесемочку порвала!
От неожиданности юноша опешил и покорно помог. Аня весело ему улыбнулась, придерживая руками начавшую падать ткань, и кинулась обратно. Через полминуты она снова выскочила к устало потирающему переносицу юноше.
- Волосы! – воскликнула девушка. – Мне какой-то фигни на голове навертели! Помогите! – и наклонила голову, чтобы помощнику было удобнее.
Тот медлил. Аня нетерпеливо вывернула шею, не разгибаясь, посмотрела на него.
- Мне со всей этой байдой на башке в бассейн лезть? Чего вы ждете?!
Длинные тонкие пальцы в несколько движений освободили девушку от шпилек. Тряхнув непривычно длинными для себя волосами незнакомого цвета, Аня припустила к заветной цели. Быстро и деловито, еще помня опыт помывки в детдомовской бане, когда в любую секунду грозила закончиться вода или могли заявиться старшеклассницы, что еще хуже, она намылила себя чем-то ароматным и нежным, особое внимание уделив лицу, и извела на себя всю воду из емкостей. После чего ушла в нирвану. То есть погрузилась в водоемчик и расслабилась.
Бьякуя устало потер пальцами переносицу. Закрыл глаза, попытался вспомнить техники медитации. Бесконечный день, разделивший его жизнь на «до» и «после», подходил к завершению, но еще не закончился. Впереди было самое неприятное – первая брачная ночь.
Невеста не вызывала ничего, кроме раздражения. Начиная с первых минут, как он ее увидел – фарфоровое лицо, традиционные драпировки, «изящная» семенящая походка, механические движения и не менее механические реплики. Продолжая церемонией в храме – там она, кажется, стала еще мертвее, еще механичнее. И заканчивая этой непристойной оживленностью в брачном павильоне. То ли девчонка невероятно глупа, то ли слишком плохо воспитана, что, в принципе, одно и то же. В любом случае, жизнь с ней обещала стать пыткой.