Второй шанс

– Вы… что делали? – Снейп побелел.

– Я… о, простите. Я увидела пианино, – Саманта засеменила за ним, направляющимся в гостиную, – и не смогла устоять…

– Оно же было совершенно расстроено, на нем никто не играл уже… очень давно. – Снейп поднял крышку и сыграл октаву. – Что вы сделали с ним? – Он обернулся и вперил жесткий взгляд в девушку.

Саманта стояла, комкая в руках полотенце и перенося вес тела с одной ноги на другую:

– Я настроила его…

– ВЫ… Что сделали?..

– Простите. – Пролепетала Саманта, топчась на одном месте и не поднимая глаз на мужчину.

– Нет…– Он и сам не знал, почему так разозлился, – это ничего. Просто не думал, что оно еще хоть на что-то способно…

Michael Nyman – The Heart Ask Pleasure First

– Я могу показать на что оно способно. – Саманта, наконец, подняла на него глаза, и Северус почувствовал, что должен объяснить ей свое поведение.

– Это пианино моей матери, на нем никто не играл с тех пор, как она умерла.

– Мне очень жаль, извините, я не хотела трогать ваши личные вещи…

– Нет, прошу вас, сыграйте.

Девушка отнесла полотенце обратно на кухню, попутно убрав оставшуюся еду. Вернувшись, она села за пианино и впервые почувствовала волнение – играть на инструменте, который знал прикосновения лишь одного человека – это как пользоваться чужой волшебной палочкой. Она бережно провела пальцами по клавишам, будто поглаживая его. Через мгновение ее пальцы уже стучали по клавишам. Снейпу нравилось, как она играла, но сегодня это было по-особенному проникновенно. Закончив, Саманта опустила крышку и повернулась к зельевару.

– Не считайте меня одержимой, или… ну не знаю, сумасшедшей. Все это, – она указала на фортепиано, – не просто так. – Глубоко вздохнув, она встала и заходила по комнате. – У всех вейл существуют особые способности, дар, который они получают при рождении. Это может быть что угодно – от способности убивать людей прикосновением до умения делать красивые прически. Одни получают что-то действительно стоящее, как, например, моя мама… а кому-то достается такая ерунда, – она усмехнулась, – как сочинять музыку.

– А что же умеет ваша мать? – Снейп уже знал ответ, но хотел убедиться в своих суждениях.

– Она вылечивает людей своим прикосновением.

– Это то, что она сделала, когда…

– Да, после обряда она спасла меня.

– Почему же вы сразу не вызвали ее?

– Дело в том, что она забирает небольшую часть болезни на себя, поэтому и не может лечить всех подряд. Мама помогает только тем, кому это действительно нужно. Это очень сложно – хранить такой дар в тайне и каждый раз делать выбор – спасать человека или нет. Последнее время к ее помощи стали прибегать слишком часто, такими темпами мама не дотянет и до пятидесяти. Я лишь не хотела отнимать у нее эти крупицы здоровья.

– Почему же она не излечит сама себя, если у нее есть такой дар, как вы говорите.

– Это невозможно. Себя она могла вылечить лишь один раз, и она уже сделала это.

– Но чем вас не устраивает ваш… хм… дар?

– Вы не верите мне?

– Осмеливаюсь на такое.

Саманта опустилась на диван.

– Мне не нужен музыкальный инструмент, чтобы все вокруг услышали то, что я хочу. Но в условиях войны мой дар совершенно бесполезен, я, как и многие другие вейлы, хороша только на празднествах.

– Война не будет длиться вечно. Думаю, вам стоит гордиться тем, что вы умеете. – Северус сел в кресло напротив.

– Создавать музыку без музыкальных инструментов умеют все вейлы, но только я могу использовать ее как гипноз или дурман… и, не буду скрывать, музыка, исходящая от меня – всегда красива. Но этого мало. Хотела бы я приносить большую пользу…

– Думаю, у вас будет еще ни один повод, чтобы продемонстрировать свой дар, а сейчас… ложитесь-ка спать. Я бы предложил вам кровать в спальне, но она еще в более худшем состоянии, чем этот диван.

– Ничего… это ничего…– Мысли Саманты снова заняла судьба Ирен. Девушка послушно легла на диван и накрыла ноги пледом. Северус пожелал ей спокойной ночи и вышел, оставив дверь чуть приоткрытой, на случай непредвиденных ситуаций, что случались с этой девушкой за прошедшие сутки уж больно часто.

