Глазурь

— Неотложка скоро будет здесь, — сказала женщина.

Я обошла кровать и села на противоположной от Макса стороне. «Умный» матрас зашипел под моим весом. Зизи даже не пошевелилась.

Я взяла ее руку, осознав, что я впервые за несколько месяцев намеренно прикоснулась к ней. А может и за несколько лет. Она всегда была так занята своей карьерой. А я была занята своими обидами. Ее кожа была холодной.

Мы просидели над ней несколько минут, а потом я услышала звонок в дверь.

— Быстро они, — сказала я, не потому что мне было важно, сколько прошло времени, а потому что я не имела понятия, что нужно говорить в такие моменты.

— Скорая УайтХелс, — сказал Макс, вставая. — Уверен, Зизи бы настояла на Национальной службе здравоохранения, так что это останется нашей маленькой тайной.

Я немного посомневалась и все-таки вышла из комнаты следом за ним. Я не хотела оставлять Зизи наедине с его ассистентами. Но что они могут ей сделать? После того, что сделала я.

Когда я спускалась по лестнице, мои колени подгибались, напоминая мне, что когда я была маленькой, лестница казалась мне горой, которую нужно покорить. Медики в темно-синих костюмах с приколотыми к воротникам логотипами компании ждали внизу. Двое мужчин, выглядевших измученными: бледные и с широко раскрытыми глазами.

— Тяжелая ночь? — спросила я и поперхнулась смешком. Я прижала ладонь к лицу, чтобы сдержать смех и спрятать улыбку, расползающуюся по моему лицу. Но раз уж это началось, я не могла это остановить. Это было абсолютно неприемлемо, но это все, чего мне хотелось в тот момент. Звуки смеха, как пар, вырывались сквозь мои пальцы.

Медики скользнули по мне взглядами, и один из них отодвинул меня с дороги, чтобы они смогли подняться наверх. Твердо, но доброжелательно.

Это сделала я. Я сделала это с Зизи. Я хотела убрать ее с дороги и получила, что хотела.

Я скрутилась калачиком, трясясь от подавляемого смеха, который вскоре превратился в судорожные рыдания. По моему лицу струились слезы, и, посмотрев вверх, я увидела сквозь дымку, что Макс склонился надо мной и смотрит на меня.

Вдруг раздался шлепок. Я его скорее услышала, чем почувствовала. Громкий, звонкий звук.

— Прости, но у тебя была истерика, — он положил руку мне на лицо, нежно потрепав меня по щеке, его глаза под очками снова были ласковыми и искренними.

Он выпрямился, достал свой красный атласный носовой платок и вытер им мои слезы со своей ладони. Он на мгновение уставился на платок, потом бросил его. Я смотрела, как платок плавно спланировал на пол, где остался лежать, похожий на лужу крови.

К тому моменту, когда они спустили Зизи на носилках вниз по лестнице, мое лицо начало покалывать.

Макс медленно расхаживал взад-вперед по коридору, его черные туфли поскрипывали на каждом шагу. Он остановился посмотреть, как Лили выносят через дверь к скорой, ждущей внизу. Медики открыли заднюю дверь машины, и засунули туда Зизи. Один из врачей запрыгнул на водительское сиденье, а другой вернулся обратно к дому.

— Мы хорошо позаботимся о ней, мистер Уайт.

— Зовите меня Макс.

— Хорошо, Макс, — врач покраснел. Я так понимаю, еще один поклонник Макса.

— Что происходит, Дэйв?

— Мы точно не уверены. Что бы это ни были за изображения, они широко распространились по сети. Их видели все. Все, — он потер лоб, словно пытаясь стереть изображения из головы. — Они были ужасающими для всех, но для некоторых… это было слишком. Из-за этого они впали в некое бессознательное состояние. Прошел только час, так что мы пока ждем.

Ждем и надеемся, полагаю.

— Сколько уже?

Глаза врача скользнули вверх и вправо. Было сложно понять: он пытается получить доступ к чему-то или это просто привычка от долгого пребывания в Глазури.

— У нас пока десять. Но я думаю, что по стране больше. Национальная служба здравоохранения перегружена. Когда мы с Люком закончим смену, мы бы хотели помочь им. Если, конечно, вы не возражаете, сэр, то есть, Макс?

