Две недели дождя

– Мог бы телефон взять. У нас ещё один труп, совсем свежий. Судя по почерку, наш парень. – Мик самодовольно усмехнулся. Ему определённо нравилось командовать своим коллегой. – Так что бегом обратно и поехали. Крис уже на месте, мокрый и злой. За задержку он тебе спасибо не скажет.

Лай кивнул и пошёл за своим плащом. Что-то убийца разошёлся, либо он начал работать днём, хотя прежде все девушки были убиты ночью, либо труп уже не совсем свежий. Оба варианта не радовали. Лай с усилием потёр лоб, голова болела уже почти неделю, особенно сильно по утрам и ближе к вечеру. Недопитый кофе он оставил на столе рядом с компьютером. К его возвращению он превратится в горькую, холодную жижу, которую почти невозможно будет пить.

На этот раз Мик решил взять служебную машину. Вместе с ними в неё втиснулось ещё трое полицейских, один с большим фотоаппаратом в водонепроницаемом чехле. Новое место убийства оказалось достаточно далеко от предыдущего, в небольшом тихом скверике. Обнажённая девушка сидела, прислонившись спиной к колонне беседки и уронив голову на грудь. Дождь капал на её ноги сквозь трещины в крыше, капли стекали на мокрый пол.

– Время смерти примерно на час отличается от времени смерти прошлой жертвы. – Крис мазнул взглядом по подошедшим полицейским и инспекторам. Он стоял в центре беседки со стаканчиком кофе в руках. – Возраст около восемнадцати, смерть наступила от массивной кровопотери и болевого шока в результате нанесения множественных ножевых ранений.

– Чего не хватает? – Лай подошёл и опустился на корточки рядом с телом. – У неё что-то отрезали?

– Вообще-то, да. Прядь волос, слева. Достаточно большую, если честно. – Крис отхлебнул дрянной кофе, купленный в ближайшем автомате, и поморщился. Ему пришлось отойти к колоннам, чтобы не мешать полицейским фотографировать место убийства. Молодой офицер тихо бормотал в диктофон, описывая положение тела. – Если бы убийца просто хотел получить её волосы, не привлекая внимания, он мог бы отстричь их аккуратней.

– Забавно, пока что всё совпадает. Но что ещё? – Лай прислонился спиной к одной из колонн. Пока что всё идеально ложилось в канву, заданную Эйчером. – Одежда. Это странно. Все женщины были раздеты после смерти, в этом должен быть какой-то подтекст.

– О чём ты, Лай? – Мик недоумённо посмотрел на коллегу. Лай не ответил, он перебирал факты, пытаясь найти причину и обоснование, выстраивал их в своей голове по степени важности.

– Инспектор Дэвис, мы закончили со съёмкой. Делать видео? – Полицейский с фотоаппаратом подошёл к Мику. Он что-то ещё добавил, но Лай его уже не слушал, полностью сосредоточившись на работе.

– Всё дело в одежде и трофеях. Это всё объясняет. Действительно, не так сложно. – Лай потёр виски, пытаясь отогнать пульсирующую боль. Проклятый дождь, это всё из-за него, точно!

– Что ты имеешь в виду? Объясни, Лай! – Мик раздражённо сжал кулаки и подошёл к своему коллеге. Его всегда раздражала привычка Лая рассуждать вслух, выдавая обрывки фраз и мыслей. – Что ты понял?

– Скажи, когда человек одет, какая часть его тела видна? – Вопрос мог показаться странным, а ответ – слишком простым. Лай перевёл взгляд на раздетое, перепачканное кровью тело молодой девушки. – Видны только руки и голова, верно? И что у нас по трофеям? Пальцы с руки, волосы, кожа лица, ухо, глаз. Он собирает чью-то голову и кисть руки. Всё то, что видно, когда женщина одета. То, что он видел сам. И снимает одежду именно потому, что та женщина была одета.

– Какая-то странная, вывернутая логика, тебе не кажется? – Мик почесал в затылке и ещё раз внимательнее посмотрел на тело. Какая-то нелепая поза, потёки туши на щеках, стеклянные глаза. Если принять теорию Лая, её убили только за то, что её волосы были похожи на чьи-то ещё. – Хотя что-то в ней есть. Если одежда – его особый фетиш, он мог забрать или уничтожить её. Выходит, он всё-таки хотел раздеть ту женщину?

