Страница 49 из 51
Женя – Наташе. 20 сентября 1969 года: «История с самолетом меня шокировала. 27 августа я узнал об аварии в московском аэропорту из местных газет. Успокаивал себя тем, что был уверен – ты вернулась в Москву где-то 15–16 августа. Да, и потом ежедневно совершается с десяток полетов по маршруту Сочи – Москва. Ну, ладно, дело прошлое, забудем о нем».
В 1969 году, пока я стажировался в Сингапуре, Наташенька заканчивала учебу в МГИМО. Она не только штудировала науки, но и выступила в качестве переводчика с корейского языка. Как-то ее пригласили сопровождать северокорейскую женскую делегацию. Пришлось переводить на приемах у врачей, во время просмотра театральных спектаклей, на встречах с советскими официальными лицами. Кореянки поначалу вели себя очень скованно, комплексовали, но в конце концов расслабились. Запомнилось, как одна из гостей посетовала Наташе: «Наши мужчины настолько амбициозны, что, боюсь, мы никогда не сможем объединиться с Югом».
На пятом курсе студенты проходили практику. Для кореистов самым интересным местом было советское посольство в Пхеньяне (с Южной Кореей Москва тогда не имела никаких связей и вообще не признавала ее в качестве самостоятельного государства). Мы надеялись, что в КНДР направят Наташу как лучшую студентку, круглую отличницу. Но выбрали других, сработал, естественно, блат.
Наташа расстроилась, но смирилась – и пошла на практику в Государственный комитет по экономическим связям (ГКЭС). Там трудилась в архивах, подбирала материалы для дипломной работы о торгово-экономическом сотрудничестве СССР с КНДР. Несмотря на большие усилия, собрать многого не удалось. Почти все, что касалось данной темы, было засекречено. В ходе практики Наташе довелось участвовать в торговых переговорах с северокорейцами. Ее поразило, как посланцы чучхейского (с опорой на собственные силы) социализма выпрашивали у советского правительства финансовую помощь и кредиты.
Я тоже столкнулся с северокорейцами в Сингапуре. Набрел в городе на выставку достижений экономики КНДР. Зашел туда, на ней почти не было посетителей, в основном организаторы, северо-корейские товарищи в допотопных костюмах со значками Ким Ир Сена на лацканах. Товарищи тут же кинулись ко мне, а узнав, что я из СССР, засветились улыбками и стали усиленно ухаживать. Провели по выставке. Она состояла наполовину из портретов «великого вождя» Ким Ир Сена и наполовину из продукции промышленности КНДР: ткани, одежда, химтовары, инструменты.
На фоне той россыпи лучших товаров в мире, в которых буквально утопали сингапурские магазины, северокорейские образцы смотрелись до неприличия убого. Но я без устали хвалил увиденное, за что и был вознагражден правом расписаться в книге почетных посетителей. В ней уже имелось несколько отзывов от местных чиновников, ответственных за экономические связи с заграницей. Мой отзыв гласил: «Восхищен выдающимися достижениями братской Кореи в строительстве социалистического общества».
Хозяева остались моим отзывом довольны и повели смотреть художественный фильм о Северной Корее. Пришлось битый час слушать разглагольствования о величии Ким Ир Сена и небывалых успехах КНДР во всех областях. Авторы фильма не забыли лягнуть Южную Корею, назвав ее «гангстерским логовом на службе американского империализма».
Мы с Наташей, конечно, в письмах активно обменивались информацией по учебной тематике и связанной, и несвязанной с Кореей.
Наташа – Жене. 28 ноября. 1968 года: «Собираю материалы для диплома. Прихожу из института поздно, долго еще занимаюсь… Времени свободного очень мало. Надо ведь успеть завершить диплом».
Наташа – Жене. 13 декабря 1968 года: «В институте задерживаюсь допоздна. Занимаюсь в кабинете при кафедре. Правда, материалов пока собрала недостаточно. Писать диплом еще не начинала».
Наташа – Жене. 23 декабря 1968 года: «С дипломом у меня неважно. Мне все кажется, что мало собрала материалов. И, вообще, как-то все не клеится… Веду сероватый образ жизни, и тем. не менее основательно заниматься не хватает времени и сил. А надо бы уже… Регулярно езжу в НИКИ и в другие НИИ, где собираю, как милостыню, скудные открытые и приоткрытые данные о КНДР».
