Страница 60 из 89
Борис Павлович, после того как побывал в плену, хотел отплатить немцам той же монетой — собственноручно взять как можно больше пленных, чтобы эти сволочи, почувствовали, как оно потом живется этим «языкам»! Не пришли бы они сюда, и не было бы этих драматически напряженных страшных судеб, когда думаешь не о работе, не о семье, а только о том, чтобы остаться живым, чтобы от своих же не принять смерть.
Он мечтал воевать в разведке, потому что очень хотел не просто бить захватчиков, а получать от них пользу для борьбы с ними же — брать их «языков», приводить к себе и вытряхивать из них полезную информацию, чтобы «отдать долги» за привнесенные в его жизнь несчастья. Он стремился пережить свою трагедию еще раз, но теперь не в роли «языка», а в роли разведчика, который того «языка» берет. Это позволило бы ему посмотреть на свое пленение со стороны и оценить — правильно ли он держался, не выглядел ли негодяем или, наоборот, жалкой жертвой. Он хотел освоиться с тем, что с ним случилось, почувствовать свою высоту в той ситуации, вплести этот печальный опыт в биографию и извлечь из него максимум полезных уроков.
В общем — ему это было необходимо, чтобы морально выстоять в сложившихся обстоятельствах. Только так он мог переступить через ужас, бросивший его в руки палачей. Только так мог подняться над сомнениями и подозрениями, возникшими после его пленения, и над тем, что переживал как крушение будущности и почти всей жизни. Ему надо было реабилитировать себя в собственных глазах, восстановиться психологически, почувствовать себя над этом страшным событием, стать хозяином положения.
Но как это можно было осуществить, он не знал. Со временем, разработав свою тактику борьбы за себя самого, конечно, разобрался... Словом, как только подворачивался случай, что перед боем требовалось разведать обстановку, он первым напрашивался на эти операции.
В стрелковом полку по штату положено было иметь взвод пешей и взвод конной разведки, но тут из-за отсутствия лошадей конного вообще не было, и в наличии содержались четыре группы пеших разведчиков по штату пехотного взвода разведки.
Конечно, этого было мало для получения самых свежих и точных новостей с немецкого переднего края. Тем более что разведчики из этих групп постоянно выбывали. Например, однажды во время разведки боем в первой группе был ранен командир взвода лейтенант Усачев, кто-то из группы был назначен на его место и в результате этой подвижки осталось свободным место рядового разведчика. Или в другой группе выбыли рядовые разведчики по полученным ранениям, а то еще командир одной из групп ввиду преклонных лет был переведен в транспортную роту. На войне перемены случаются чаще, чем в мирное время, особенно с живой силой. Вот в таких случаях в разведгруппы и брали добровольцев из стрелковых взводов.
С 1 мая 1944 года Бориса Павловича, уже опытного по части разведки солдата, перевели в 61-ю отдельную армейскую разведывательную роту 610 стрелкового полка 58-й стрелковой дивизии 37-й армии 3-го Украинского фронта[56] — как ни странно, не в последнюю очередь из-за знания языков. Он стал настоящим разведчиком! Тайно прослушивая разговоры в фашистских окопах, он добывал и приносил в полк полезную информацию.
Случилось это после того, как однажды группе захвата, в которой был и Борис Павлович, не удалось проникнуть на немецкие позиции — немцы раньше времени обнаружили лазутчиков и навязали им бой. Пришлось разведчикам отступать, досадуя о таком провале операции. Но Борис Павлович, воспользовавшись поднятой суматохой, заскочил в ближайший блиндаж и затаился в укромном месте. Услышанное им в разговорах немцев было настолько ценным, что эту операцию посчитали вполне удачной даже без документов и «языка».
Следует только сказать вот что: Борис Павлович, после как был взят в плен немцами в советских формах, тоже ходил в разведку в немецком обмундировании.
Но теперь он воевал в армейской разведке! Это было совсем другое дело.
