Страница 12 из 18
В Рапид-Сити я оставался еще несколько недель, пока мы не узнали, что в Денвере прошел едва ли не самый сильный град в истории. От градин размером с мяч для гольфа пострадало около тысячи машин. На следующее утро мы с Джо собрались и поехали в Колорадо. Мы работали все дни напролет и заработали кучу денег. Я откладывал примерно по тысяче долларов в день, но вместо радости и уверенности меня охватывали волнение и раздражение. Деньги для меня всегда ассоциировались с кокаином. С ними я становился уязвимым. «Почему бы не попробовать совсем чуть-чуть? – говорил я себе. – Необязательно кутить всю ночь. Просто немного расслабиться. Я ведь так усердно работал. Можно и отдохнуть».
Однажды в пятницу после работы я сказал ребятам, что иду в отель. Но на самом деле я соврал и пошел прямо в бар. Пропустив несколько рюмок, я сказал бармену, что не местный и хочу узнать, где тут можно развлечься. Он назвал ночной клуб поблизости и даже рассказал о вечеринке в этом районе, на которую можно подойти позже. Расплачиваясь, я спросил, каких, по его мнению, районов города лучше всего избегать.
– Держитесь подальше от Колфакса. Там полно всякого дерьма, – ответил он.
Я поблагодарил его за мудрый совет.
Колфакс-авеню проходила через центр города и растянулась почти на двенадцать миль, так что я не сразу нашел район, о котором меня предупреждали. Наконец я заметил несколько кварталов с забитыми окнами, мотелями на одну-две ночи, магазинами спиртного, ломбардами и кучками парней на углах улиц, скорее всего поджидающих какого-нибудь простофилю вроде меня. Как раз то, что нужно.
Я снова слишком уж легко позабыл о месяцах трезвости. И снова решил, что лучше никому об этом не рассказывать.
Добывать у незнакомцев кокаин – хороший кокаин – целое искусство. Если бы я просто остановился и спросил первого встречного, то почти наверняка получил бы какую-нибудь разбодяженную смесь со слабительным или даже крысиным ядом. Нужно было найти местного проводника, который рассказал бы, к кому обратиться, чтобы меня не обокрали или не случилось чего-нибудь похуже. Я немного поездил, пока не увидел хорошенькую молодую женщину в джинсах и тесной футболке. Она казалась вполне уверенной, будто вышла насладиться приятной вечерней прогулкой.
Я остановился рядом и встретился с ней взглядом. Она слегка приподняла подбородок, словно спрашивая, что мне нужно. Я опустил стекло со стороны пассажирского кресла и спросил:
– Ну, как дела?
Она сообщила, что ее зовут Жасмин. Я сказал, что ищу кокаин, и спросил, не против ли она проехаться со мной. Она села в машину и показала дорогу, ведущую глубже в этот район. При этом она постоянно оглядывалась, как если бы за нами следили. Сумерки переросли в темноту, и я забеспокоился.
– Ну что, скоро? – спросил я, пытаясь говорить беззаботным тоном.
– Дальше. Там. Вон туда. Остановись за тем мусорным контейнером.
Я остановился, и через пару мгновений из темноты вырос огромный чернокожий мужчина. Он подошел, показал пистолет и постучал в окно. «Во что я вляпался?» – мелькнуло у меня в голове. Я опустил стекло, и тут Жасмин протянула руку и изо всех сил сжала у меня между ног. Я едва не заорал, но сдержался. Громила, похоже, удивился такой моей выдержке. Он произнес нечто похожее на: «Какогонахтытутделаешьчезанахченужно?»
Стараясь говорить ровным голосом, я сказал, что хочу найти хороший кокаин, желательно «восьмой шар» (то есть пакетик весом в одну восьмую унции [3]), если у него есть.
– Я думал, ты коп, но даже копы не настолько придурки, чтобы спрашивать тут порошок.
Он кивнул Жасмин, и она отпустила мою мошонку.
– Вот что есть, – сказал великан, открывая ладонь и показывая с дюжину желтых камешков.
О господи. Крэк. Я никогда не курил крэк и даже не хотел. Но я был не в том положении, чтобы спорить. Я протянул ему 250 долларов, и он передал мне наркотики. Я начал поднимать стекло, но прежде чем оно полностью закрылось, он просунул в проем ствол пистолета. Я подумал, что он собирается меня убить.
