Глазурь

Я нашла кого-то, кто смотрел фильм. Старое кино, которое я видела раз сто. Сосредоточившись на этой трансляции, я вернулась к доктору Хангу.

— Если стереть его вы не можете, — пытаюсь сказать я, борясь с потоком, который обрушивается на меня с новой силой, — там есть информация.

— Вы хотите, чтобы я вытащил из чипа информацию? Я боюсь, это в компетенции мистера Логана.

— Логан передал мне одно сообщение, и теперь он мертв. Белый Щит убил его и его друзей, потому что им стало известно что-то о Глазури. Они думают, у меня тоже есть эта информация, так что моя единственная надежда — найти это сообщение от Логана и использовать его, чтобы остановить их.

— За тобой охотятся? — спросил Ханг, сжимая челюсти. — Тогда вы должны уйти.

— Так легко вы от нас не избавитесь, — сказал Этан.

— Нет! — Закричал Ханг, вскакивая на ноги. — Вы должны уйти. Сейчас!

Он правильно делал, что боялся. Я увидела запись с наружной камеры наблюдения. Люди Белого Щита собрались у входной двери, готовясь ее выбить.

— Где выход? — с великим трудом выговорила я.

— Сюда. — Доктор Ханг толкнул нас двоих к двери и показал на окно в конце коридора. — Я постараюсь задержать их.

Он убежал в противоположном направлении, и в эту же секунду снизу послышался глухой удар в дверь. Мы с Этаном помчались по коридору. Этан дернул ручку оконной рамы, но окно не открывалось.

— С дороги. — Я схватила огнетушитель и со всей силы швырнула его в стекло. Мы бросились в освобожденный проем.

От окна до земли шла металлическая лестница. Я начала было спускаться, но Этан остановил меня.

— Они будут ждать этого. Лучше поднимайся.

Я начала карабкаться вверх по лестнице, ступенька за ступенькой. Этан лез следом за мной и то и дело подгонял. Я совершила ошибку, посмотрев вниз, и земля подо мной закружилась. По спине побежали мурашки.

— Ну же, — сказал Этан. — Не останавливайся!

Ноги мои стали ватными, а руки затряслись так, что я еле удержалась на лестнице, но вскоре наконец добралась.

Я вползла на крышу, чувствуя под собой успокаивающую прочность бетонных плит, но у меня было немного времени на то, чтобы отдышаться.

— Скорее, Петри! — Этан выпрыгнул на крышу рядом со мной и побежал дальше.

— Я смотрю, крыши — это твой конек, — прокричала я, поднимаясь сначала на коленки, а затем на ноги.

Я побежала за ним, перепрыгивая от трубы к трубе. Выходило не очень ловко — я споткнулась о ведро с гудроном, наверно оставшееся после ремонта крыши. Он был все еще жидкий. Чернота потекла по скату крыши и закапала вниз. Раздался злобный крик. Наверное, попало на кого-то из наших преследователей.

Это хорошо, подумала я и припустила дальше.

Время от времени Этан останавливался, чтобы проверить не потерял ли меня, а затем снова уносился в поисках безопасной дороги. Мы были в двух зданиях от офиса Ханга, пробегая по строящемуся офисному центру, когда я вдруг поняла, что мы не одни. Что-то сзади меня зашуршало, и в голову пришел слайд с изображением офицера белого Щита, информирующего всех о нашей позиции. Я даже увидела свое испуганное лицо, снятое откуда-то сверху. Вероятно, инфо поток шел от следящего спутника.

Оглушающий шум и ослепляющий свет. Словно огромная, готовая ужалить оса, в воздухе завис вертолет. Из открытой двери высунулся человек с оружием в руках. Он целился прямо в меня.

Я повернулась к Этану. Он стоял одной ногой у строительного мусоропровода и глядел на вертолет, распахнув глаза также широко, как и рот.

— Им я нужна, — сказала я. — Беги!

— Я тебя не брошу, — ответил он.

— Еще как бросишь!

Я толкаю его так сильно, как только могу, и он проваливается в желоб мусоропровода. Сквозь шум вращающихся лопастей я слышу, как кто-то выкрикивает мое имя. Я поворачиваюсь с поднятыми руками.

Три офицера Белого Щита рванули ко мне. Самый первый из них был облит гудроном. Как только я открыла рот, чтобы заговорить, он ударил меня по лицу. Перед лицом замелькали огоньки, а затем наступила темнота.

