Страница 9 из 76
«М-м-м… Умеющий готовить такое в нашем мире стал бы миллионером и кумиром всех сладкоежек!»
Только вот после пирожного предсказуемо захотелось пить. Насколько я помню, эльфы пьют вино, а вот его-то я и не хочу, не хватало еще захмелеть и опозориться.
— А вода есть? — шепотом спросила я Аэгнора, не решаясь заговорить с Финродом.
Наливая мне воду, эльф буквально давился смехом, и я почувствовала, что краснею.
Еще я заметила, что Берен, сидящий неподалеку, ест исключительно растительную пищу. Иногда он брал куски мяса, но лишь для того, чтоб отправить их под стол, откуда тут же доносилось довольное чавканье. Видимо, где-то там устроился Хуан.
Кстати, увидев стоящих рядом Тингола и Мелиан, я от удивления чуть не упала. Владычица Дориата была ростом около двух метров, превосходя ростом даже некоторых мужчин, а ее супруг значительно возвышался даже над ней. Хорошо, что при нашей первой встрече он сидел. Я как-то запамятовала, что Эльве был самым высоким из Детей Илуватара. Лютиэн в сравнении с родителями была просто миниатюрной, даже Берен был немного выше.
Чувствую себя почти что Гулливером в стране великанов. Ну, какой с меня эльф? По росту скорее уж гном или хоббит. Хотя на фоне владык Дориата остальные эльфы уже не казались чересчур высокими.
В общем пир прошел довольно спокойно, правда, я постоянно ловила на себе взгляды: то задумчивый и изучающий майэ Мелиан, то убийственный и высокомерный Тингола, то пристальный и недоверчивый Берена, то цепкий и пытливый Белега, то хмурый и предостерегающий Маблунга, то долгий и внимательный Финрода, то заинтересованный и лукавый его братьев, то сочувственный и ободряющий Лютиэн. Они так во мне дырку прожгут… Мне было не по себе от такого количества внимания, а если учитывать, что и другие присутствующие периодически кидали косые взгляды… Даже красоты Менегрота не радовали. Хотя, если подумать, стоило ли ожидать чего-то другого? Большинство, очевидно, считает меня шпионкой Саурона, а то и самого Моргота. Хуже всего были взгляды майэ Мелиан, Тингола и Белега. Возникало ощущение, будто они пытаются залезть ко мне в голову. Причем, если королева делала это мягко, то попытки короля и лучника больше напоминали попытку пробить стену тараном или стрельбу по мишени. А мишенью была я. Честно говоря, это порядком бесило, но я сдерживалась, хотя это давалось ценой почти титанических усилий. Наверное, именно поэтому мне казалось, что время тянется мучительно медленно. Как только появилась возможность — я ретировалась в покои, где довольно быстро заснула.
***
Проснувшись, я не сразу поняла где нахожусь. Восстановив в памяти прошедшие двое суток, я снова расстроилась так, что впору завыть. Увидев, что я уже не сплю, подошел Миримон.
«Ты все проспала» — сказал он.
— Что именно я проспала на этот раз? — Вставать не хотелось совершенно. Буду лежать и хандрить.
«Все уехали на охоту».
— Ну и ладно, я не люблю охоту, — пробурчала я.
«Охоту на Кархарота!» — уточнил волк.
— Что? Когда? — Я подскочила с кровати, как ошпаренная.
«С рассветом».
— Надо срочно их догнать! — Я рванулась к выходу, но за дверью стоял стражник, сообщивший, что по приказу короля Тингола мне нельзя никуда выходить до его возвращения.
— Мне нужно догнать их! Им грозит опасность! Пустите! — Я готова была наброситься на них с кулаками. Стражи были абсолютно непреклонны.
— Могу я поговорить с королевой Мелиан? А с Лютиэн? Финрод и его братья здесь? Ну хотя бы Белег или Маблунг? Ну хоть кого-нибудь позовите!
Мне ответили, что королева и принцесса заняты и отвлекать их король запретил, а все остальные уехали на охоту.
«Может, припугнуть их?» — предложил волк.
— Нет, еще с перепугу за оружие схватятся. Но нужно выбраться, непременно нужно, только как? — Я нервно мерила комнату шагами.
«Может, объяснишь, что тебя беспокоит?»
— Кархарот обманет преследователей и нападет на Тингола. Берен спасет его ценой своей жизни. Еще умрут Лютиэн и Хуан.
