Второй шанс

– Это было… было давно. Хозяин Регулус позволил Темному Лорду взять Кикимера туда, куда ему будет угодно. Темный Лорд не сказал Кикимеру, что они станут делать, но взял Кикимера с собой в пещеру у моря. А за той пещерой была другая, гораздо больше, и в этой пещере было огромное черное озеро… Это был жуткое, страшное, темное место. На острове была ча-чаша. – Эльф начал всхлипывать от нахлынувших воспоминаний. – И Кикимер пил из этой чаши… и горел изнутри… Кикимер видел страшное…

– Что было потом? Регулус тоже там побывал? – Перебил домовика Гарри.

– Хозяин Регулус узнал обо всем, да. Он жалел Кикимера, хозяйка Тереза лечила Кикимера… – Воспоминания явно приносили страдания домовику. – А потом хозяин Регулус попросил отвести его в то страшное место. Он выпил все зелье… все! Кикимер просил дать ему пить… но хозяин Регулус все сделал сам… – По щекам домовика текли слезы, когда он вспоминал страшные муки любимого хозяина. – Он отдал медальон Кикимеру. Дал приказ уничтожить его… Но Кикимер не мог, как ни старался… и тогда Кикимер вспомнил, что хозяин Регулус велел все доверять хозяйке Терезе. Кикимер рассказал ей о медальоне. Хозяйка Тереза забрала медальон. Кикимер больше не пытался уничтожить медальон. Кикимер подвел своего хозяина.

– Ты не подвел его, Кикимер. – Гарри тоже опустился на колени рядом с домовиком. – Ты все сделал правильно. И мы уничтожим этот медальон. А знаешь… знаешь что? Возьми этот. Он ведь принадлежал хозяину Регулусу… думаю, он был бы рад отдать его тебе. За все, что ты сделал для него.

Кикимер осторожно протянул ладонь, касаясь медальона с опаской, поглядывая на Саманту.

– Бери. – Кивнула она, и домовик подчинился, заходясь рыданиями.

Наконец, успокоившись, он сел напротив хозяйки и постарался подавить икоту. Его беззубый рот исказила улыбка, а глаза будто бы просветлели.

– Ты никому не должен рассказывать, что видел нас. Ни одной живой или мертвой душе. – Саманта раздумывала как бы еще обезопасить их путешествие, но Кикимер был так счастлив иметь медальон Регулуса, найти поддержку и открыть, наконец, душу, что не стал бы рассказывать о них и под страхом самой позорной для домовика смерти. – И ты должен слушать Гарри, Рона и Гермиону, как своих полноправных хозяев. Выполнять все, что они скажут.

– Кикимер должен служить «грязнокровке»?

– И ты никого больше не назовешь «грязнокровкой». – Добавил Гарри.

– Кикимер понял. Кикимер готов служить.

Саманта встала и прошлась по палатке.

– Ты можешь достать еды?

– Да, хозяйка.

– Принеси нам все съестное, что сможешь раздобыть на Гриммо 12. Лучше в готовом виде. Если Сириус спросит, ответь, что служишь хозяину Поттеру. Обо мне не упоминай ни в коем случае!

– Кикимер понял. Кикимер может приступать?

– Да.

Домовик исчез, щелкнув пальцами, а друзья снова собрались за столом, чтобы обсудить то, что они узнали.

– Все сходится. – Рон ударил ладонью по столу. – Медальон в la rose blanche! Осталось только достать его. Есть идеи, как туда проникнуть?

– Может поручить это Кикимеру? – Лишь Гермиона заметила, что Саманта не была настроена на решительные действия спустя сутки после возвращения.

– Кикимер не сможет проникнуть в тайник. Там магия на крови. – Саманта встала из-за стола. – Извините. Мне нужно подумать.

Она вышла из палатки и отошла к краю возведенной защиты, затем обернулась и переступила границу. Трансгрессировав, оказалась у Озера и, растопив по центру небольшой участок, опустилась на колени у образовавшейся проруби. Блэк согнулась пополам от нахлынувших на нее эмоций – возвращение в свой мир, предательство Северуса и эти ужасные факты о смерти Регулуса… Рыдая, она кричала, как раненый зверь, проклиная судьбу и все, что выпало на ее долю. Оказавшись одна, она смогла, наконец, осмыслить то, что с ней приключилась, и начинала безумно скучать по времени, что провела в беспамятстве. Быть Мэри Стюарт – это казалось ей настоящим счастьем. Засыпать и просыпаться, не имея на плечах груза прошлого, вины за грехи и горечи потерь. Жить ради улыбок друзей, становиться лучше и познавать себя новую. Как же больно потерять эту жизнь! Как несправедливо! Саманта ударила кулаками по льду, и он затрещал. Тогда она заглянула в черную воду, поднеся лицо так близко, будто хотела напиться. В сгущающихся сумерках отражение ее быстро блекло, и она отстранилась, затем закатала рукав свитера и опустила левую руку в ледяную воду по локоть. Она шарила пальцами, пока их не свело и не стало покалывать. Сама не зная, чего хочет добиться, опустила и вторую руку, спрятав палочку в карман. Возможно, она ждала, что, окунувшись в воду, навсегда избавится от всей этой боли или что оттуда ее вдруг вытащит Римус… или Джеймс… или Сириус… Сириус! Быстро вытащив руки, обдала лицо ледяной водой и отползла от края проруби. Что бы ни было, как бы тяжело не давался новый день – она не имела права оставить его! Только не своего дядю, не того, кто заменил ей отца, в котором шестнадцатилетняя Саманта нуждалась больше всего. Не того, кто первый объяснил ей, что она в первую очередь волшебница, а уж потом вейла и чудовище. Не того, кто всегда защищал ее – будь то обычный пьяница в темном переулке у бара или сам Лорд Волан-де-Морт. Сириус уже однажды похоронил ее, и больше она не причинит ему боли. Блэк поднялась, вытерла лицо и повернулась, чтобы трансгрессировать, но тут из-за одного из старых деревьев показался Гарри – он бежал, оскальзываясь на снегу и спотыкаясь о корни деревьев:

– Саманта! Ты что?!

– Мне просто…

– Ты страшно нас всех напугала!

– Да, я знаю, прости…

– Хорошо, что ты не стала этого делать. – Поттер протянул ей руку. – Послушай, я знаю, что все это… слишком, я понимаю, правда. И, если хочешь, ты можешь уйти. Мы найдем другой способ достать крестраж.

– Прости. Не знаю, что на меня нашло. – Саманта приложила руку к голове. – От этого всего просто голова идет кругом! Но я… я думаю, что смогу помочь.

– Ты можешь повидать Сириуса. Кикимер перенесет тебя к нему.

– Нет, не хочу его подставлять. Если я вернусь, все Французское сообщество об этом сразу узнает. А за ним и Английское, и Темный Лорд. Пока пусть все думают, что я мертва. Это, возможно, наше единственное преимущество.

– Наверное ты права.

Они немного помолчали, наблюдая за тем, как кромка воды затягивается льдом.

– Идем. Кикимер уже, наверное, накрыл ужин.

Они обнялись и вместе переместились к месту ночлега. В тот вечер никто больше не заводил разговор о крестражах – ребята подробно рассказали о том, как вытаскивали Гарри с Тисовой улицы, что случилось на свадьбе Билла и Флер и как они напали на Министерство. Кикимер действительно приготовил замечательный ужин и, наевшись, все быстро оказались в постелях. Саманта вызвалась дежурить первой. Ей все еще нужно было побыть одной, осмыслить все, что произошло и все, что требовалось сделать. Оказавшись наедине с собой, Блэк начала вспоминать все с самого начала – с ее разговора с Крисом в Нотр-Дам – тогда она выбрала борьбу за право вернуться к родным. Могла ли она тогда представить, какую пытку ей уготовили Высшие Силы? И как тяжело будет вернуться? Нет! Даже не мыслила о подобном кошмаре! Она должна была искупить вину – убийство человека, значит, спасти ту девчушку и было ее предназначением в том мире? И еще Северуса… ведь именно после встречи с оборотнем начались сильнейшие приступы дежа вю. Затем мысли ее перескочили на Регулуса – все-таки он был вовсе не мерзавец, как она привыкла считать. И, кажется, в самом деле любил Терезу – то, что Кикимер называл ее хозяйкой было несомненно приказом Регулуса. Чем больше думала Саманта об отце, тем грустнее ей становилось – она ведь так и не познакомилась с ним в том, другом мире, хотя он даже помог ей однажды… Сразу после этого… Пораженная догадкой, постаралась вспомнить, и даже вскочила на ноги. Голос, который она слышала у себя в голове – мужской голос, с любовью звавший ее по имени принадлежал Регулусу! Теперь она точно это знала! И на глаза тут же навернулись слезы – как бы она хотела узнать его! Вспомнив о Регулусе, не могла не думать о Терезе, и снова не смогла сдержать слез – год назад она даже не смогла оплакать мать как следует! А теперь? Есть ли у нее право сожалеть, терзаться? За Терезой последовали воспоминания о Крисе и Ирен, которые погибли из-за нее, о Нарциссе Малфой, снова о Сириусе и Римусе. Мысли об оборотне казались ей чем-то запретным, ведь, побыв Мэри, она сблизилась с ним, и теперь… что, если и в этом мире у них есть шанс быть вместе? Конечно, в свете войны ни о каких счастливых отношениях нельзя и мечтать, но… почему тогда сердце ее так бьется при мысли о нем? Почему, думая о Люпине, в голове всплывают воспоминания не только Мэри, но и ее, Саманты – те, в которых он добр к ней, заботлив и нежен? Как могла она быть так слепа? Почему отвергла его? Почему не стала искать утешения в его компании, когда Сириуса не стало? Так много вопросов оставалось без ответов, и так больно было снова и снова вспоминать жизнь Мэри Стюарт. Наконец, в своих раздумьях добралась она и до Северуса. В голове не укладывалось то, что рассказал Гарри – она знала его, как человека, верного Ордену. Как шпиона Дамблдора, постоянно рискующего собой ради общего блага. Почему он так поступил? И был ли это он? И как теперь ей смотреть ему в глаза после всего, что она пережила? Но самое главное – ее волновало удался ли их с Дамблдором план, на который Северус отказывался идти, но она не оставила ему выбора.