Задачи разведки во многом зависят от того, к какому подразделению Вооруженных Сил относится то подразделение, в котором она существует. Так, полковая разведка занимается тактическими задачами, разведчики действуют в прифронтовой полосе. Короче, что увидели, о том и доложили. Полковые разведчики бегают и ловят "языка", добывают документы. Хотя специфика их работы не ограничивалась участием в разведках боем, в засадах и налетах, а также в «поисках», то есть в операциях по захвату «языков». Бывали задания и более сложные.
Армейская разведка это уже глобальные масштабы. Не максимально возможные, но очень и очень серьезные. Армейская разведка выполняет оперативные задачи, иногда действует и в стратегических целях. Для этих целей существуют разведывательные подразделения. В армейской разведке широко используется агентурная разведка, ведется работа среди своего населения и в войсках противника. Армейские разведчики больше занимаются аналитической работой, изучают и анализируют различные документы, потому что в обычной газете можно найти самые невероятные секреты.
Следовательно, все разведывательные подразделения будут снабжаться, вооружаться и экипироваться в соответствии со своими задачами, с количеством личного состава, с наличием тех или иных специалистов и т. д. И если сравнивать именно полковую и армейскую разведки, тот конечно же армейская будет иметь гораздо больше всего: и оружия, и технических средств, и разных специалистов.
Но это не значит, что на фронте армейские разведчики не участвуют в решении тактических задач — если нужно, то участвуют. Естественно, что и 61 отдельная армейская разведывательная рота тоже занималась сбором информации о тактической обстановке, о противнике, об элементах местности на определенных участках фронта. Без такой информации нельзя было решать боевые задачи, стоящие перед армейским подразделением или соединением.
В армейской разведке
Нет ничего тайного, что не станет явным.
Иисус Христос
Я не просто хотел быть шпионом, я хотел быть полезным своей Родине.
Владимир Путин
Преодолевая опасности
Начнем с оды разведке, поскольку она представляет собой сложный и прекрасный конгломерат — высокое искусство, соединенное с богатым интеллектом, научным расчетом, физическим совершенством и актерским обаянием.
Мы часто оцениваем людей по тем соображениям, можно или нельзя «идти с ним в разведку». Интуитивно понимая, сколь это серьезное дело — разведка, мы позаимствовали один из ее принципов для обыкновенной жизни и возвели его в главный оценочный критерий надежности людей. Собственно, он стал для нас главным ориентиром по отношениям друг с другом, главным мерилом сортировки людей на друзей и врагов. Этой оценкой мы инстинктивно руководствуемся, приближая к себе одних и отдаляя других знакомых. Разведка — главный нерв и залог успеха любого будущего: личного, семейного, общественного. Разведка — это музыка в камне, стихи в прозе, огонь в крови. Она же — чистый исток любви, той, что «вместе и в радости, и в горе», а не «чай, кофе и потанцуем» или того хуже — «дружеский секс». Разведка — путь, разведка — страсть. Она — преодоление себя. Ее не проведешь, не обойдешь, не перескочишь. Она вездесуща, она есть, а не кажется. И уходя в разведку в сознательном возрасте, мы из нее больше не возвращаемся, а лишь достигаем автоматизма и мудрости.
Так что, пока молоды — в чащобы, в неприятельские тылы, в разведку!
Борис Павлович не имел специального образования для работы в разведке, не оканчивал ни серьезных курсов, ни училища. Он просто имел для нее все данные от природы и этим пользовался. Естественно, что он не стал аналитиком или руководителем высокого ранга, а был опытным и находчивым бойцом, талантливым исполнителем чужих начертаний. Планы действий по захвату контрольного пленного составляли другие. Исходя из этого он и задачи выполнял не планирующего характера, а боевого. Чаще всего это были тактические задачи. За практическую сметку, проворность и находчивость его и ценили, всегда назначая руководителем группы захвата.