«Серьезно».
Я снова бросилась к двери:
— Пожалуйста, выпустите! Прошу!
Страж опасливо покосился на волка за моей спиной и подал знак, по которому откуда-то появились несколько десятков лучников в полной готовности.
— Сказано же: ждите короля и без глупостей — они будут стрелять!
— Лучше бы вы все с ними на охоту уехали, глядишь бы польза была! — выкрикнула я, в бессильной злости хлопая дверью.
Вернувшись на кровать, я села, обхватив себя руками. По щекам текли слезы. Я не смогу помочь, не смогу спасти Тинувиэль, которая была так добра ко мне… Не знаю, почему, но она, в отличие от остальных в Дориате, сразу поверила мне.
***
Не знаю, как долго я сидела и жалела принцессу, Берена и Хуана. А потом еще своих близких и, в конце концов, себя. Совсем раскисла, что случалось со мной нечасто. Миримон, оставив безуспешные попытки меня утешить, просто лежал рядом с кроватью, неподвижный, словно изваяние. Наконец, дверь открылась и вошел печальный Финрод.
Я подняла на него красные, едва высохшие глаза и он, вздохнув, сказал:
— Берен и Лютиэн мертвы, а еще Хуан. Они там, в тронном зале… Ты пойдешь? — видно было, что ему тяжело.
Я молча кивнула, встала и пошла за ним, сопровождаемая волком, ставшим мне второй тенью. Оказалось, уже наступила ночь.
Я знала, что увижу, но тем не менее снова не сдержала слез, увидев лежащих на носилках Берена со страшной раной на груди, окровавленного Хуана и Тинувиэль, упавшую мертвой рядом с возлюбленным. Рядом стояли поседевший, подобно смертному, Тингол и бледная Мелиан.
Во мне проснулась неконтролируемая ярость.
— Я хотела спасти их! — мой голос эхом разнесся по залу, заставив всех обернуться. – Возможно, я могла бы спасти их, если бы король Тингол не запер меня, как пленницу, приставив лучников и грозя смертью!
— Эруанна! — окликнул меня Фелагунд.
Я замерла и несколько раз глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, и тут заметила, что все в зале смотрят на меня с неприкрытым ужасом, а у моих ног змеится туман, медленно тянущий свои полупрозрачные щупальца к растерянному владыке Дориата. Майэ Мелиан прошептала что-то и туман, мгновение поколебавшись, словно нехотя, рассеялся. Сказать, что я испугалась, значит ничего не сказать. Неужели это сделала я? Развернувшись, я вихрем помчалась из зала, за мной побежал Миримон.
Видимо, видок у меня был еще тот, потому как страж, на которого я едва не налетела, рванул от меня так, будто за ним гнался сам Моргот.
Добежав до своих покоев, я рухнула на кровать. Меня трясло, слезы лились рекой. Вскоре я услышала шаги и почувствовала как кто-то сел рядом на кровать. Это был Финрод. Он гладил меня по голове, а я рыдала и не могла остановиться. Когда слезы иссякли я тут же заснула.
Я снова увидела Эру. Он некоторое время молча смотрел на меня, а потом заговорил:
— Не все можно исправить. Смерть их была предначертана, как и их встреча. Они возродятся, ты и сама это знаешь.
— Знаю, но мне все равно больно, что не смогла спасти их…
— Ты спасешь еще многих.
— А что со мной происходит? Почему я стала эльфом? И что произошло в тронном зале?
— Видишь ли, я создал Мелькора величайшим из Айнур. Чтобы помочь любимому мной миру и моим Детям: эльфам и людям, я наделил тебя частью своей силы, превосходящей любого из Валар: ты можешь управлять стихиями воды и воздуха, можешь исцелять, можешь помочь исправить то, что он исказил.
Видя мой непонимающий взгляд, он спросил:
— Ты знаешь что-нибудь о Дагор Дагорат?
— Мелькор, заточенный за Двери Ночи после Войны Гнева, освободится. Будет Битва, и воскрешенный Турин Турамбар убьет Моргота, нанеся удар в сердце Гуртангом. Потом будет новый хор Айнур, к которому присоединятся все Дети Илуватара и Арда исцелится. Как-то так…
— Так, да не так, — усмехнулся Единый. — Я решил что ты больше подходишь.
— Подхожу? В смысле — мне надо будет убить Мелькора? Я не хочу никого убивать! Даже его!