Страница 16 из 21
— Грош, отстань, я сплю, — промычала маленькая сонная я и перевернулась на другой бок. — Ой! — руку, которую засунула под подушку, защипало.
Села, открыла один глаз и:
— Болотная нечисть! — взвизгнула и осмотрела вторую руку. — Святые драконы!
Я вся была в пятнах! Красных жутких пятнах намазанных какой-то зеленой дурно пахнущей жижей! И все это щипало. От самых плеч до кончиков пальцев. Мамочки!
Схватилась за лицо. Неужели и здесь этот ужас? Но нет, ничего не нащупала.
— Грошик, эт... это что такое?
Дракон, вольготно развалившийся на полу возле моей кровати, вздохнул.
— А это я у тебя хотел спросить. Не я же из дома сбегал, — и та-ак укоризненно посмотрел.
Мне от одного взгляда стыдно стало, а когда вспомнила, что и правда ночью удрала в лес, так вообще. Захотелось под подушку спрятаться и не вылезать никогда. Вот совсем!
А потом... Потом вспомнились совы, волки и дерево...
— Грошик, миленький, — кинулась на шею к дракону, — ты прилетел, ты меня спас! Рыжик мой клыкастенький, — от души чмокнула своего чешуйчатого туда, где по моим понятиям должна была быть щека. — Я больше не буду, честно-честно! — и покивала для убедительности. — Там так страшно было! И волки эти... — свернулась комочком в лапищах моего дракошика и принялась за излюбленное дело. Ага, отколупывание чешуи. Интересно же, как она держится!
— Волки? — нахмурился Грош. — Они же далеко. Сюда не приходят, меня боятся. Ты точно их видела?
— Ну-у-у. Я сначала шла-шла, и вдруг шорох. Повернулась — нет никого. А потом кто-то до руки носом дотронулся, я и испугалась, — для убедительности носом шмыгнула. Жалей меня, жалей бедную-несчастную.
— А на дерево как влезла? — когтистая лапища погладила по волосам.
Дерево?
— Не помню. Я бежала, а потом как-то оказалась на дереве. Только руки так же болели, — надула губы и продемонстрировала Грошу покалеченные конечности. — Они теперь такими и будут? — вдруг испугалась я.
— Нет, все уже почти зажило. Я тебя специальной мазью намазал.
— Угу, а пахнет как болотная жижа, — буркнула. Это ж сколько теперь отмываться надо!
— А нечего было ночью по деревьям лазать. И не ободрала бы свои лапки, — длинный коготь сделал петлю у меня перед глазами и наставительно ткнулся в нос.
Тьфу ты! Аж глаза на переносице съехались. Помотала головой и снова посмотрела на чешуйчатого. Хотела было возмутиться, но поймав укоризненный драконий взгляд, захлопнулась. Подумала, подумала и надулась.
Я же не специально убегала! А потому, что кто-то не захотел со мной в деревню лететь! И до сих пор не хочет. А я всего лишь пытаюсь узнать, где прожила столько лет. Да больше и заняться то нечем. Разве что с драконом молотком по стенам бить. И так целыми днями тружусь как золушка и сказки читаю. Да надоели они мне! Наизусть все знаю. В печонках уже сидят.
От мыслей своих окончательно расстроилась и снова шмыгнула носом.
— Ну не-е-ет. Ты меня утопить решила? — возмутился дракон. Наверное, он пошутить хотел. Вот только мне еще хуже стало. Ну плачу, ну и что? Нельзя уже? Маленькая я обиделась и вопреки логике прижалась к вреднючему дракону еще тесней.
— Васька, ты чего? — растерялся рыжий.
— Ничего, — буркнула я. Настроение свое сама понять не могла. Нет, среди людей жить я все еще не хотела. Вот только нежелание дракона что-либо объяснять озадачивало и несколько настораживало. Еще и после слов той ведьмы наводило на мысли, что не все так просто. Всему должна быть причина.
