Страница 45 из 76
— Замолчи! — прорычал майа.
— Ах, вот оно что, — с притворным сочувствием вздохнула вампирша. — Бедная девочка, он так и не открылся тебе? Мужчины эгоистичны, будь они хоть из эльфов или людишек, хоть из майар. Ты не представляешь, как сладко было совращать его, осознавая, что скоро он станет лишь послушной марионеткой Владыки. До сих пор не пойму, как тебе удалось пустить прахом все наши старания, ну да ничего, я не против повторить, тем более теперь это будет сладко вдвойне, ведь ему будет очень больно вспоминать о тебе. Если конечно Владыка сам не возьмется за него…
— Ах ты сука! — Ксюша сама не поняла, как в ярости кинулась на вампиршу, стоявшую так близко. Та же, видимо, только того и ждала, отпихнув Ородрета, она вцепилась в новую жертву.
— Знаешь, милый, я передумала, — проворковала Тхурингвэтиль, глядя на побледневшего Майрона. — Я хочу ее, а эльфенка можешь забирать.
— Отпусти ее, я пойду с тобой, — тихо заговорил он.
— Конечно пойдешь, — широко улыбнулась вампирша. — Ты теперь вообще сделаешь все, что я захочу… Эй! Прекрати!
Ородрет нашел в себе силы приподняться и запустить в вампиршу подобранным с земли камнем, задев ее по щеке. Усмехнувшись в ответ на ее вскрик, он запустил новый. Заслонившись крылом, вампирша зашипела:
— Надо было убить тебя, эльфенок, пока была возможность!
— Надо было, — с вызовом отозвался Ородрет. — Тогда он убил бы тебя.
— Что-то я задержалась с вами, не скучайте. — Тхурингвэтиль развернула крылья, собираясь взлететь. В этот момент воздух пронзили несколько стрел, одна из которых, с серебристым оперением, вонзилась в плечо вампирши, заставив ее закричать от боли и ярости. На поляну вышел Фелагунд, а с ним и остальные. Зашипев, та метнулась в сторону, но из кустов выскочил огромный медведь необычного песочного окраса, и его челюсти сомкнулись на крыле.
Оттолкнув эльфийку и думая лишь о спасении собственной жизни, Тхурингвэтиль схватилась с медведем, но укусы были бесполезны, лишь забивали рот шерстью, поэтому оставалось рвать ревущего хищника когтями, да бить острыми шипами на сгибах крыльев. Казалось, что победа близка, но борьба закончилась слишком быстро, в воздухе блеснул клинок, и второе крыло оказалось пришпиленным к земле, а огромный рыжий волк сжав в зубах ее предплечье, оттащил от раненого медведя и, судя по взгляду, собирался вцепиться ей в горло.
— Ты же знаешь, убьешь меня — он сразу узнает, — прохрипела вампирша.
Майрон отступил, снова принимая облик человека, после чего последовал сильный удар, погасивший ее сознание.
***
К счастью, все мы знали, где находится поляна, на которой Майрон ждет Ксюшу, поэтому, как только Финрод услышал зов брата, поспешили туда. Увидев подругу в руках Тхурингвэтиль, я безумно испугалась, к счастью эльфы действовали хладнокровнее. Конечно, если бы не вмешательство Мегил, вампирша могла бы улететь, возможно, вместе с Ксюшей, но добрая женщина, по собственному признанию давным-давно не принимавшая медвежьего облика, бесстрашно набросилась на нее, решив исход дела. Замотав голову бесчувственной вампирши плащом, Эдрахиль закинул ее поперек лошадиной спины. Исцеление Ородрета и Мегил решено было отложить, чтобы как можно скорее добраться до дома и надежно запереть пленницу. Майрон, едва не потерявший Ксюшу, нес ее на руках, прижимая к груди, а она всхлипывала и что-то тихо сбивчиво говорила.
Добравшись до дома, мы разделились, Финрод и Майрон отправились в небольшую кузню, ковать и зачаровывать оковы для вампирши, Гельмир устраивал коней, Эдрахиль и Айменал спешно переоборудовали одну из кладовых под темницу, а нам с подругой досталось позаботиться о ранах Мегил и Ородрета.
— Опять петь? — прошептала Ксюша.
— А что нам остается? — хмыкнула я.
Тут заговорил Ородрет:
— Подождите, прошу, — он тяжело дышал и явно потерял немало крови. — Я должен… попросить прощения у вас, Финдарато и остальных… я должен был выслушать вас, вместо того, чтобы действовать в гневе. Эруанна, я поспешно осудил тебя, назвав предательницей… Лаурэль, надеюсь ты сможешь простить сказанное мной…
— Я не держу на тебя зла, — тихо отозвалась подруга, я лишь молча кивнула, подтверждая ее слова.
