Страница 29 из 76
— Не трогай!
Блин, зачем же так кричать-то? Я ведь так заикаться начну!
— Я просто хотела собрать их с пола, чтобы не испачкались и не помялись, — объяснила я и тихо добавила: — Она очень красивая.
Он стиснул зубы так, что заходили желваки, и протянул мне холст и корзину со множеством баночек с краской.
— Спасибо, — протянув ему стопку рисунков, я с трудом ухватила принесенное эльфом и, не рискуя спросить про остальное, пошла к двери.
— Эруанна, стой, — уже на пороге окликнул меня Аэгнор. — Останься… пожалуйста.
Он выглядел совершенно несчастным. Положив свою ношу на пол, я подняла стул и села на него.
— Это ведь Андрет?
Вздохнув, он молча кивнул, запуская пальцы в и без того взъерошенные волосы.
— Расскажешь о ней?
— Да что тут рассказывать? Она умерла, а я жив…
Откопав где-то в окружающем хаосе еще одну чашу, он наполнил ее и протянул мне. Сделав глоток, я почувствовала странный привкус, а после второго наступила темнота.
***
С трудом разлепив глаза и сфокусировав взгляд, я поняла, что нахожусь в своей комнате, но вспомнить, как добралась сюда, не удалось. Как жаль, что нет Миримона, вот уж кто не упустил бы случая повеселиться и рассказал мне обо всем. Голова гудела, как Царь-колокол на звоннице Троице-Сергиевой Лавры, жутко хотелось пить, а желудок будто завязали морским узлом, отчего волнами накатывала тошнота. Кажется, даже после приснопамятного коньяка не было так плохо…
Попытавшись приподняться на кровати, я поняла, что моих сил не хватит даже на то, чтобы доползти до стоящего на столе кувшина с водой. Оставалось лежать и мысленно ругать себя, что не прислушалась к совету Финдуилас, а заодно и Галадриэль, надоумившую меня обратиться с просьбой к Аэгнору.
В этот момент дверь отворилась. Желая провалиться сквозь землю, я смотрела, как в комнату входит Финрод.
— Доброе утро! Вот, выпей, полегчает, — произнес он, глядя на меня с легкой укоризной, и протянул мне кружку с терпко пахнущим отваром.
Утро? Смущенно потупившись, я приняла кружку и послушно сделала глоток. К моему удивлению, питье имело приятный, чуть сладковатый вкус. Допив чудо-отвар, я почувствовала себя значительно лучше и решилась-таки задать очень волнующий вопрос:
— Как там Аэгнор? Я мало что помню из нашего с ним разговора. Он рассказывал мне об Андрет, кажется, уговорил выпить с ним вина, а потом… Темнота.
— Айканаро был несколько… нетрезв, а потому, по ошибке, вместо вина налил тебе разбавленный гномий самогон… В общем, почти протрезвевший брат примчался ко мне, испугавшись, что убил тебя. Я успокоил его и перенес тебя сюда.
Гномий самогон? Это тот, который они в каменных фляжках хранят, потому что дерево и кожу он разъедает? Вот уж что не чаяла попробовать, правда, вкуса не помню совершенно, но оно, наверное, и к лучшему.
— Извини, — прошептала я. — Из-за меня у тебя сплошные хлопоты.
— Перестань, — Фелагунд фыркнул в лучших традициях Миримона (Дурной пример заразителен!) — Ты ведь пыталась поддержать Айканаро…
— Как он?
— Сейчас уже лучше. Иногда он запирается на несколько дней. Обычное, даже самое крепкое, вино нас не берет, вот и приходится мешать с самогоном, чтобы хоть ненадолго забыться. Гномы его, конечно, чистым пьют, но у него вкус… на любителя. — Взглянув на меня, он спросил: — Тебе уже лучше?
— Уже чувствую себя человеком, — откликнулась я, но тут же смущенно поправилась: — То есть, эльфом… эм-м… Спасибо, мне лучше. Как думаешь, Аэгнор уже встал?
— Уже давно. Он обещал заглянуть к тебе, — тепло улыбнулся Финрод. Уже подойдя к дверям, он остановился и, хитро прищурившись, добавил: — Только больше не пейте! — И вышел из комнаты.
Нахватался-таки от Миримона! Раньше я за Фелагундом такого определенно не замечала!