— Василь, нельзя тебе в деревню, — сдался чешуйчатый. — Там опасно. И время сейчас не лучшее.
— Почему? — сразу вскинулась я. Опять говорит, да не договаривает. — Почему нельзя, Грош? — с надеждой посмотрела в желтые с вертикальными зрачками глаза. Рыжий отвернулся и, кажется, даже поморщился. Не могу сказать точно — что по его вредной моське разберешь?
— Люди спрашивать начнут. Драконов у нас кроме меня нет. Это и так уже подозрительно. А тут еще и ты со мной в заброшенном замке живешь, — пытался втолковать мне Грошисс, но логики я не видела. Ну спросят, ну и что? — А то, — ответил на молчаливый вопрос дракон, — что сначала они спрашивать будут, а потом и посмотреть захотят. Или тебя спасать станут.
— Зачем меня спасать?! — возмутилась я. Вот еще! Мне и так неплохо.
— И я о том! — снова ткнул в меня когтем дракон.
«Этак он во мне дырку проткнет», — подумала и мягко, но настойчиво отстранила от себя огромную лапищу. Грош заметил и даже малость оскорбился, только мне сохранность моей маленькой тушки была дороже.
— Ты пойми, Василек, они же разбираться не станут, нравится ли тебе тут, и по своей ли ты воле со мной живешь. Они же свое выдумают. Вдруг им шкура моя приглянется? Или решат, что ты тоже дракон? А если заберут тебя?
— Но ты же меня не отдашь? — вдруг испугалась я. Очень уж не верилось, что кто-то сможет победить моего дракошика (а ведь без боя он меня никому не отдаст, правда?), но вдруг очень ярко все представилось.
— Конечно, не отдам, — вздохнул Грошисс, но как-то очень тяжко. То есть, он бы с радостью отдал, да поздно уже? Так что ли?
Я мгновенно надулась на свои мысли, фыркнула, попыталась вывернулся из кокона лап, да не тут-то было. Побарахталась, как бабочка в куколке и застыла, потом еще повертелась, покряхтела и поняла, что бесполезно. Не отпустит. Ну и ладно. Мне же лучше. Тепло, удобно, почти мягко. Удовлетворенная выводами не такая маленькая, как мне всегда думалось, я (не маленькая потому, что раньше я умещалась на одной драконьей лапе, а тут в двух держит) расслабилась и затихла.
— Все? Успокоилась? — насмешливо фыркнул дракон. — До чего додумалась? — желтый глаз ехидно прищурился.
Ух, зараза! И все-то он знает! И все-то он видит, паразит. Ведь понимает лучше меня, о чем думаю. Зачем тогда спрашивать?! Книга размещена бесплатно на странице автора на сайте LitNet: https://litnet.com/book/podari-mne-krylya-b52954
Хотела было снова обурундучиться, но не получилось. Мысль, что никому меня Грош не отдаст ни за какие коврижки, приятно грела душу. И что бы там ни говорил этот вредный, иногда противный и невыносимый клыкастый нянь, он без меня жить не может. Вот так то!
— Хорошо, я тебя услышала, — по-деловому заявила до крайности серьезная я. — Людишки могут забрать. Но мне-то все равно заняться здесь уже нечем! Я учиться хочу.
— Так вот же... — Грошисс как ни в чем ни бывало махнул в сторону полки с учебниками, за что мигом удостоился о-о-очень укоризненного взгляда.
— Грош, я сейчас не обращаю внимания на то, как ловко ты мне заговариваешь зубы. С этим разберемся потом, — дракон состроил та-акую оскорбленную в самых лучших чувствах моську, что я... нет, не смогла устыдиться. Сам нагло врет мне в лицо и не краснеет. То есть, не становится еще более рыжим. А я что? За него должна от стыда сгорать? Нетушки. Это тут кое-кто так и не открыл мне истинных мотивов, почему в деревню не хочет пускать. Я не спорю, что людишки — существа странные и могут быть настолько коварны, но это точно не единственная причина. — Ты мне обещал карту! И учебник! По географии и желательно по истории.