Женя – Наташе. 29 декабря 1968 года: «Натуля, ты не сиди над дипломом допоздна. Здоровье прежде всего, а диплом ты и так защитишь лучше всех. Ты же у меня такая умница!»
Женя – Наташе. 16 января 1969 года: «Лапонька, куда же тебя распределят? Если есть шансы, поступай в аспирантуру. Ты, конечно, усмехнешься, прочитав эти строки, мол, и диплом еще не готов. Но ты, конечно же, все напишешь – ведь ты у меня такая умница! Я всем тебя так хвалю, и все хотят тебя увидеть».
Наташа – Жене. 24 января 1969 года: «Я не сдала научному руководителю Нине Петровне обещанную 1-ю главу диплома, только 2/3 главы. Времени страшно мало, работа по северокорейской теме оказалась не такой уж простой».
Женя – Наташе. 4 февраля 1969 года: «Натуленька! Надеюсь, что диплом у тебя уже готов или почти готов, и, тем самым, кончились твои волнения. И ты со спокойной душой отдыхаешь. Ведь ныне у тебя каникулы!»
Наташа – Жене. 10 февраля 1969 года: «Понемножечку кропаю диплом, только не знаю, что из этого выйдет».
Наташа – Жене. 12 марта 1969 года: «Особых новостей у меня нет. Сейчас страшно занята. Работаю на конференции с корейской делегацией. Тяжело. Устаю, так как целый день с ними или рядом. Встаю в 6 утра. А в 8 утра уже в «России», возвращаюсь в 12 ночи или в начале первого. И так каждый день. Уедут они только 17–18 марта, если не поедут по Союзу. Целый день туго соображаю, как перевести, о чем их спросить, как сказать и прочие языковые моменты.
Так что над дипломом сейчас не работаю, хотя Нина Петровна отдала мне 1 главу всю переделать, ибо оказалось не так, как нужно. Не тот подход и прочее-прочее. В апреле будет уже сессия, в мае – госэкзамены, а в июне – диплом. Время очень тяжелое. Даже страшно… Это письмо пишу в перерыве между заседаниями, так как вернусь около 12, как всегда, совсем разбитая, так что написать уже не смогу».
Наташа – Жене. 22 марта 1969 года: «Вчера проводили корейцев. Теперь я могу более свободно вздохнуть и в конце концов отоспаться. Рабский труд закончен. Где-то умом я понимаю, что первый раз работать с делегацией, да еще с корейским языком, сложное дело для любого человека. Действительно, было тяжело и физически, и морально, когда я что-то не понимала. Приходилось порой переспрашивать.
Надо быстро-быстро браться за диплом, ведь в апреле уже сессия, осталось чуть больше недели».
Женин дневник. 28 марта 1969 года: «…Вот уже почти апрель. У Натули скоро и экзамены, и диплом. Тяжело ей! И зачем я такие глупейшие письма направлял! Надо же понять Наташеньку!»
Женя – Наташе. 15 апреля 1969 года: «Ты пишешь, что работаешь переводчиком с корейской делегацией. Теперь уже можно сказать в прошедшем времени, работала. Если ты понимала корейцев хотя бы на 30 %, то ты самый настоящий молодец. Люди учат китайский язык десятилетиями и тем не менее выглядят очень бледно. С английским – аналогичная ситуация.
А вообще-то не перетруждайся. Если ты уж очень настроена посвятить свою жизнь науке, то иди в науку. Хотя я не советовал бы. Приеду – обсудим.
У тебя сейчас очень и очень трудная пора, но я уверен, что ты справишься. Ведь ты такая умная и целеустремленная!»
Женя – Наташе. 17 апреля 1969 года: «Опиши, пожалуйста, в деталях, как прошли госэкзамены, какие отметки ты получила, много ли готовилась, устала ли. И о дипломе тоже, хотя до защиты еще два месяца (или меньше?)».
Женя – Наташе. 24 апреля 1969 года: «К сожалению, до сих пор не знаю, как ты сдала экзамены, хотя ясно, что, как всегда, прекрасно… Совсем скоро закончится студенческий этап твоей жизни».