Взяв за руки Мегил и Ородрета, мы запели:
От восхода на закат
Едет Ночь, едет Ночь.
Словно пыль, звездопад
Отряхая с плеча.
По полям, по полям,
По серебряным лугам,
Чёрный плащ по небесам
Волоча, волоча.
Звёзды падают с небес,
Словно капли с ветвей.
Конь бредёт через сонный
Тягучий туман.
Не гадай, не гадай,
Не узнаешь никогда,
Что падучая звезда
Напророчила нам…
— Спасибо, — улыбнулась Мегил, когда мы закончили. — Я лишь однажды видела эльфийское чародейство, когда Фелагунд лечил внука, правда, я не помню, чтобы он пел. Думаю, вы необычные эльфийки, а в чем-то сродни Духам. — Видя, что мы замялись, она добавила: — Вам стоит проводить эльфа в комнату, чтобы он смог привести себя в порядок, а я займусь обедом.
— Я очень благодарен вам, — улыбнулся Ородрет.
Дружно кивнув, мы проводили его до одной из свободных комнат, после чего пошли в комнату подруги, которой тоже требовалось умыться и переодеться.
— Как думаешь, Ородрет не станет вампиром? — задумчиво произнесла я, вспомнив фильмы.
— Нет, — Ксюша улыбнулась. — Я уже спрашивала у Майрона.
***
Майрон попросил Финрода помочь с зачарованием оков. Конечно он мог бы справиться и сам, но, во-первых, хотел перестраховаться, во-вторых, Лаурэль тревожилась за подругу, и он решился на разговор с Фелагундом, вот только как начать его не знал. Все разрешилось само.
Они уже закончили, когда майа, заметив задумчивый взгляд Финрода, с усмешкой хмыкнул:
— Нолдо, если продолжишь так смотреть на меня, я могу подумать, что нравлюсь тебе. — Заметив, что у эльфа покраснели кончики ушей, Майрон недоверчиво изогнул бровь. — Ты это серьезно?
— Нет, ты неправильно все понял, — поспешно возразил Финрод, пытаясь скрыть смущение. — Я просто… вспомнил кое-что.
— Что за воспоминания вгоняют тебя в краску? — заинтересовался майа. — И почему при взгляде на меня?
Эльф немного помолчал, но наконец решившись, заговорил:
— Когда Миримон привез вас, Лаурэль, прося исцелить тебя, открылась нам и, — Финрод запнулся. — Показала нечто очень личное…
Увидев румянец, окрасивший его скулы, Майрон прищурился от посетившей догадки:
— Речь о нашей с ней близости, так? Опустим твои моральные терзания по этому поводу и перейдем сразу к сути. Ты хочешь спросить меня о чем-то, что увидел? — Финрод молчал, похоже, уже сожалея о вырвавшихся словах, а потому майа продолжил: — Это как-то связано с Эруанной и тем, что ты к ней чувствуешь? Не смотри так удивленно, нолдо, это вижу не только я.
— Почему ты называешь меня нолдо, Майрон? — удивился Финрод.
— Потому, что ты, пожалуй, один из самых достойных среди них, — усмехнулся майа.
— Неожиданно лестная оценка.
— Почему же? Я уважал тебя даже когда мы были врагами, — отозвался Майрон и, заговорщицки понизив голос, хмыкнул. — Не переводи тему, лгать и хитрить ты не умеешь.
— Ты ведь теперь не отстанешь? — вздохнул Финрод.
— Не знаю, нужен ли тебе мой совет и сочтешь ли ты нужным принять его, — уже серьезно проговорил Майрон. — Я не знаю, будет ли у них выбор вернуться или остаться, но если все же будет, твои нерешительность и бездействие могут подтолкнуть ее к решению, о котором вы оба будете сожалеть. Подумай об этом.
========== Часть 20 ==========
Заковав вампиршу, которая смотрела на эльфа, как на изысканное лакомство, чуть ли не облизываясь, но предпринять ничего не рискнула, они вернулись к кузнице. Оба понимали, что необходимость убрать инструменты была лишь поводом продолжить разговор.
— Знаешь, нолдо, — вздохнув, наконец заговорил Майрон. — Может быть, это следствие Искажения, но сам я считаю, что нет ничего предосудительного в том, что происходит между двоими по обоюдному согласию… В конце-концов, ведь Илуватар создал нас разными, но дополняющими друг друга.