— 25-

Я стояла в квартире Логана, наблюдая как он с друзьями играет в видеоигру на своих огромных экранах. Они сидели на диване, спинами ко мне, но было видно, что убивать все, что движется им очень весело. Компьютерные люди умоляли сохранить им жизнь, но Логану и его товарищам было плевать на это. Они отстрелили им головы, засмеялись, и дали друг другу пять, оставив в пыли скорченные обезглавленные тела.

Команда вошла в здание, которое выглядело знакомым, хотя я и не знала, почему. Это был старый дом, стены расписаны масляной краской, в центре холла широкая лестница. Роспись на стенах изображала то, что должно было быть адом: голые тела, разрываемые на куски хохочущими красными демонами, люди, поджаривающиеся на кострах. Они прошли вперед к первой двери слева. Дверь открылась, внутри не было ничего, кроме маленькой собачки, скулящей на восточном ковре. Нарисованный компьютерный ботинок обрушился на собаку, и спустя секунду на ковре не осталось ничего кроме кровавого пятна. Команда захохотала.

Они осмотрели комнату и двинулись в сторону камина на дальней стене. По мере того как они приближались, картинка увеличивалась, открывая взору забившуюся в угол девочку с поднятыми руками. Я слышала ее плачь, но не видела, кто это. Дуло пистолета прижалось к ее голове. Девочка подняла полные слез глаза, и я узнала ее бледное лицо. Это была я.

— Я не знаю. Я не знаю, — все повторяла компьютерная я.

Раздался громкий выстрел, и я отвернулась от экрана. Логан с дружками победоносно гудели. Когда я подняла голову, все они смотрели на меня. У них не было лиц. Три мертвых рта ухмылялись мне с голых черепов. Они поползли по дивану, стуча зубами и протягивая ко мне костлявые руки. Я побежала к двери, но она была заперта. Я стучала и стучала в дверь, умоляя выпустить меня. Звук их клацающих зубов все ближе, и мне некуда убежать. Я закрыла глаза и начала ждать.

Клацанье зубов превратилось в нежно барабанивший за окном дождик. Солнечный свет пробирался сквозь мои закрытые веки. Я почувствовала ткань на своей щеке. Что-то мягкое, но тяжелое давило на меня. Я в кровати. Но не в своей, это совершенно точно. Я открыла глаза и кошмарные образы из сна развеялись, уступая место обстановке маленькой комнатки. Я отбросила свою первоначальную мысль о тюрьме. Вряд ли тюрьмы бывают такие симпатичные.

Комната была полностью белой: белый стены, потолок, даже стекло в окне было словно с изморозью. Единственный цветовой удар исходил из желтых цветов в вазе на белом столике.

Пока я пыталась сфокусироваться на бутонах, открылась дверь в стене. В проеме на фоне ярко бьющего света появился силуэт высокого мужчины. Он сделал шаг вперед, и я узнала его черный костюм и красный шейный платок. Прежде чем дверь закрылась, я успела заметить несколько стоящих за ним фигур.

Меня накрыло таким знакомым чувством облегчения: Макс здесь, и теперь все будет хорошо. Но потом я вспомнила свой сон, то, что видела в лаборатории, и меня снова затошнило от собственной глупости. Мне хотелось орать, бить Макса и швырять в него вещи. Но я была слишком напугана, отчего ненавидела себя еще больше.

— Утречко, Петри, — сказал Макс, как ни в чем не бывало, и протянул мне кружку с кофе.

Я привстала и попыталась было сказать спасибо, но губы не слушались меня. Рот пересох, язык прилип к зубам, нижний коренной как будто шатался. В голове словно был туман. Щеки онемели. Из руки выходили какие-то трубки. Обезболивающее?

— Где я?

— В госпитале УайтИнк. Ты проходишь лечение.

Я вдруг заметила еще одну вещь. Потока информации больше не было. Вообще ничего не было, даже мигающего светящегося курсора, который обычно никогда не исчезал. Я подняла руку к затылку и нащупала широкую повязку в основании шеи.

— Да, чип нам пришлось извлечь, Петри. Он сводил тебя с ума. Мы всегда предупреждаем людей касательно взлома чипов, но разве же кто послушает. — Он вздохнул.