Саманта лежала на жестком диване и смотрела в окно, пытаясь разглядеть в темноте хоть что-то и одновременно страшась увидеть там шпионов Лорда. Снега не было, но ветер заставлял деревья наклоняться и скрипеть, холод никак не хотел отступать – как ни куталась она в шерстяной плед. Как только Блэк закрывала глаза, то перед ее взором всплывали картины жутчайших пыток и зверств, которые проводились и может быть еще проводятся над ее сестрой. Сердце бешено колотилось о ребра, на глаза то и дело набегали слезы, где-то глубоко внутри росла злоба на саму себя. Так она провозилась по меньшей мере два часа. Когда волнение ее дошло до такого состояния, что она не смогла даже сидеть, девушка встала и прошла по комнате. Выглянув в коридор, она заметила тонкую полоску света, пробивающуюся из-под двери Снейпа. Сиюминутное желание привело ее к его двери. Сделав глубокий вдох, Саманта легко постучала и, не дождавшись ответа, вошла в комнату своего начальника. Северус лежал на постели поверх одеяла и читал книгу, на нем были лишь брюки и рубашка.

– Что-то случилось? Вам что-нибудь нужно? – Он хотел встать с кровати, но Саманта уже села рядом с ним, преграждая ему путь. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но тут, вместо слов, слезы полились из нее ручьем.

– Я не выполнила задание Ордена. Я не смогла спасти Ирен. И даже не смогла вернуться за ней…– Девушка всхлипывала и тряслась то ли от холода, то ли от рыданий. Снейпу было очень неуютно сидеть с ней рядом, он ничем не мог помочь, даже встать с кровати не мог.

– Вам холодно? – Он попытался накинуть ей на плечи плед, но тут она совершила кое-что совсем уж невозможное – уткнулась лбом ему в плечо и продолжила плакать. Ему не осталось ничего другого, кроме как гладить ее по голове и произносить глупые слова о том, что все будет хорошо, что завтра утром он попытается узнать еще что-то об Ирен, что, возможно, Рудольфус не убил ее… Как ни странно, ему не хотелось грубить ей или оставлять одну в таком состоянии. Саманта слушала его, но никак не могла успокоиться. Тогда он решил отвлечь ее, задав один из тех вопросов, что волновали его с их первой встречи.

– Я заметил, что вы говорите без акцента…

Саманта подняла голову и удивленно взглянула на него, но все же ответила:

– Мама с детства учила меня двум языкам, как и большинство выпускниц Шармбаттона, я должна свободно говорить на французском и английском. Большинство, все же, любит воображать, что французская кровь делает их чем-то особенным, поэтому нарочно ломают язык, стараясь говорить с акцентом, хотя большинство из них даже не полу-вейлы.

Снейп хмыкнул – Саманта была, мягко говоря, не в восторге от манер ее школьных подруг. Его заминка стоила ему права на следующий вопрос. Саманта, собравшись с духом, и отстранившись от него, спросила:

– Мистер Снейп, я… хотела узнать… вы ведь знали моего отца. Может вы могли бы… рассказать мне что-нибудь о нем.

Северус боялся этого вопроса с первой их встречи. Ведь ничего особенного о Регулусе он припомнить не мог.

– Не знаю, что и сказать… Он был Пожирателем Смерти, это вам известно, не правда ли? – Саманта кивнула. – Но пробыл им он недолго, чуть больше года, кажется. Потом исчез. Это было вскоре после знакомства с вашей матерью. Знаю, все это слишком скудно, и не на это вы рассчитывали, задавая свой вопрос, но я ничем не могу помочь – мы не были слишком близки.

– Он был хорошим человеком, как вы считаете? – Саманта затаила дыхание. Снейп и без легилименции понял, как для нее важен этот вопрос.

– Думаю, раз ему хватило смелости пойти против Лорда, он оказался лучше, чем о нем думали.

Саманта улыбнулась, ее удовлетворил такой ответ.

– Это утверждение применимо и к вам. – Она снова опустила свой взгляд.

Северус едва заметно улыбнулся, но, заметив состояние девушки, начал перебирать в голове все, что когда-либо хотел знать о вейлах: