Страница 8 из 13
— Вот это техника! — с завистью и восторгом сказал Марко, повернувшись к Доминику, и осекся.
Доминик смотрел вслед мотоциклу с выражением удивления и брезгливости.
— Вот это уродство! — с чувством сказал он.
Марко захлопнул открывшийся рот, и лишь покачал головой. Что поделать, не понимает парень красоты современной техники. В молчании они доехали до дома, где жила семья Марко, и затормозили перед воротами гаража.
— Вот мы и приехали, — немного наигранно воскликнул Марко. — Смотри, Доминик, нас встречают!
— Вот мы и приехали, — немного наигранно воскликнул Марко. — Смотри, Доминик, нас встречают!
Я посмотрел на дом, в котором мне предстояло жить ближайшие два года. Ничего так, нормально для этих мест. За гаражом, который являлся пристройкой к дому, и ворота которого выходили на улицу, словно в американских пригородах, стоял двухэтажный домик, обшитый деревянным сайдингом, и покрашенный в белый цвет. Наличники на окнах были голубыми, как и двери дома, и ворота гаража. Крыша была коричневого цвета, и кажется, сделана из настоящей глиняной черепицы. В окне, выходящем на улицу, виднелось лицо женщины с короткими черными волосами. Анна, понял я, жена Марко. Суровая тетка, даже не улыбается. А ещё у них есть дочь Ева, которая старше меня на два года. Интересно, а она где?
Пока Марко доставал из багажника сумки с моим тряпьем, — видимо то, что осталось после распродажи наследства, — я оглядывался по сторонам. Домик Марко терялся среди примерно таких же небольших аккуратных построек, стоявших по обе стороны дороги. Невысокие, по колено, заборчики, раделяли территории местных владельцев. Конкретно дворик Марко был метров пятнадцать в ширину. Края участка практически прилегали к стенам дома, оставляя неширокие проходы по бокам. Сколько территории было за домом, я не видел, но подозреваю, не слишком много. Лужайки перед домами были аккуратно разрыхлены, несмотря на то, что местами, в тени, ещё лежали небольшие сугробы снега. Они тут что, грядки сажают? Мда, одноэтажная Америка, по другому не скажешь. Большая деревня на краю большого города. Сколько времени пройдет, прежде чем весть о спятившем подростке разлетится по соседям? Думаю, что не больше пяти минут.
Я подхватил сумку, которую едва мог оторвать от земли, и поволок ее за дядей, который нёс впереди два чемодана с моим барахлом. Все, что осталось от моей прошлой жизни. Точнее, от прошлой жизни Доминика. Я зашёл в дом вслед за Марко, и с облегчением скинул сумку на пол, неожиданно громко шмякнув ее о деревянные доски пола. Марко покосился на меня и с робкой улыбкой посмотрел на супругу, которая спускалась по лестнице со своего наблюдательного пункта. Жена Марко была невысокой плотной брюнеткой, с волевым загорелым лицом, и парочкой резких морщин. Короткие волосы напоминали отросшую военную стрижку. Лицо спокойное и уверенное, довольно симпатичное. Окинув меня взглядом сержанта в учебке, она коротко кивнула мне. Я, заинструктированный насмерть ещё в больнице, поклонился строго по уставу местных казарм, мне показалось, что это будет уместнее гражданского приветствия. И я оказался прав, губы Анны чуть дрогнули в намека на улыбку, а эмофон сменился с неприязненного на нейтрально — настороженный. Так-так, понятно. Выпрямившись по стойке смирно, я коротко доложил:
— Доминик Вальдес Каррера, мэм!
— Зови меня тетя Анна, — кивнула женщина, разглядывая меня, словно прицеливаясь, куда же в эту букашку воткнуть иголку. — Как устроишься в комнате, спускайся, пообедаем.