— Конечно. Только сначала убедитесь, что все сотрудники компании в порядке.

— Да, Макс. Спасибо, — врач вопросительно посмотрел на меня.

— Я за ней присмотрю, Дэйв, — сказал Макс, положив руку на плечо мужчине в темно-синем. — Делай свою работу.

Я всегда думала, что он знает все имена просто потому, что может посмотреть их в базе данных. Но сейчас я поняла, что, хоть Глазурь и отключена, он все равно в курсе. Он что, знает имена всех, кто на него работает?

Макс закрыл за Дэйвом дверь, спустя мгновение зажужжал двигатель скорой и красно-голубые огни заблестели сквозь матовое стекло входной двери.

Сердечные приступы. Люди погибли. И все потому, что я предоставила Логану доступ. Я хотела, чтобы мое сердце остановилось прямо сейчас.

— Макс? — ассистентка Макса появилась внизу лестницы, ее коллега мужского пола стоял на шаг позади нее. — Ваша встреча с мэром через 30 минут.

— Скажите ему, что я опоздаю, — сказал Макс.

— Но… — начал Джонатан.

— Никаких но, — отрезал Макс.

От этих грубых слов они вздрогнули. Репутация Макса как начальника, который обращается с подчиненными, как со своей семьей, трещала по швам.

— Чаю? — спросила я сдавленным голосом, просто потому, что так обычно делают. Предлагают чай. И вообще мне нужно что-то делать, потому что если я буду сидеть здесь и продолжать думать о том, что это все моя вина, я никогда не смогу снова подняться.

Я побрела в кухню, не глядя, последовал ли за мной Макс. Я нажала кнопку включения на чайнике и слушала, как он начинает тикать и шипеть по мере того, как закипает вода.

— Что теперь? — я обернулась к нему от открытого холодильника. Джонатан и женщина были в коридоре, занятые попыткой заставить работать мобильные телефоны. Теперь, когда Глазурь выключена, им приходится возвращаться к старым методам.

— Будем ждать.

— Макс, — сказала женщина, прикрывая рукой динамик телефона вместо микрофона.

Макс потер переносицу двумя пальцами.

— Да, Натали?

— Наши люди нашли источник вируса и отследили тех, кто запустил его.

Макс опустился на стул, и на его лице появилась беспокойная улыбка.

— Хорошо.

Моя рука, державшая бутылку молока, дрогнула, и бутылка упала на пол.

Я схватила с серванта кухонное полотенце и начала вытирать пол. Я была рада, что у меня есть предлог спрятать лицо.

Они нашли Логана. А это значит, что они, вероятно, нашли и Этана. Потому что я отправила его туда. Отправила его прямо туда, где его поймают. Я должна была что-то сделать.

— Вы нашли их? — спросила я, стряхивая белую жидкость и куски стекла с полотенца в раковину, стараясь держаться к нему и Натали спиной.

— Наши люди сейчас там.

— Хорошо, — снова сказал Макс. — Раз мы знаем, с чем имеем дело, мы можем снова включить Глазурь и…

Меня начинала раздражать его привычка оставлять предложения незаконченными. Раньше я думала, что это происходит потому, что его разум переполнен мыслями, из-за чего он не может долго думать об одном и том же, но сейчас мне казалось, что это делается только для того, чтобы взбесить меня. Я знала, что это сводило Зизи с ума.

— Ты отправишь туда полицию, чтобы они их арестовали?

— Полицию? Чтобы они устроили хаос, как это было с мятежом? Нет, полиции там не место. Мы разберется с этим сами.

— Как?

— Заставив их заплатить.

Я вздрогнула от его ледяного голоса, словно он снова ударил меня. Он был таким обыденным, таким беспощадным, я больше не знала, кто он такой. Я не была уверена, что вообще когда-либо это знала. Я не знала, что он сделает со мной, если узнает, что это моя вина, или с Этаном, если найдет его. Если бы только я могла отправить ему сообщение, но я не имела представления, как это сделать. Никогда не имела.

Последние осколки стекла зазвенели по металлической раковине.

Я ничего не могла сделать. Я повернулась к чайнику и налила горячую воду в две кружки, только потом заметив, что я даже не положила туда чайные пакетики.