***
Я успела привести себя в порядок и переодеться, когда в дверь тихонько поскреблись. Открыв, я увидела Аэгнора, нагруженного всем тем, зачем я вчера к нему приходила. В одну руку он умудрился ухватить мольберт и холст, в другую — увесистую корзину с красками, даже в зубах были зажаты несколько кисточек:
— Изини, фто так поучиось, — невнятно начал он. Стоило мне освободить его от кисточек, Аэгнор виновато улыбнулся и добавил: — Если тебе нужна какая-нибудь помощь — я готов!
Сегодня передо мной был привычный Айканаро, улыбчивый и легкий в общении, спрятавший свою боль в самые дальние уголки души. Интересно, есть ли среди эльфов хоть кто-то, не носящий маски?
— А знаешь, нужна, — ответила я, чуть подумав. — Отвлечешь брата, чтобы он не увидел картину раньше времени?
— Отвлечь? Как? — озадаченно переспросил он.
— Не знаю, — пожала плечами я.
— Хорошо, придумаю что-нибудь, — усмехнулся Аэгнор. — Что-то еще?
— Еще-е-е… Мне нужна будет рама для картины, — жалобно протянула я.
— Я знаю к кому обратиться, — подбодрил он.
Следующие несколько дней я занималась картиной. Финрод не появлялся, значит, Аэгнор все-таки придумал, как его отвлечь. От придирчивого осмотра законченной работы меня отвлек стук в дверь. Я открыла и растерянно уставилась на пришедшего. На пороге стоял совершенно незнакомый мне медноволосый эльф с улыбчивым лицом и добрыми глазами. Он что, заблудился?
— Я Куллорн, Айканаро говорил, что тебе нужна рама для картины, — увидев мое замешательство, объяснил эльф. — Могу я взглянуть?
— Эм-м… Да, нужна. — Я посторонилась, впуская мастера.
Увидев картину, он одобрительно хмыкнул и спросил:
— Есть какие-то особые пожелания? — Я отрицательно покачала головой. — Я заберу, завтра верну уже в раме. — И, предвосхищая мои возражения добавил: — Не переживай, никто не увидит.
Не найдя, что возразить, я молча наблюдала, как Куллорн умело завернул картину в незнамо откуда появившуюся ткань и покинул мою комнату.
***
Пока я рисовала, запершись в своей комнате, в Нарготронд прибывали родичи Фелагунда. Сам Финрод вместе с Ангродом и Аэгнором куда-то уехал (похоже, Аэгнор подошел к выполнению моей просьбы слишком рьяно), так что у Галадриэль появилась возможность устроить все на свой вкус. То есть с размахом!
Вялые попытки возражения со стороны Ородрета были просто проигнорированы решительной младшей сестрой. В итоге он махнул рукой на происходящее, предупредив, что отвечать за ее самодеятельность перед Финродом не станет.
Нарготронд напоминал огромный муравейник. Сестру Фелагунда найти было довольно легко, так как от нее и обратно сновало множество озадаченных эльфов.
— О, Эруанна, заходи, — улыбнулась она мне. — Ты решила выбраться из добровольного заточения?
— Я уже закончила, — усмехнулась я. Окинув взглядом зал, я озадаченно спросила: — А где все?
— Сбежали, — Галадриэль обиженно поджала губы. Видимо, даже Келеборн не выдержал ураган кипучей энергии, в который, по случаю дня рождения старшего брата, превратилась его дражайшая супруга. — Артаресто и вовсе заявил, что умывает руки, видите ли, Инголдо хотел праздновать в узком семейном кругу! Можно подумать, что дядя и кузены нам не родня?
Я вздохнула. Интересно, что скажет на это Финрод? А ведь в его отъезде есть доля моей вины…
***
И вот сегодня тот самый день. Рано утром Куллорн, как и обещал, вернул картину уже в раме. Я не могла подобрать слов, чтобы оценить красоту резьбы, покрывавшей ее, в то же время она не затмевала саму картину, а лишь подчеркивала.
После обеда приехали Фелагунд с братьями и привезли добычу. Оказывается, Ангрод утащил братьев осмотреть границы и заодно поохотиться. Финрод был странно задумчив. Рассеянно улыбнувшись сестре, которой не терпелось рассказать о предстоящем пире, он ушел в свою комнату, чтобы привести себя в порядок. Прежде чем последовать примеру брата, Аэгнор подошел ко мне.
— Ты все успела?
— Да, спасибо тебе! А рама Куллорна это что-то невероятное!
— Значит ли это, что я прощен? — усмехнулся он.
— Прощен? Мне не за что было злиться на тебя, — удивилась я.