Она шагнула в сторону, освобождая нам проход. Марко, который во время нашего разговора вроде бы и не дышал, облегчённо вздохнул и бодро потопал наверх. Я же, скинув ботинки, переобулся в стоящие тут же тапочки, и поволок следом треклятую сумку. Комната, которую мне выделила семья Марко, была небольшой. Стул, стол, шкаф, кровать. Между ними узкие проходы. Стол стоит у окна, которое выходит на задний двор. Марко поставил чемоданы рядом со шкафом, тихо удалился. Я осмотрелся в своем новом жилище. Не пентхаус, конечно, но и не кладовка Гарри Поттера. Распахнул шкаф, ага, вешалки, полки, два комплекта постельного белья, плюс к тому, что застрелен на кровати. Небогато, родители Доминика жили явно лучше, но может мне просто достались скупые родственники? Я им никто, они мне тем более, так что не будем придираться. Чемоданы я распаковал быстро. Чего там, пальто, куртка-ветровка, да несколько комплектов одежды. Разложил все по полкам, даже место осталось. Подумав, скинул с себя уличную одежду, и переоделся в более лёгкий вариант: серые брюки из мягкой ткани, и красную футболку с длинными рукавами. Посмотрелся я в неожиданно большое, почти ростовое, зеркало. В нем отразился худой пацан с бледным лицом и мрачными глазами. Мда, выражение лица надо менять. Попробовал улыбнуться, отражение оскалилось. Не, не то. Нахмуриться? Да, получается. Минут пять ещё я кривлялся перед зеркалом. Охотнее всего получались плаксивые выражения. Тьфу! Что за тип был этот Доминик? Нытик, судя по всему. Уж лучше быть мрачным. Отражение послушно приняло мрачный вид, и посмотрело на меня из под насупленных бровей. Пока пойдет и так, решил я, а потом видно будет.
На заднем плане услышал хлопанье двери и чей-то молодой голос. О, а вот и дочка пожаловала. Ева, верно? Послышался торопливый топот шагов, и дверь в мою комнату распахнулась настежь. Я отвернулся от зеркала, и посмотрел на ворвашуюся. Хм. В нашем мире, ее бы назвали пышкой. Рост чуть выше меня, крепкая фигура, зелёные штаны на довольно большой заднице, черная футболка обтягивает грудь размера не меньше третьего. Кожаная куртка, великоватая, видимо брали на вырост, над этим симпатичное круглое лицо, яркая помада и короткая, как у матери, стрижка. Только волосы пятнами обесцвеченные, да на лбу повязка в цвет помады, с какими-то знаками. В целом, вид эдакой воинствующей байкерши, только цепей не хватает, да и запах от нее явно не табачный. Я вдохнул поглубже. Пиво? И дым. Круто, чё.
Байкерша тем временем осмотрела меня и презрительно сощурилась.
— Ты что-ли Доминик?
— Я. А ты кого-то другого ждала?
Ева недоуменно уставилась на меня. Ну да, по легенде же я домашний мальчик, а тут чуть ли не хамлю ей. Ничего, пусть привыкает. Тем временем, Ева отлипла от косяка, и шагнула внутрь. Оглядевшись, она повернулась ко мне, опять осмотрев меня с выражением крайнего превосходства.
— Ничё ты тут устроился. Я в этой комнате всю жизнь жила, пока не переехала. Смотри, увижу бардак, получишь у меня!
Для убедительности она покачала перед моим носом кулак. Я внимательно его рассмотрел, обратив внимание на сбитые костяшки. Девочка явно не против подраться. Впрочем, с такой мамашей это неудивительно. Перестав разглядывать кулак этой грубиянки, я посмотрел ей в глаза. Ева тоже уставилась на меня. Мы пару минут мерились взглядами, а потом раздался голос Марко, который звал нас к столу. Ева ещё раз фыркнула, и вышла за дверь. Я пошел вслед за ней, обратив внимание, что на двери не было ни замка, ни щеколды. Заходи кто хочешь, бери что хочешь, так что-ли?
Обедали мы внизу, в гостиной, за большим круглым столом. Анна сидела во главе, справа от нее устроилась Ева, а слева было место Марко. Впрочем, он в начале не сидел, а бегал на кухню, принося суп, второе и салаты. Мне досталось место напротив хозяйки дома, и она пристально наблюдала за мной во время всего обеда. Она что, думает я ложку с вилкой перепутаю? Ели молча, Ева косилась на меня, но молчала, Марко косился на Анну, и тоже молчал, и лишь Анна просто и без затей разглядывала, как я ем. Ну а я наворачивал суп так, что только за ушами пищало. На второе была какая-то зелень с рыбой, и лишь когда настала очередь чая, Анна раскрыла рот.
— Марко сказал, что ты потерял память, — сказала она, рассматривая меня в упор.
Я в это время как раз пил чай. Уверен, она специально подловила момент. Я проглотил напиток, и поставил чашку на стол.
— Все верно. У меня ретроградная амнезия. Частично память утеряна.