Добывать у незнакомцев кокаин – хороший кокаин – целое искусство.
– Приедешь в следующий раз, найду что-нибудь получше.
Я отъехал и повернулся к Жасмин. Сердце у меня колотилось.
– Я же сказал, что мне нужен кокаин. Крэк я не спрашивал. Я не курю этот дурацкий крэк.
– Если тебе нравится кокаин, то это даже лучше. Если не понравится, я заберу… Может, мы как-то договоримся.
Я припарковался у разбитого фонаря. Жасмин достала из своей сумочки маленькую стеклянную трубку, закоптившуюся и с прилипшим к одному концу комком, похожим на остатки чистящего средства. Затем она протянула руку, и я дал ей один кусок. Завороженный, я следил за тем, как она ловко перебирает пальцами с длинными ногтями и загружает трубку. Когда она щелкнула зажигалкой под куском, он начал с треском и шипением плавиться. Потом она поднесла трубку к губам и вдохнула клубящийся белый дым, собравшийся в камере.
Когда Жасмин уже больше не могла держать дым в себе, она выдохнула, закрыла глаза и откинулась назад.
– Блиииин…
Я никогда не курил крэк и даже не хотел. Но я был не в том положении, чтобы спорить.
Она протянула трубку мне, но я некоторое время колебался. К тому моменту я нюхал кокаин почти девять лет. Мне это нравилось. Это было знакомым для меня делом. Конечно, у него были и обратные стороны, но с ними можно было справиться. Страх и самомнение препятствовали моему знакомству с крэком. «Камень» курили только полные торчки. Я же, в конце концов, был бегуном-марафонцем. Я не курил крэк.
– Да ладно тебе, попробуй. Такого кайфа ты еще не испытывал.
Я взял у нее трубку. Мне очень хотелось испытать кайф.
– Ну, может, немного.
Я выбрал самый маленький кусок, вставил его в трубку, как это делала она, поднес к трубке зажигалку и вдохнул дым, задерживая его в легких. В ту же секунду в голове моей словно раздался яркий взрыв звуков, запахов и красок. Я слышал свет, видел звук. Я привык, что для кокаина требуется время, но эти впечатления были совершенно другими. Существовало только «сейчас», безумно блестящее, великолепное, настоящее мгновение. Оно было восхитительнее всего, что я когда-либо ощущал. Это был мой Большой взрыв, мое второе рождение. И предвестник моего окончательного падения. Теперь я думал только о том, как повторить ощущения.
Когда у нас закончилась первая порция, мы вернулись к мусорному контейнеру. И возвращались четырежды за следующие сутки. С громилой мы стали лучшими друзьями. Он понимал, что не обязательно меня грабить – я и так рано или поздно отдам ему все, что у меня есть.
На второй день у меня закончились деньги. Жасмин занервничала и спросила, есть ли у меня кредитные карты. Я сказал, что есть, но наличные с них можно снять только в банке, а я сейчас не в таком состоянии, чтобы туда идти.
– Зачем нам в банк? Поедем в торговый центр! – воскликнула она воодушевленно.
Я разрешил Жасмин повести машину. Она остановилась на углу, где толпились какие-то подростки. У одного из них мелькнул пистолет. И еще у одного. Боже, да у них у всех пушки! Я покупал кокаин много лет и ни у кого еще не видел огнестрельного оружия. Жасмин вышла из машины и подошла к парням. Они все, как по команде, повернулись ко мне. Я занервничал и пододвинулся к пассажирскому сиденью. Потом Жасмин пошла обратно, а за ней шли парни.
– Ну вот, договорилась. Они едут с нами. Ты покупаешь им куртки «Стартер», а они отдают тебе товар.
Подростки сгрудились на заднем сиденье, и мы поехали в модный торговый центр «Черри-Крик», где за неделю до того я покупал себе брюки. Они знали, в какой магазин идти. Я сделал вид, что рассматриваю носки, пока парни спорили, кому достанется куртка с логотипом «Окленд-Рейдерс». Наконец каждый выбрал себе по куртке, я вывалил их все на прилавок и протянул свою золотую карточку American Express. Подростки надели шмотки и с важным видом вышли из магазина. Словно одна большая семья. Когда мы подошли к моей машине, они стали спорить по поводу того, кто должен мне отдавать дурь. В конце концов они дали мне крэка на тысячу долларов – достаточно на несколько дней.
3
3,5 грамма.