Ловчие Удачи

Феникс отрицательно мотнул головой, неуверенно следуя за магом вглубь башни по длинному коридору, который давно перестал бы умещаться в небольшом строении феларского стиля, отвечай оно хоть немного общепринятым законам времени и пространства. В прошлый визит «ловца удачи» ждал совершенно другой прием. Тот Хронос, что вышел на балкон и взирал на берег Покинутого Моря, был скуп на слова и краток в советах, приняв красноволосого просителя, явившегося далеко не первым, в плохо освещенном кабинете, и довольно быстро разрешил его затруднения парой дельных советов и указаний. Теперь же полукровка начинал понимать, чье сознание породило идею двойственности цены и вознаграждения за проявленную дерзость. Хотя, именно двойственность придумали, очевидно, сообща обе половинки одного человека, который давно перестал быть таковым по сути, ведь темпоральная магия, первым и единственным адептом которой он являлся, скорее всего исказила сознание, если не поглотила его целиком. Те, кто считали время делимым на части, утверждали, будто хозяин Странствующей Башни неуязвим физически, потому что невозможно уничтожить частицу времени, вечно странствующую между этими самыми «частями».

— Итак, — начал маг, устраиваясь на разложенные посреди поляны подушки у горного ручья, выплывшего из мрака коридора, — что у вас ко мне за просьба? Говорите, я жду с нетерпением!

Хронос скинул плащ, взял в руки трубку, соединенную с колбой, где плескалась какая-то жидкость. Взял щипцами с железного подноса уголек и, положив в чашечку, прикрепленную вертикально к колбе, сделал пару тяг, отозвавшихся бульканьем в сосуде. Кольца ароматного дыма проплыли мимо острых ушей Карнажа, молча собиравшегося с мыслями.

— Мастер, я хотел спросить, возможно ли для вас снять стигму и заживить старый шрам…

— Не продолжайте. Можете забыть об этом, как и планировали забыть об одном убийстве, но не забывать о свершенной мести. Это было не особенно интересно ни мне, ни, я полагаю, вам. Дальше…

— Тогда скажите, что может помочь исцелить болезнь, которую в Феларе назвали «плохой кровью»?

— Zhash’Ka! — усмехнулся Хронос. — Ох уж эти неугомонные shar’yu’i. Все хотят отомстить миру. Переступают всякие границы и даже мстят дважды. И, надо думать, Роксана из гильдии магов в Шаргарде, скоро пожалеет о том, что повздорила с демонессой.

— Не только с ней.

— Ах, да, — протянул архимаг, — от любви до ненависти — один шаг… Забавно. Вы пришли лишь затем, чтобы я вручил вам в руки нити, которые помогут расквитаться с давней любовью? Столь беспощадно указавшей вам место в придворном мире? Неужели стоило рисковать шеей из-за брошенного под ноги, как цепному псу, кошелька? Ведь вы ищешь не только этого. Большего! Возможно, даже слишком. И жизни, пусть и долгой при вашей наследственности никогда для этого не хватит.

— Вы про мою мать и поспешность драконьего правосудия? — Карнаж принял поданную ему трубку.

— Именно.

— Я живу не только ради мести.

— Это верно. Вы вообще не живете ради чего бы то ни было. Во имя… Вопреки… Сколько слов и, пока что, особого смысла, не правда ли? Он ещё просто не успел появиться.

Карнаж задумался над сказанным архимагом, выискивая, куда тот мог в будущем запрятать двойственность своего совета или услуги.

— Болезнь сына Роксаны довольно редка теперь, когда благоразумие восторжествовало, и монархи больше не занимаются кровосмешением. Но все проще, чем вы думаете. Следует всего лишь найти перо взрослого феникса. Этому перу должно быть не более дня с тех пор, как его лишилась птица. Подчеркиваю, взрослая особь, которая уже способна дышать огнем! После чего надлежит три дня, опуская в жидкость, водить им по телу больного, далее смочить в плохой крови и дать высохнуть до ближайшего новолунья, после чего стереть в порошок и изготовить эликсир. Выпив такое снадобье, больной поправляется примерно через месяц, — говоря все это Хронос сверлил «ловца удачи» карими глазами, — Я не буду советовать поспешить, просто скажу, что сыну Роксаны осталось не более полугода.