– Нет, не хотел. Он хотел убрать преграду, да и все эти жертвы – на самом деле убивал он совсем не их. Он убивает её, медленно и постепенно, кусками. – Лай покачал головой. Убийца брал лишь части, то, что совпадало. И одежду, то, что отгораживало от неё, словно хотел приблизиться к той женщине и отобрать её лицо. Странные мысли, но они так удобно укладывались в схему. – Хотя я могу и ошибаться. В любом случае, важным для него является лицо, а не тело жертв. Вернее даже, его часть.

– Так выходит, ему остались только нос и губы? – Крис скомкал стаканчик из-под кофе и теперь безуспешно искал взглядом урну. – В крайнем случае, зубы и язык. Потом он может надолго залечь на дно, если вообще появится.

– Надо найти его как можно скорее, пока он не собрал полный набор трофеев. – Мик ругнулся и ударил кулаком по колонне. Раньше понять смысл его манипуляций с жертвами он всё равно не смог бы. Не хватило бы данных, связь между женщинами крайне неочевидна, по крайней мере, для него. – Запихну то, что есть, в компьютер, составлю фоторобот и прогоню по базе данных. Может, удастся найти хоть что-то похожее.

– Не забывай, – усмехнулся Лай, – что восприятие убийцы может быть искажённым. Он вполне может идеализировать или наоборот преуменьшать прелести той женщины. Или собирать нечто, противоположное оригиналу. Или вообще пытаться собрать лицо мужчины.

– Представляя его в виде женщины? – Мик поморщился. Ему бы подобное даже в голову не пришло. – Ладно, всё равно особо не надеялся. Надо понять, когда и в каких местах он ищет жертв. Может быть, даже устроим засаду. Это единственный шанс поймать его вовремя.

– Судя по твоим записям, каждый раз он нападает в другом месте. Чаще всего это парк или сквер. – Лай вытащил из пачки сигарету, чуть влажную, но, к счастью, только снаружи. Он лениво щёлкнул зажигалкой, пару секунд посмотрел, как неторопливо колышется тоненький язычок пламени. Словно бьющееся в агонии хрупкое тело. Ему долго не удавалось зажечь сигарету, но, наконец, от неё начал виться дымок. Лай убрал зажигалку во внутренний карман и затянулся. Горьковатый дым пробежал по языку и стёк по горлу. – Время между нападениями тоже разное – это может быть и несколько дней и несколько часов. Я бы предложил облазить ближайшие мусорные баки, убийца вряд ли стал бы таскаться по городу с грязной женской одеждой в руках.

– Эй, Гарри, ты слышал? – Мик окликнул ближайшего полицейского. Конечно, он обыскивал все баки ещё на первых местах убийств, но попробовать всё равно стоило. К тому же, разница между убийствами всего час, у убийцы могло не оказаться времени избавиться от одежды как следует. – Обыщи тут всё. Знаешь, Лай, раньше я ничего не находил из вещей. Он их куда-то забирает.

– Или выбрасывает достаточно далеко. – Равнодушно пожал плечами Крис и присел рядом с телом. Стаканчик он положил в карман куртки. – Этот скромняга очень аккуратен и совсем не хочет с нами знакомиться.

– Скорее, он точно знает, где, что и как мы будем искать. – Лай нахмурился и щелчком стряхнул пепел в пачку. Оставлять свои следы на месте преступления было верхом идиотизма. – Так что он вполне может быть и из полиции. Либо досконально изучил наши методы работы. Одно очевидно – он не ищет славы, как многие маньяки. Не ищет признания и не желает подражателей. Он просто делает свою работу, совершает месть. Ему не нужны свидетели. Он не хочет, чтобы ему мешали. Он не работает на публику, для него это личное дело.

– Плохо, мы его так долго ловить будем. Без улик. – Мик раздражённо махнул рукой. Преступник и так на шаг впереди – они лишь разгребают то, что он им оставил. А теперь ещё и это – он в курсе, как его будут ловить, значит, попадётся либо если налажает, либо если захочет сам. – Осеннее обострение, не иначе.

– Всё может быть. Хочу ещё поработать над своим отчётом по прошлому делу. Мик, я тебе пока не нужен? – Лай затушил сигарету о пачку и засунул окурок внутрь. Дождь превратился в мелкую противную морось, дробно барабанящую по крыше беседки.

– Ладно, можешь ехать обратно. Только своим ходом. – Мик отмахнулся от него, как от надоедливой мухи. Лаю всё равно не требовалось его разрешение на что-либо. – Кстати, Чен, почему тело нашли так поздно? Прошло уже много времени, а место не такое уж безлюдное.