— По истории не обещал, — тут же вставил дракон.
— Ничего. Еще не поздно, — успокоила его я, а то вон как напрягся. А нервничать вредно. От этого когти... как там... слоятся вот!.. и ломаются.
— Может, еще чего надумаешь? Раз не поздно? — попытался съехидничать рыжий, но увидев, что я действительно задумалась, быстренько пошел на попятную: — Я вообще-то пошутил! — и глазищи такие круглые-круглые.
Ага! Испугался! А ведь я и правда могу мно-о-ого чего в список добавить.
— Хорошо, — смилостивилась я. — Карту, географию и историю. Учебник по истории! — тут же исправилась. А то знаем мы этого торгаша! Прилетит без книжки и скажет, что буквально понял — историю мне надо рассказать. И ведь расскажет, где был, чего делал... Вон уже как мысли на лбу забегали.
— Ладно, — о-о-очень тяжело и крайне печально вздохнул дракон. Думал, совесть проснется? Ха! А совести у меня что? Пра-а-авильно! Отродясь не валялось. А зачатки и те отмерли, аккурат после того, как рыжий ремонт затеял.
— И полетишь ты в деревню... — начала я, давая шанс чешуйчатому засранцу самому назвать правильный вариант.
—... через месяц? — и глазками так хлоп-хлоп.
— Неа, — одна Василиса Превредная загадочно улыбнулась. Точнее оскалилась, почти как дракон, не так внушительно, но не менее пугающе.
— Через неделю! — снова попытал счастья Грош.
К оскалу добавился весьма проникновенный взгляд. Мой, конечно.
— Завтра? — обреченно вздохнул мой клыкастенький.
— Да! — воскликнула радостно, даже извернулась в когтистых лапищах и чмокнула Грошика в нос. А потом тихонько и искушающе добавила: — Ну-у-у... можно и через недельку...
— Согласен! — выпалил дракон и... попался на собственную же уловку! Василиса Прехитрая ослепительно улыбнулась. Да так, что чешуйчатый мой вздрогнул и быстренько смекнул, что к чему.
Вой раненого медведя разнесся по замку.
Ух, оглушил зараза!
— На что я подписался? — осторожно и с неподдельной скорбью в голосе, словно засовывая лапу в улей, поинтересовался рыжик.
— Только на то, что через неделю ты летишь в деревню! — известила я, моська моя все так же лучезарно светилась улыбкой, пальцы, как и положено, скрещены за спиной, но чешуйчатый почему-то не поверил.
Меня смерили придирчивым взглядом, строго покачали головой и молча уставились, мол, выкладывай давай. Ну, я и выдала, как на духу:
— И летишь со мной.
Крылатик досадливо застонал и закатил глаза.
— И в кого ты такая хитропопая?
— Надо полагать, в тебя, — пожала плечами я, нисколечко не обидевшись. Обвести вокруг пальца самого дракона — многого стоит! И я собой о-очень гордилась. Только наслаждаться победой мне долго не дали. Грошик неожиданно вскочил кое с кем в охапке, и, грозно рыча на мои визги, поскакал по ступеням вниз, через посадочный зал, на улицу и взмыл в небо. Еще целый час страшный и ужасный дракон издевался над маленькой хрупкой мной, подкидывая прямо в воздухе и сразу же подхватывая лапами. Иногда не сразу, а у самой земли. Воспитывал он, видите ли, так! Глупый! Мне-то нипочем, я уже привыкла. Поэтому воспитательные меры оказались исключительно развлекательными. И я только продолжала визжать и гоготать над попытками моего дракона сделать вид, что он очень зол и страшен в гневе. Да смешной он! И добрый, и веселый, и совсем-совсем не такой, как пишут эти глупые сказки.