Карнаж старался не меняться в лице и сохранить хотя бы внешне невозмутимость, пусть торжество бурлило в нем, словно ротвальдский чай на огне.

— Итак, мой дар определен. Теперь поведайте и мне немного о том, что изменилось в мое отсутствие? — продолжил архимаг, взяв вторую трубку и принявшись безотрывно выпускать кольца дыма. Фениксу и с пары тяг этого густого табака казалось, что он вертится волчком вокруг своей оси.

— Всё же вы и ваша цель мне больше понравились, нежели тот дуралей, котором так приспичило жить полтораста лет, — добавил Хронос с мрачной ухмылкой. После этих слов Карнаж глубоко закашлялся, подавившись дымом…

Они еще долго беседовали. Архимаг был ненасытен, ведь в его руки попался просто-таки кладезь сплетен, слухов и историй. «Ловцы удачи» всегда были неплохо осведомлены о делах насущных. Ремесло полукровки и его коллег предполагало сбор всевозможных сведений, основу которых, помимо тренировок и прочитанных книг, составляли простые слухи. Как никак, в бездонном океане молвы можно было отыскать полезные и занимательные вещи. Главным в этом деле оставалось найти что-то действительно стоящее и хоть немного достоверное.

Поначалу, для любого «ловца удачи», считающего себя готовым к выходу на большую дорогу, так как никто не определял этого кроме него самого, самым важным являлось впервые проявить себя должным образом. Добыть какую-нибудь безделушку — полдела. Самое главное состояло в том, чтобы найти покупателя и не продешевить, сбывая результаты своих усилий. Для этого нужно было знать о добытом «товаре» все или почти все, а это требовало посещения библиотек, архивов и коллекционеров. Очень часто заказчик требовал от начинающих простого воровства, что, в принципе, можно было поручить и настоящему вору, но было чревато. «Ловцы удачи» тем и славились, что редко обманывали заказчика, в отличие от воровских гильдий, где выгода ставилась выше доброго имени, и без особого риска, так как многие действовали анонимно или под сотней другой прозвищ. К тому же, многое в ремесле «ловцов удачи» было простому воришке не по силам, так как в большинстве своем вояками те были так себе и при необходимости не могли дать отпор какой-нибудь твари или стражу, что заключались во всевозможные магические артефакты. А ведь иногда и простого клинка оказывалось мало. Тогда «ловцами удачи» и пускались в дело различные сведения, собранные по крупицам. В такой ситуации вору, пусть даже сносно владеющему оружием, приходилось уносить ноги несолоно хлебавши.

Феникс помнил, что тоже о чем-то спрашивал Хроноса. Вскоре архимагу надоело отвечать на вопросы, и перед глазами полукровки стали проноситься вереницей коротких снов видения из прошлого или будущего. Разобрать было сложно, так как все происходило слишком быстро. Архимаг всё же иногда произносил что-то. Возможно, важное, а, может статься, вовсе лишенное смысла, так как речи хозяина Странствующей Башни приходилось иной раз действительно постигать. В итоге всё переросло в жуткую круговерть событий и предсказаний, будто бы само время взбесилось и закрутилось в жуткой силы водоворот перед взором несчастного «ловца удачи».

Карнаж вышел из башни под самый вечер, когда уже стемнело. Бесенок носился вокруг него, и что-то горлопанил, таща в лапах пожитки гостя. Садовник, как окрестил его «ловец удачи», проводил до ворот, которые тут же распахнулись перед ними, разомкнув наружу перекрученные в дивные узоры железные прутья. Длинный каменный мост теперь соединял парящий остров и берег Покинутого Моря. В лунном свете он показался Фениксу каким-то нереальным и даже хрупким. Уж больно тонки были исполненные в черном камне опоры и блестящие цепи, поддерживающие конструкцию с высоких шпилей, выраставших с двух сторон от моста из глубин вод ровными иглами.

Голова у Карнажа гудела и кружилась после той трубки, как он подозревал, с каким-то наркотиком. Полукровка в нерешительности стоял, уставившись на мост, по которому все ещё опасался пройти. Что ни говори, а тяжело воспринимать конструкцию реально, если всего несколько часов назад на этом самом месте ты в прыжке перелетал зияющую внизу бездну вод.